— Наталья Владимировна, вы объявили о начале декларационной кампании: журналисты и общественные организации могут присылать вам информацию о фактах коррупции среди депутатов Госдумы. Много ли поступило жалоб?
— То обращение, которое я сделала — это порядок, который работал на протяжении многих лет, а я его всего лишь разъяснила. Это порядок для людей, которые желают рассказать о каких-то нарушениях, о фактах сокрытия достоверной информации об имуществе, активах, счетах со стороны депутатов Госдумы. Пока сообщений не поступало.
При начале работы нового созыва Госдумы было обращение по одному из депутатов, но факты касались периода избирательной кампании и не касались работы этого человека как депутата. Это была информация о том, что было до того, как он стал депутатом. Изложенные в обращении обстоятельства никак не входили в компетенцию нашей парламентской комиссии. Поэтому это обращение комиссией не рассматривалось, но на её заседании, которое я проводила, было принято решение, что эти факты будут приняты во внимание на период декларационной кампании в 2017 году.
Что касается общественных организаций, то было только одно обращение. И то не как на председателя комиссии, а как на депутата. Оно поступило от Фонда борьбы с коррупцией и касалось мэра Нижнего Новгорода. Как и положено, в связи с этим я направила письмо компетентным органам с просьбой провести проверку.
— А какая именно информация относительно мэра этого города содержалась в обращении ФБК?
— Думаю, вся эта информация есть в открытом доступе. Всё, что поступило от общественников, было перенаправлено правоохранительным органам.
— Людям всегда интересна личная жизнь депутатов, высших чиновников, а также их доходы. Когда планируете сдать декларацию о собственных доходах? Какое имущество у вас будет задекларировано?
— Я планирую сдать декларацию в кратчайшие сроки. Уже в феврале мы её подготовим с моими помощниками. По сути у меня ничего не поменялось по сравнению с прошлым периодом. Поэтому труда не составит оформить эту декларацию, собрать все необходимые справки и сдать до 1 апреля. В декларации за 2016 год будет записана служебная квартира в Симферополе, которая полагалась мне как прокурору Республики Крым. Московской служебной квартиры там не будет — документы на неё были окончательно оформлены только в январе. Своего жилья, к сожалению, нет. О точной сумме доходов пока сказать не могу, поскольку на руках нет всех необходимых справок.
— А какие ближайшие родственники будут задекларированы?
— Будет задекларировано то, что касается меня лично и моего несовершеннолетнего ребёнка — дочери Анастасии.
— Алексей Учитель сообщил на днях, что подаст в Генпрокуратуру заявление на вас «и других противников «Матильды». Как будете реагировать?
— Реакция у меня совершенно спокойная, потому что за период моей службы в органах прокуратуры — а это 15 лет — на меня часто жаловались. Моя работа — это то, что я делаю в интересах государства и в интересах людей. Ко мне поступили обращения — я обязана их рассмотреть. То есть эти обращения я ни в коем случае не спрячу в тумбочку или шкаф. Обращения по поводу фильма «Матильда» поступили на моё имя с приложением около 20 тыс. подписей граждан — была организована проверка. Результаты моей работы не всегда приносят радость некоторым людям. Если у них есть вопросы к моей работе, у Алексея Учителя или у других людей, они могут делать свои заявления по этому поводу — это их право. Я расцениваю это как защитную реакцию, поскольку известно, что лучшая защита — это нападение.
— После скандальных историй в сфере искусства (выставка фотографий Джока Стёрджеса, спектакль «Тангейзер», выставка мёртвых животных Яна Фабра в Эрмитаже, фильм «Матильда»), может, следует продумать механизмы общественного регулирования? Допуска тех или иных произведений искусства. Может, стоит создать специальные экспертные группы?
— Можно создать массу экспертных групп по различным вопросам. Но зачем изобретать велосипед? Уже есть правоохранительные органы, прокуратура. Есть обращения людей в эти структуры. Просто необходимо полноценно и объективно рассматривать обращения людей, которые считают, что их права нарушены. А не делать отписки, мол, чего-то не получается, что где-то что-то не увидели и тому подобное. Госорганам нужно исполнять свои обязанности. Например, выставка мёртвых животных — это пропаганда насилия, жестокого обращения с животными. Неужели здесь нужна экспертная комиссия? Здесь просто нужно проводить проверку компетентным структурам, реагировать на это документально, чтобы подобные вещи не повторялись. Здесь экспертные группы будут в помощь, которые, кстати говоря, могут быть созданы по представлению и прокуратуры.
