Гуманизация уголовного законодательства проходит в России не первый год. Начиная с 2010 года в силу вступили несколько пакетов законодательных поправок, целью которых была либерализация уголовного права. В числе главных мер — декриминализация ряда статей небольшой тяжести (исключение их из Уголовного кодекса РФ), отмена нижнего порога сроков за некоторые виды преступлений, а также более широкое применение меры пресечения, не связанной с заключением в СИЗО. Кроме того, изменения были призваны разгрузить тюрьмы и колонии и уменьшить количество злоупотреблений со стороны следственных органов.
Предпринимательские статьи
Особое внимание в ходе правовой реформы предполагалось уделить как раз уголовным делам против предпринимателей. В большинстве случаев подозреваемые в совершении экономических преступлений не представляют общественной опасности, поэтому нет реальных оснований для заключения их под стражу на время расследования. Авторы поправок учитывали, что бизнесмены нередко становятся жертвами заказных дел. Кроме того, находясь в следственном изоляторе, предприниматель не может воспрепятствовать отъёму своей компании.
В 2009 году Дмитрий Медведев ёмко высказался о преследовании предпринимателей, призвав «прекратить кошмарить бизнес». Уже на следующий год в силу вступили поправки к Уголовно-процессуальному кодексу. Ввели запрет на арест до суда обвиняемых по целому ряду статей Уголовного кодекса, касающихся преступлений в предпринимательской сфере. Это присвоение или растрата, причинение имущественного ущерба путём обмана или злоупотребления доверием, незаконное получение кредита, незаконное предпринимательство, отмывание доходов.
Однако правозащитники констатируют, что до сих пор курс на гуманизацию с трудом реализуется на практике. «Хотя положительная тенденция и наметилась, она всё же слишком слабая: о кардинальных переменах пока говорить не приходится, — пояснил в интервью RT правозащитник, член Московской Хельсинкской группы Валерий Борщёв. — Суды продолжают избыточно назначать арест в качестве меры пресечения, прислушиваясь только к аргументам следствия. Следствие заинтересовано в том, чтобы подозреваемый отправлялся в СИЗО. К сожалению, заключение под стражу не является просто мерой пресечения, но служит для оказания давления на обвиняемого со стороны следователей».
Сейчас в столичном СИЗО «Матросская Тишина» находятся девять сотрудников автосалона, их всех обвиняют по части 4 статьи 159 УК РФ «Мошенничество, совершённое организованной группой». Об этом деле написал на своей странице в социальной сети Facebook уполномоченный при президенте России по правам предпринимателей Борис Титов, посетивший Матросскую Тишину вместе с представителями Общественной наблюдательной комиссии Москвы.
«Очень наглядный пример: в Матросской Тишине сидит девять (!) сотрудников одного автосалона. Загребли всех, даже тех, кто в этом автосалоне проработал всего месяц. Самого владельца, что характерно, пока так и не нашли», — написал бизнес-омбудсмен, комментируя практику арестов обвиняемых по экономическим статьям.
Адвокаты обвиняемых в мошенничестве жалуются на суровость избранной меры пресечения. По их словам, помимо всех гуманизирующих поправок в законодательство, которые имеют прямое отношение к этому уголовному делу, в материалах есть и другие веские основания считать меру пресечения в виде заключения под стражу избыточной.
«На иждивении у моего подзащитного трое маленьких детей, двоим по полтора года, а третьему пять лет. Он прописан в Москве, живёт по месту прописки в своей квартире с женой. Если бы ему назначили в виде меры пресечения хотя бы домашний арест, то его жена могла бы выйти на работу, а сейчас семья осталась без средств к существованию», — рассказал RT Владимир Боровик, защитник одного из обвиняемых — Александра Козодаева.
