Мать четырёхлетней девочки, которая этой зимой прошла несколько километров по заснеженной тайге, чтобы сообщить о смерти бабушки, могут отправить в тюрьму и лишить родительских прав. Кроме того, адвокат, отстаивающая интересы семьи, может утратить свой статус, поскольку её обвиняют в препятствовании следствию. RT разбирался в новых подробностях нашумевшей истории.
Как выяснил RT, Генпрокуратура не выявила нарушений в резонансном уголовном деле в отношении 31-летней жительницы Тувы Элеоноры Салчак, чья дочь шла зимой через тайгу несколько километров, чтобы сообщить соседям о смерти бабушки и позвать на помощь. Материалы дела по обвинению Салчак в ненадлежащем уходе за ребёнком вскоре могут дойти до суда. Адвокат женщины считает, что следствие проходит с процессуальными нарушениями. Представители СК, в свою очередь, убеждены, что защитник препятствует следствию, и просят региональный Минюст лишить её статуса адвоката.
О четырёхлетней тувинке Саглане Салчак федеральные телеканалы и СМИ узнали случайно. В феврале 2017 года в Тере-Хольский кожуун — самый отдалённый район Тувы — с рабочим визитом приехали депутаты Верховного парламента республики.
На одной из встреч с местными жителями к депутатам подошёл старик и рассказал удивительную историю, как совсем маленькая девочка шла одна по тайге сквозь сугробы звать соседей на помощь: у неё неожиданно умерла родственница. Ребёнок сильно замёрз и на момент встречи находился в районной больнице. Парламентарии навестили храбрую девочку.
«Мы пошли к ней, купили конфет, я её сфотографировал, а вернувшись из поездки, решил написать о ней репортаж», — вспоминает начальник информационно-аналитического управления Хурала Юрий Дарбаа.
Рождение легенды
В конце февраля на официальном портале республиканского парламента вышел очерк под заголовком «Маленькая героиня далёкого Кунгуртуга».
«В то утро Саглана проснулась рано и сказала деду, что бабушка не шевелится. Дед с горечью осознал, что они с внучкой вот уже несколько часов живут без любимой хозяйки. Нужно было что-то предпринимать. И дед тогда принял рискованное решение отправить внучку на близлежащий чабанский зимник Анай-оола Найдана. Он знал, что до зимника около восьми километров, но не знал, так как был слепой, что на дворе ещё темно: было около шести часов утра. Тем не менее малышка, прихватив с собой коробок спичек, шагнула в темноту, чтобы известить соседей о страшной беде — кончине любимой бабушки», — красочно описывал подробности того дня автор.
Дальше в заметке говорилось, как ребёнок час за часом упорно пробирался сквозь сугробы и лишь только по счастливой случайности не наткнулся на стаю волков. Девочке хотелось есть. «Силы у малышки были на пределе. Саглана сильно замёрзла, её лицо раскраснелось, а торчащие из-под шапочки волосы были покрыты густым инеем. Малышка только и сумела сказать взрослым: «Кажется, у меня бабушка умерла».
Публикацию тут же растиражировали местные газеты и сайты, а затем новость о подвиге тувинской малышки подхватили федеральные СМИ.
Уполномоченный при президенте по правам ребёнка Анна Кузнецова, узнав об этой истории, предложила выдвинуть девочку на премию «Горячее сердце», которую вручают детям и подросткам, бескорыстно пришедшим на помощь другим. «Её поступок должен быть оценён по достоинству. Девочка ради родных совершила подвиг», — заявила Кузнецова.
В региональном МЧС также пообещали наградить Саглану за проявленное мужество. Похвалил маленькую жительницу республики и губернатор Тувы Шолбан Кара-оол.
Позднее выяснилось, что Дарбаа мог приукрасить историю: и маршрут был короче, и шла девочка не так долго, и не по темноте, и сугробов тоже не было. «В путь Саглана отправилась, думаю, часов в 11 (а не затемно, как все написали). С конфетами и печеньем, которыми дед снабдил (а не голодная). Увидел я её около 13:00. Значит, шла меньше двух часов. Между нашими стоянками где-то четыре километра. Дорога вдоль речки накатана: ходим же друг к другу, сено возим санями и даже УАЗом, который тогда завёлся сразу — большого мороза не было. В 13:37 дозвонился до жены, там отыскали Элеонору, маму Сагланы, и на двух машинах — врачи, начальство, пожарные — сразу к ним на стоянку…» — рассказывал «РГ» спустя месяц после происшествия Аян Найдан, сосед семьи Салчак.
«Живут как все»
Тере-Хольский кожуун — самый безлюдный и труднодоступный район Тувы. Расстояние от Кызыла, столицы республики, до единственного крупного населённого пункта района — Кунгуртуга — составляет 350 км. «Уралы» (другие машины туда не доезжают) проделывают этот путь за 12—14 часов, если только не началась распутица.