— Давайте поговорим о вашей работе заместителя председателя комитета Госдумы по противодействию коррупции. Как, по-вашему, следует совершенствовать законодательство в этой сфере?
— В первую очередь нужно исполнять и соблюдать те требования и нормы, которые уже прописаны в действующем законодательстве. Действующие законы регламентируют абсолютно все вопросы, затрагивают все проблемы, которые возникают на практике при антикоррупционной работе. Конечно, может быть, есть пробелы и моменты, которые следует доработать. Но если бы правоохранительные органы в полной мере использовали те полномочия и рычаги, которые уже предусмотрены, то при этом легче было бы понять, что следует доработать.
Я запросила у правоохранительных органов — у прокуратуры, МВД, ФСБ, Верховного суда России — информацию о том, имеются ли какие-либо проблемы в правоприменительной практике в области, касающейся работы правоохранителей по антикоррупционной работе. Если у них есть проблемы, недоработанные на законодательном уровне, либо предложения о том, как можно усовершенствовать закон, чтобы с коррупцией можно было бороться легче и эффективнее, эти информация и материалы будут мной проработаны и предложены поправки в законодательство.
— СМИ сообщали, что вы предлагаете контролировать доходы бывших жён чиновников как аффилированных лиц. Как выявить такие случаи среди депутатов и чиновников? Являются ли аффилированными лицами дети чиновников? На какой стадии сейчас законопроект?
— В каждом конкретном случае нужно проводить проверку и доказывать факт аффилированности. Как я уже говорила, я сделала запрос информации в госструктуры. Эту информацию нужно получить, чтобы выработать меры для того, чтобы можно было предотвратить или пресечь возможность завуалировать или предоставить недостоверные данные чиновниками в плане имущества, активов, всех предусмотренных ограничений. Это они могут сделать путём фиктивных разводов, через оформление своей недвижимости, имущества или счетов на бывших супругов или детей, близких родственников или других людей. Поэтому нужно проанализировать практику и проблемы, которые сегодня есть по выявлению таких случаев. А после обсудить их на круглом столе и внести соответствующие предложения.
— Кстати, о детях. Есть ли у вас предложения, как бороться с кумовством?
— А как с ним бороться? Чиновники и их семьи должны понимать, что на них распространяются требования закона и общества в большей степени, чем на других людей.
Если человек идёт исполнять государственные функции, работать во благо народа и государства, он должен понимать, что нужно разделять свою жизнь и работу — те обязанности, которые он на себя возложил.
— Над какими законопроектами ещё работаете?
— В работе находится законопроект о внесении изменений в несколько федеральных законов для упрощения получения российского гражданства соотечественниками, проживающими за рубежом. Я являюсь соавтором этого законопроекта. Это законопроект, в соответствии с поручением президента от 12 декабря 2012 года, по ускоренному порядку получения гражданства носителями русского языка и культуры — потомками тех, кто родился в Российской империи и в Советском Союзе. Для тех, кто хотел бы переехать в Россию на постоянное место жительства и отказаться от своего сегодняшнего гражданства.
— Ранее неоднократно звучали предложения ввести проверку на полиграфе для чиновников, включая высших, а также для парламентариев. Каково ваше отношение к такой мере?
— Моя родная сестра — полиграфолог. И однажды я спросила её: «Лен, давай-ка на мне испытаем, как это работает». У меня сестра спрашивала, условно говоря: «Сейчас 3 февраля 2016 года. Верно?» Я отвечаю: «Да». «Сейчас за окном солнечно, да?» — «Да». Потом она мне показывает результат и говорит: «Ты же обманула полиграф! Сейчас 2017 год, а не 2016-й». Я просто не обратила внимания на этот момент. Так же и человек, которого будут исследовать на полиграфе, сможет его обмануть, веря в свою правоту. Поэтому результатам полиграфических исследований не оказывается 100-процентного доверия, они не могут быть основанием для обвинения человека в совершении того или иного преступления. Результаты исследования на полиграфе должны подтверждаться совокупностью всех обстоятельств и собранных данных. Если для проверки чиновника, в том числе по его инициативе, целесообразно применить полиграф, это, конечно, можно использовать. Но поголовное применение полиграфа неоправданно.
— В России разные инициаторы предлагали ввести наказание за обещание взятки. Нужно ли, на ваш взгляд, наказывать за обещание взятки?