У другого фигуранта, Сафара Чапаева, интересы которого представляет адвокат Иосиф Мандель, тоже осталась семья — на момент ареста у него было трое малолетних детей, а пока он сидел в СИЗО, его жена родила четвёртого. Как утверждает защитник Чапаева, его подопечный не занимался составлением или заключением договоров, а отвечал за выдачу автомобилей клиентам.
Фабула дела
Адвокаты Боровик и Мандель рассказали RT о сути обвинений, предъявленных их подзащитным.
Автосалон (юридическое название — ООО «Тетра»), где работали арестованные бизнесмены, размещал рекламу, в которой, по версии следствия, указывалась заведомо заниженная цена на автомобили. После того как клиенты, заинтересовавшиеся этими объявлениями, подписывали первую часть договора и вносили аванс, они узнавали, что в действительности стоимость машин выше. Автосалон предлагал им либо доплатить, либо купить автомобиль более дешёвой марки. Кто-то соглашался, другие забирали внесённый аванс. В договорах было прописано, что в случае расторжения сделки компания имеет право обратиться в суд за компенсацией — разумеется, это вовсе не означало, что суд непременно встанет на сторону автосалона. Однако некоторых клиентов эта формулировка сбивала с толку, и они соглашались на условия компании.
Жалобы покупателей стали основанием для возбуждения уголовного дела. Были арестованы почти все работники автосалона, за исключением сотрудницы рецепции и непосредственного руководителя компании.
Отметим, что Александр Козодаев вообще не работал в салоне. «Мой подзащитный не имеет отношения к работе салона, он индивидуальный предприниматель, который либо продавал автосалону автомобили, либо выставлял их там на реализацию. Его отношения с этой организацией регламентировались агентским договором», — пояснил Владимир Боровик.
При этом, отмечает адвокат Иосиф Мандель, начало судебного процесса затягивается — обвиняемых редко вызывают на допросы, а экспертизу по определению суммарного ущерба от мошенничества планируют назначить только сейчас, спустя несколько месяцев после ареста.
Пока известна лишь примерная цифра ущерба — 900 тыс. рублей.
В постановлении о возбуждении уголовного дела от 1 апреля 2016 года, с которым ознакомился RT, говорится, что обвиняемые не только отказывались исполнять условия предварительного договора, но также обманывали покупателей относительно реальной стоимости автомобилей, которые те в итоге всё же у них приобретали. Например, один из потерпевших, рассчитывая купить автомобиль Kia Rio, отдал сотрудникам автосалона 390 тыс. рублей. Когда «неожиданно» выяснилось, что автомобиль стоит намного дороже, ему было предложено взять вместо него Hyundai Accent за уже внесённые деньги. Однако в действительности, указано в постановлении, рыночная цена этого подержанного автомобиля составляла всего 150 тыс. рублей. И это, как утверждают следователи, не единичный случай в автосалоне — в деле фигурируют несколько потерпевших.
Верховный суд — следствию не помеха
Бизнес-омбудсмен Борис Титов, анализируя в беседе с RT обстоятельства дела, выходит на обобщения и критически оценивает применение на практике УК и УПК.
«С правоприменением в России большие проблемы. В СССР серьёзно карали не только за нарушения УК, но и за нарушения УПК. Сейчас УПК часто просто игнорируется и следователями, и судьями, — прокомментировал ситуацию RT Борис Титов. — Последние несколько лет ситуация последовательно ухудшалась и начала выправляться только в конце 2016 года. За 2014—2015 годы число арестованных бизнесменов выросло с 3840 до 6856. И только 2016-й стал переломным. Число арестантов снизилось до 5300 человек. Мы связываем это с постановлением Пленума Верховного суда в ноябре 2016 года, которое дало чёткие разъяснения о применении 108 ст. УПК РФ, которая запрещает держать предпринимателей под стражей до вынесения приговора. Однако всё равно многие следователи и, что ещё хуже, суды продолжают его игнорировать».