Вокруг Кунгуртуга, в котором проживают несколько сотен человек, располагаются десятки стоянок чабанов. Расстояние между стоянками составляет от трёх до восьми километров. Всего же в районе проживают около 2,5 тыс. человек. Все они имеют официальный статус коренного малочисленного народа Севера — «самостоятельной этнической общности, наделённой правом вести на территориях своих предков традиционные образ жизни, хозяйствование и промыслы».
«Предприятий нет никаких, поэтому охота, рыбалка и разведение скота — это то, чем занимаются и занимались местные жители испокон веков. Взрослые ходят в тайгу, маленькие дети дома сидят. И мать девочки точно так же живёт, как и все. Получает пособие на ребёнка в размере 792 рублей и промышляет рыбалкой. За продуктами ходит пешком в Кунгуртуг. Их стоянка в десяти километрах от посёлка», — говорит председатель Хурала представителей Тере-Хольского кожууна Чечена Дудуп.
Детский омбудсмен Тувы Ольга Россова, которая заинтересовалась судьбой четырёхлетней Сагланы сразу после публикаций в СМИ, говорит, что семья Салчак живет небогато. «У них есть только самое необходимое, но это их традиционный уклад жизни, — сообщает RT Россова. — Занимаются промыслом — охотятся, рыбачат. В начале года Элеонора отделилась от дома её родителей — строила собственную стоянку. Но каждую неделю приходила навещать родителей и дочь, приносила продукты».
Следователи обратили внимание, что в момент смерти бабушки рядом с девочкой не было матери.
В марте 2017 года СК России по Республике Тыва неожиданно для общественности возбудил дело в отношении матери девочки по двум статьям Уголовного кодекса: 125-й «Оставление в опасности» и 156-й «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». По версии СК республики, подозреваемая оставила четырёхлетнюю дочку у своих родителей, которые проживали в труднодоступном месте. При этом мать знала, что престарелые люди лишены возможности принять меры по обеспечению безопасности ребёнка. По первой статье Салчак грозит до года лишения свободы, по второй — до трёх лет. Если в суде её признают виновной, то лишат родительских прав.
«Не бросайте меня одну»
Задержание 31-летней Элеоноры Салчак, по словам её адвоката Лейлы Монгуш, напоминало плохой боевик.
«Я полетела в Кунгуртуг 14 марта как адвокат по назначению вместе со следственной группой, — вспоминает в разговоре с RT Монгуш. — Летели на вертолёте, который был выделен МВД. При этом мне казалось, что летим по очень серьёзному делу: на убийство или другое страшное преступление. В следственной группе было три человека от СКР и ещё восемь или десять полицейских. И это не считая членов экипажа. Что мы летим к матери девочки, которая ходила по тайге, мне никто не говорил».
По прилёте сначала следователь допрашивал свидетелей, а потом выяснилось, что Элеонора не говорит по-русски, поэтому ей по закону положен переводчик. «Начали искать переводчика, — говорит адвокат. — Пока нашли, настало время вылетать обратно, потому что скоро должно было стемнеть. Вот я и предложила, чтобы Элеонора воспользовалась 51-й статьёй Конституции, согласно которой любой гражданин может отказаться от дачи показаний. А следователь здесь вдруг заявил: «А я предлагаю её арестовать и отвезти в Кызыл».
По словам Монгуш, она пыталась разрешить ситуацию мирно. Убеждала следователя, что статья лёгкая, а жить в Кызыле негде, и денег у неё на обратную дорогу нет. Сама Элеонора тоже стала отказываться от поездки в город.
«В итоге полицейские волоком тащили Элеонору по снегу, чтобы запихать в автомобиль и отвезти к вертолёту, а та упиралась и плакала. Просила дать возможность проститься с детьми, взять сменное белье и занять денег на обратную дорогу», — рассказывает адвокат.
В вертолёте Элеонора Салчак прижалась к адвокату и так просидела весь полёт. «В Кызыле на неё стали давить, говорили, что ей от меня только вред будет, — отмечает Монгуш. — Но Элеонора сказала: «Не бросайте меня, пожалуйста». Так я и стала её адвокатом уже не по назначению, а по соглашению».
Позднее в Кызыл доставили и детей Элеоноры. Кроме дочери у женщины есть 12-летний сын, который учится в школе-интернате. Назад в тайгу семья смогла уехать только в конце мая.
«Характеризуется отрицательно»
Дело Элеоноры Салчак вызвало в Туве общественный резонанс. Активисты разместили в сети петицию в защиту матери девочки. Под требованием прекратить уголовное преследование женщины подписались уже почти 10 тыс. человек. На ситуацию также обратила внимание сенатор от Тувы Людмила Нарусова, по чьей жалобе материалы дела были переданы в прокуратуру для проверки.