— Если мы будем на каждое намерение совершить противоправное деяние предусматривать ответственность в Уголовном кодексе, то у нас каждый житель будет иметь судимость. Предложение взятки также может быть шуткой или обманом и не иметь реальных последствий. Допустим, кто-то предложил взятку, но не был намерен дать впоследствии эту взятку, он просто пошутил. Но его уже привлекли к уголовной ответственности, у него уже есть судимость. А ведь у этого человека есть и дети, которые потом захотят поступить на юридический факультет, захотят служить во благо родины. Но не смогут, потому что у родителя есть судимость, потому что он когда-то пошутил или пообещал дать взятку.
Не думаю, что стоит вводить такую ответственность, тем более уголовную. В действующем УК есть достаточно статей — и дача взятки, и покушение на дачу взятки — представляющих неоконченный состав преступления. Если правоохранительные органы зафиксируют преступную деятельность какого-то чиновника, то будут привлечены лица, которые провоцировали, совершали преступления по составу «дача взятки». Если кто-то видит в таком предложении (ввести наказание за обещание взятки. — RT) смысл, то подходить к этому нужно очень внимательно — это тонкий вопрос. Потому что в результате такого нововведения у нас каждый второй-третий житель будет иметь судимость. И не только за предложение дачи взятки, но и за любое предложение совершить что-либо противоправное, но без реального намерения это сделать.
— Бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева обвинили в вымогательстве и получении взятки в $2 млн. Нужно ли коррупционные действия высших чиновников, подобные случаю с Улюкаевым, приравнять к государственной измене?
— Бывает, что обычный полицейский получает «вознаграждение» в виде продуктов питания или взятку в 20-30 тыс. рублей. И в таких случаях обвиняемые в этом чиновники получают по полной программе с учётом всех отягчающих обстоятельств. А с чиновника такого уровня, как федеральный министр, спрос должен быть намного больше. Но, однозначно, вина должна быть доказана. И меру наказания в суде будут определять в том числе с учётом должностного положения этого чиновника. Но за государственную измену предусмотрено наказание по другой конкретной статье. За получение и вымогательство взятки должно быть наказание не меньше (чем за государственную измену. — RT), но не следует смешивать два разных состава преступления — статья за государственную измену предполагает совсем другие действия, чем статья за получение взятки.
— Помогает ли вам опыт работы прокурором в депутатской работе? Планируете ли вернуться в прокуратуру через некоторое время?
— Я и живу этим прокурорским опытом (смеётся). Всё, чему я научилась, вся моя работа состоит из прокурорского опыта. С 2002 года я работаю в прокуратуре, и для меня это более комфортная среда.
Безусловно, прокурорский опыт мне помогает в моей работе. Например, элементарный момент — обращения граждан. Проводя прокурорские проверки по соблюдению закона об обращениях граждан в других ведомствах, мы выявляли грубые нарушения. Так, это случаи, когда обращения граждан не рассматривались — применялся выборочный подход к обращениям. Либо был нарушен срок рассмотрения, либо ответ неправильно дан. Будучи депутатом Госдумы, я понимаю, как проводится работа с обращениями граждан, как работать по поводу проверок с соответствующими ведомствами и так далее.
Что касается возвращения в прокуратуру, то это как сложится. Куда определят, назначат — там и буду. Работа у меня — служить родине. Где надо служить, там и буду служить (улыбается).
— Какие цели ставите перед собой как заместитель председателя комитета Думы по противодействию коррупции?
— Цель — выполнять достойно свою работу. Мне поручено возглавлять комиссию по контролю за доходами и расходами депутатов Госдумы. Работа этой комиссии предполагает рассматривать все поступившие заявления, проводить проверки, выявлять нарушения. Поэтому цель — выполнять детально, всесторонне и полно те функции, которые возложены.
— Следите за тем, как развивается Крым?
— Я не только слежу, но и переживаю за то, как развивается Крым. У меня и родители живут в Крыму. Очень приятно видеть, как на глазах соединяется русский Крым с русским Кавказом — то грандиозное строительство, которое проходит под личным контролем и по инициативе нашего президента — Керченский мост. Приятно смотреть, как развивается инфраструктура аэропорта в Симферополе. За всё это очень радостно. Но есть и негативные моменты: это состояние дорог, это различные проблемы местного, регионального значения. Они, конечно, решаются, но необходимо принимать все меры, использовать все свои силы, в том числе и мне, чтобы решение этих проблем проходило более активно.