В ноябре 2016 года Верховный суд (ВС) постановил относить к «предпринимательским» все дела, касающиеся неисполнения договоров, вне зависимости от того, на каком этапе возник умысел на обман. Проще говоря, даже если бизнесмен изначально планировал мошенническую схему, это преступление всё равно нужно относить к предпринимательской деятельности, а не считать обычным мошенничеством.
Бизнесмены или мошенники
Как пояснил в интервью RT общественный уполномоченный по защите прав предпринимателей в местах лишения свободы Александр Хуруджи, сегодня самой популярной у следственных органов является часть 4 статьи 159 УК РФ «Мошенничество, совершённое организованной группой».
Именно по этой статье проходят фигуранты дела ООО «Тетра». Это тяжкая статья, которая предусматривает до 10 лет лишения свободы.
В отличие от частей 5—7 статьи 159, где прямо говорится об их предпринимательском характере, части 1—4 допускают разную трактовку. Эти составы могут вменяться и в случае обычных преступлений, и при совершении преступлений экономической направленности. По свидетельству правозащитников, правовой двусмысленностью нередко пользуются следственные органы, выводя дела о мошенничестве из предпринимательской сферы.
Добавим, что 15 ноября 2016 года Пленум Верховного суда разъяснил порядок избрания меры пресечения по уголовным делам, связанным с бизнесом. Выяснять, совершены ли преступления в сфере предпринимательской деятельности, суд должен в момент избрания меры пресечения. Хотя на этой стадии процесса суд не вправе менять квалификацию дела (это можно сделать уже при рассмотрении дела по существу), но он занимается трактовкой фигурирующих в деле преступных эпизодов. В постановлении ВС также приводится определение предпринимательской деятельности: к ней относится самостоятельная деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров или оказания услуг лицами, законно зарегистрированными в качестве предпринимателей.
Нагатинский районный суд Москвы не счёл дело ООО «Тетра» предпринимательским. По словам адвоката обвиняемого Чапаева, следствие не стало пояснять, на каком основании относит действия фигурантов к обычному мошенничеству.
Но даже в таком случае у судьи всегда есть право назначить менее строгую меру пресечения. Разница заключается лишь в том, что по предпринимательским делам тюремный арест запрещён законом, а в остальных случаях избрание меры пресечения остаётся на усмотрение судьи.
«Суд по мере пресечения не может менять квалификацию дела, но должен учитывать конкретные обстоятельства, ведь не секрет, что из аргументов следствия нередко торчат уши обвинительного уклона. Суды не должны назначать такую суровую меру пресечения бездумно, не оценивая реальную общественную опасность обвиняемых», — отметил в интервью RT заместитель начальника правового управления Генеральной прокуратуры РФ Сергей Никулин.
Есть ещё одна тонкая грань, касающаяся правовой трактовки экономических дел. Защита обвиняемых сотрудников автосалона, например, настаивает на том, что это дело не стоило передавать в ведение уголовного следствия, а нужно было рассматривать в арбитражном суде.
По словам адвокатов, кроме выведения следователями уголовных дел из предпринимательской сферы, нередки случаи, когда некоторые статьи инкриминируются безосновательно. Например, в качестве членов организованной группы, совершивших мошенничество, нередко привлекаются контрагенты тех или иных компаний. Не исключено, что примерно так и получилось в деле ООО «Тетра». Здесь важно отметить, что организованная группа или преступное сообщество могут состоять даже из двух человек.
Кроме статьи о мошенничестве в составе организованной группы, существуют и другие популярные у следственных органов статьи УК.
«Сегодня на втором месте находится статья УК РФ 290 «Дача взятки», — продолжает Хуруджи. — Нередко получается так: на предпринимателя заводится сначала дело по лёгкой статье, человек пытается как-то решить проблему, и на него выходят специальные люди, которые предлагают утрясти вопрос за определённую сумму. Но вместо этого бизнесмен получает обвинение уже по гораздо более тяжёлой 290-й статье. И в этом случае даже непонятно, как защищать такого человека».