Однако, как выяснил RT, в прокуратуре Тувы нарушений в действиях следователей не нашли.
«Уголовное дело возбуждено законно, нарушений, допущенных в ходе следствия, не выявлено, поэтому материалы возвращены в Следственный комитет. Кроме того, в надзорном порядке дело проверялось Генпрокуратурой», — пояснили в ведомстве.
В СК по Республике Тыва RT рассказали, что собрали доказательства вины матери. «Это подтверждается показаниями близких родственников обвиняемой, жителей села Кунгуртуг, близлежащих чабанских стоянок, врачей, должностных лиц органов системы профилактики. Согласно протоколу осмотра места происшествия, ребёнок проживал в непригодных для жизни условиях», — заявили в СК.
В соответствии с материалами уголовного дела Элеонора Салчак ранее привлекалась к административной ответственности за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей. По месту жительства обвиняемая характеризуется с отрицательной стороны, злоупотребляет спиртными напитками, не занимается воспитанием дочери, доставлялась в дежурную часть за совершение административных правонарушений. Кроме того, в отношении неё неоднократно направлялись административные материалы в Комиссию по делам несовершеннолетних администрации Тере-Хольского района.
Адвокат Салчак настаивает на невиновности матери Сагланы. «Возможно, она и выпивала. Но никаких официальных подтверждений, что она была пьяна в день, когда произошла история с девочкой, нет. Вину мы не признаём», — говорит Монгуш.
Председатель Хурала представителей Тере-Хольского кожууна Чечена Дудуп уверена, что уголовное преследование — слишком жёсткое наказание для Салчак. «Да, было такое, что Элеонора пару раз попадала в полицейский участок, — поясняет она RT. — Но это было по молодости, и алкоголичкой я бы её не назвала. Нормальная мать. И к детям очень хорошо относится. Я не понимаю, почему её так упорно хотят лишить родительских прав. Сейчас они все вместе в тайге на промысле. У нас рыболовный сезон начался».
«То, что за девочкой Элеонора не следила, — это преувеличение. Видно, что они с Сагланой очень близки», — добавляет омбудсмен Россова.
Губернатор Тувы также раскритиковал позицию следствия. «За что маму девочки пытаются лишить родительских прав? — возмутился Шолбан Кара-оол. — За то, что родилась и живёт в тайге, на самом краю России, где по-другому растить детей невозможно? Наши земляки сохраняют эти края обжитыми для страны. Конечно, закон нужно блюсти. Но при этом надо же помнить, что он создавался для простых людей, чтоб им жилось лучше».
Защита до потери статуса
Тем временем проблемы возникли и у адвоката Элеоноры Лейлы Монгуш.
Следователи обратились в Минюст республики с просьбой лишить её статуса адвоката. По их мнению, Монгуш всячески препятствовала проведению объективного расследования.
Например, заявляла ходатайства о переводе на тувинский язык процессуального документа, который не подлежит вручению обвиняемой. «Также защитник не пускала малолетнюю потерпевшую на судебно-медицинскую экспертизу и много раз не являлась на следственные действия», — заявили RT в СК.
Судьбу адвоката теперь должна решить квалификационная комиссия адвокатской палаты Республики Тыва, заседание которой назначено на 29 июня.
Сама Монгуш претензии СК считает необоснованными. Адвокат утверждает, что являлась к следователю по первому зову и только однажды не пришла по уважительной причине, экспертизы проводить не мешала, а переводить документы требовала в соответствии с федеральным законом.
Известный столичный адвокат Игорь Трунов ситуацию вокруг дисциплинарного дела Монгуш комментирует с осторожностью. «Нужно знать все нюансы, чтобы сказать, были ли нарушения со стороны следствия, — поясняет RT ситуацию адвокат Игорь Трунов. — Но, например, отказаться от дачи показаний подозреваемый имеет право в любой момент. Адвокат имеет право оспорить действия правоохранителей, подав в суд, потребовать возбуждения уголовного дела о злоупотреблении полномочиями».
«Случаев, когда следователи просят Минюст лишить адвоката статуса, не так много. Нарушения должны быть значимыми или (как, например, в случае с неявкой к следователю) систематическими. Иначе Минюст просто не поддержит представление», — поясняет адвокат Трунов.
Между тем Юрий Дарбаа — автор нашумевшего очерка, с которого начались сенсация и уголовное дело, — готовит новую статью о матери девочки и правоохранителях.
«СМИ начали меня обвинять, что из-за меня на мать ребёнка завели уголовное дело, — сетует он в комментарии RT. — Мать девочки меня тоже в этом упрекала, жители района обиделись. Кто-то даже требовал завести на меня уголовное дело. Я молчу пока, терплю, но при этом готовлю аналитический материал об этой ситуации: о том, как СМИ освещали историю, кто и зачем несправедливо писал, почему возникла паника и почему правоохранители так отреагировали».