— У вас большой опыт работы в прокуратуре Украины. Известно ли вам о чиновниках-коррупционерах или о коррумпированных депутатах Верховной рады Украины?
— Конечно известно, я же работала в Генеральной прокуратуре Украины. И моим бывшим коллегам из Генпрокуратуры Украины известны эти факты. Может, кому-то не хватает силы духа для того, чтобы с этим работать.
Если есть желание у моих бывших коллег из Генпрокуратуры Украины получить материалы на конкретных депутатов Верховной рады и чиновников высшего эшелона власти в Украине по коррупционной деятельности, могу предоставить. Пусть только обращаются с официальным запросом.
Конечно, говорить о коррупции можно и нужно. Но как назвать то, что сейчас происходит на юго-востоке Украины — в Донбассе — и отсутствие реакции из прокуратуры Украины?! Когда у них под носом убивают детей, стариков, бомбят мирных жителей. И никаких мер не принимается, никто никого не привлекает к ответственности из числа тех руководителей Украины, кто этими военными преступлениями руководит.
Сравнивая общественно опасные последствия коррупции и военных преступлений, которые сегодня совершаются в Донбассе, реагировать прежде всего нужно на эти военные преступления. А по поводу коррупции — если коллеги с Украины захотят получить, пусть обращаются, предоставлю.
— СМИ сообщили о новой схеме отмывания доходов. Нерезидент обращается с иском о взыскании задолженности в суд к резиденту, гражданину России. Резидент соглашается на списание долга, выносится решение суда, и служба судебных приставов списывает деньги со счёта резидента, переводя их нерезиденту за рубеж в иностранный банк. Как нужно решать эту проблему?
— Решение — выполнять свои обязанности правоохранительным органам. Это они должны выявлять такие факты, в том числе с участием службы судебных приставов. Собрать материалы об этом, в том числе и о должностном составе преступления со стороны сотрудников ФССП, если такие случаи действительно имеют место. И принимать решение о возбуждении уголовных дел. Нужно работать правоохранительным органам.
— Наши читатели интересуются, кем были ваши бабушка, дедушка. Не могли бы вы об этом рассказать?
— Это личное уже совсем (улыбается). Для меня они самые лучшие. Например, одна бабушка, ей 89 лет, которая, слава богу, живёт. Она сейчас проживает в Луганске на территории ЛНР. Уезжать ни в коем случае не собирается и не хочет, потому что это её родная земля. Она уже герой — она пережила годы войны, и вот сейчас — вторая война. И говорит: «Не умру, пока мир снова не наступит на нашей земле». Такие у меня бабушки и дедушки, я ими горжусь. А то, кем они были, или родословная — это личное (улыбается).
— Часто общаетесь? Что бабушка говорит по поводу обострения ситуации в Донбассе?
— Конечно, мы постоянно на связи.
Иначе как войной назвать ситуацию в Донбассе нельзя.
— Владимир Путин 2 февраля назначил Олега Камшилова на должность прокурора Крыма. Общаетесь ли вы с ним?
— Нет, не общаюсь. И, к сожалению, я его не знаю. Уверена в том, что он достойный человек и что у него всё получится на новой должности, желаю ему успехов! Хотелось бы, чтобы коллектив прокуратуры Республики Крым был сохранён. Потому что это коллектив, который в самое ответственное время для нашей республики, для нашего полуострова смог самоорганизоваться, смог поддержать. Это сотрудники, достойно выполнявшие свой долг по защите родины, по защите офицерской чести.
— Что посоветуете молодым патриотам, которые хотят пойти по вашему пути, — служить своей стране в госорганах, — но в связи с тем, что на конкурсе уступают более старшим, опытным людям, не могут туда попасть?
— И у более опытных людей, и у молодых специалистов есть свои плюсы и минусы. Например, у молодого специалиста глаза горят, он хочет показать, что он в состоянии горы свернуть. Важно показать, что от него требуется. И этот человек будет стараться, будет расти, добиваться поставленных целей. Очень важное, что я хочу пожелать таким людям — пусть они верят в себя, в свои силы. И самое важное — когда они будут достигать ту свою цель, самую-самую желанную цель — стать хорошим специалистом, получить генеральское звание — пусть они всегда помнят, что необходимо это делать по совести. Нельзя предавать, нельзя переступать через людей, нужно ценить дружбу, и всё у них будет хорошо. Успехов и Божьей помощи!