Что же касается статьи 210 УК РФ «Организация преступного сообщества или участие в нём», то она находится на третьем месте в списке тех, по которым чаще всего привлекают к ответственности бизнесменов, пояснил эксперт. В этом случае соучастниками также нередко становятся сотрудники предприятия. Для возбуждения дела по этой статье достаточно факта создания структурированной группы, выбравшей своей целью преступную деятельность, даже если её участники не успеют ничего совершить на практике. Санкции статьи составляют до 20 лет лишения свободы.
Предъявление обвинений по этой статье переводит дело на иной уровень, где уже не действуют гуманизирующие поправки. Есть случаи, когда обвинение по этой статье просто разваливалось во время судебного процесса, но к тому моменту арестованный подсудимый может уже провести долгое время в СИЗО.
Тем не менее есть ситуации, когда применение этой статьи оправданно.
«Позиция Бориса Титова и предпринимательского сообщества по этому вопросу известна: они хотели бы исключить применение 210-й статьи к бизнесменам, — отметил Сергей Никулин в интервью RT. — В этом есть своя логика, однако не следует забывать, что порой совершаются действительно крупномасштабные финансовые махинации. Исполнителей таких преступлений можно отнести к преступному сообществу, неправильно полностью отрицать возможность ареста по экономическим преступлениям».
Если преследуют незаконно
На сегодняшний день необоснованные аресты людей (не только предпринимателей) трудно списать на несовершенства законодательства. «Законы позволяют судьям выбирать меру пресечения или наказание, не связанные с лишением свободы. Однако судебная система не желает отказываться от обвинительного уклона, продолжая трактовать любые сомнения не в пользу обвиняемых, — отмечает в беседе с RT адвокат Иосиф Мандель. — Многое зависит от установки областного или городского суда».
«Судьи продолжают сажать людей в СИЗО по делам экономической направленности, несмотря ни на что, просто добавляя в дела неэкономические статьи. По поводу истории с автосалоном — я не понимаю, для чего нужно держать этих людей в СИЗО», — высказал свою точку зрения RT председатель столичной Общественной наблюдательной комиссии Вадим Горшенин.
По мнению Горшенина, было бы правильно обязать судей компенсировать из своего кармана тот экономический ущерб, который наносится в результате подобных приговоров. Кроме того, что государство расходует средства на содержание и охрану заключённых, находящиеся в СИЗО или колониях люди практически выпадают из экономической жизни. Не говоря уже о том, что не все способны пройти тюрьму, а затем без проблем вернуться в социум и адаптироваться к жизни на воле.
«Инструменты противодействия незаконному уголовному преследованию бизнеса есть. Помимо стандартных юридических процедур адвокатской защиты предприниматели могут обратиться в Институт бизнес-омбудсмена, — рассказал RT уполномоченный при президенте России по правам предпринимателей Борис Титов. — Также мы сейчас проводим всероссийскую акцию «Стопарест», в рамках которой хотим добиться, чтобы все предприниматели, заключённые в СИЗО, обжаловали в судах меру пресечения (организаторы акции «Стопарест» предложили адвокатам обжаловать приговоры по мере пресечения одномоментно. — RT). Это позволит создать полноценную картину реального правоприменения постановления Пленума Верховного суда, а также подготовить материалы для амнистии, которую мы предлагаем провести в ближайшее время».
«Также нами готовится уже седьмой пакет поправок в УК и УПК, гуманизирующих уголовное законодательство в экономической сфере. Среди прочего там будут предложения, которые должны сильно ограничить возможности содержания предпринимателей под стражей и исключить практикуемые нарушения их прав, — добавляет в беседе с RT Титов. — В частности, мы предлагаем, чтобы решение об избрании меры пресечения и приговор по существу дела выносили разные судьи. Предлагаем также исключить из отягчающих обстоятельств экономических статей признак «группа лиц» и запретить продлевать арест в случае отсутствия следственных действий в отношении обвиняемого».