40-летний уроженец Донецка Дмитрий Пытаев отправился на передовую в первый же день спецоперации. Мобилизационная повестка пришла ему 23 февраля. На следующий день мужчина попрощался с женой и двумя детьми и уехал на обучение, а затем в зону СВО в составе 105-го стрелкового полка Народной милиции ДНР. В армии Дмитрий стал гранатомётчиком.
До этого мужчина не служил в вооружённых силах, у него была «полностью мирная жизнь». Как и многим другим дончанам, ему пришлось привыкать к роли военнослужащего.
«В нашем подразделении было много тех, кто к армии не имел отношения. Паники я ни у кого не видел, хотя кто-то, конечно, тяжело воспринимал смерть рядом. Я себя настраивал так, что теперь я военный: есть задача — надо выполнять», — рассказывает собеседник RT.
По словам солдата, на передовой его очень поддерживали мысли о семье.
«Я понимал, что это моя земля, в Донецке живут все мои родные, никто никуда не уехал. Думал так: «Надо держаться, быть аккуратным, потому что у меня дочка, она меня очень сильно ждёт». Всегда представлял, как вернусь домой с победой», — говорит Дмитрий.
Рядовой участвовал в освобождении Мариуполя и в городских боях, пока силы ДНР и РФ не блокировали боевиков из батальона «Азов»* в подземельях «Азовстали».
«Было очень тяжело: и нам, и жителям города. Под конец, когда националистов загнали в «Азовсталь», даже местные говорили: «Когда вы уже их оттуда достанете?» Когда бои закончились и мы взяли Мариуполь, была очень большая радость, это казалось полной победой», — вспоминает он.
В августе Дмитрий получил серьёзные ранения. Он вытаскивал товарища, который подорвался на мине, и сам наступил на ещё одно взрывное устройство.
По словам мужчины, он сразу понял, что потерял руку и ногу. При этом почти всё время он был в сознании и даже помогал оказывать себе первую помощь.
«Я доставал целой рукой из аптечки жгуты и давал ребятам, они меня перевязывали. То, что руки и ноги у меня больше не будет, сразу было видно — я на этот счёт никаких иллюзий не строил. Спасибо ребятам, что быстро меня вытащили и доставили в больницу. Мне очень повезло, что я выжил!» — говорит рядовой.
Жена Дмитрия — 38-летняя Евгения — узнала о том, что он ранен, когда ей позвонили из больницы.
«Медсестра мне сказала: «Вы не переживайте, с ним всё хорошо». Я ещё так удивилась, ведь он был в реанимации. «Только там есть ампутация», — говорит. Я спросила сразу: «Ампутировали руку или ногу?» Она ответила, что и то, и то», — едва сдерживает слёзы Евгения.
«Муж подумал, что это развод»
К выписке мужа из больницы Евгения вместе с родными обустроила квартиру, чтобы ему было удобно передвигаться на коляске и пользоваться необходимыми вещами. По словам женщины, всю информацию о том, что делать после ампутации, ей пришлось находить самой.
Кроме того, в середине сентября Дмитрия Пытаева сняли с денежного довольствия, хотя с военной службы его уволили только к середине декабря. То есть всё это время семья самостоятельно оплачивала реабилитацию.
Евгения обращалась в благотворительные фонды, медцентры, писала блогерам с просьбой как-то помочь в восстановлении её мужу. По её словам, сообщения либо игнорировали, либо отвечали, что помочь не могут.
Женщина не сдавалась и в конце концов обратилась в фонд «Благодатная Таврида», который в рамках проекта «Своим» пригласил Дмитрия вместе с семьёй пройти реабилитацию в подмосковном Центре восстановительной терапии для воинов-интернационалистов им. М.А. Лиходея (санаторий «Русь»).
В 1990-е в этом центре лечились участники войны в Афганистане. Теперь здесь проходят реабилитацию участники спецоперации и их семьи.
«Когда я рассказала Диме про это приглашение, он даже сначала не поверил... Он перестал доверять людям и сказал, что это точно какой-то развод. Но я уговорила его рискнуть», — улыбается Евгения.
Основатель проекта «Своим» Игорь Гончаренко отмечает, что жёны, матери и дети военнослужащих нуждаются в психологической помощи не меньше, чем сами участники боевых действий.
«Например, муж уехал на фронт, а жена все эти месяцы и годы ждёт его и решает все проблемы в их семье сама. Она же не будет его грузить: сын плохо учится, денег нет и так далее. И вот он возвращается, она терпит день, два, неделю, а потом выкладывает ему всё, что накопилось в ней за это время. И он просто в шоке! Семья переживает сильнейший стресс», — поясняет Гончаренко.
В санаторий Дмитрий и Евгения приехали вместе с двумя детьми. По словам женщины, десятилетний сын Мирон очень сильно беспокоился об отце, пока тот был на передовой.
«В Донецке мы жили в относительно безопасном районе, но весной стало прилетать и к нам. Сын стал нервным, беспокойным. Причём не только из-за прилётов, но и потому, что он очень переживал за папу. Мирон сам подходил ко мне и просил отвезти его к психологу, потому что жить в таком напряжении было невозможно», — вспоминает Евгения.
В санатории семья вместе посещает психолога, занятия плаванием в бассейне и спортзал. Это одно из правил реабилитации: военнослужащие и их родные по возможности должны ходить на занятия вместе, чтобы разделять интересы и проводить больше времени с семьёй.
Пятилетней Юлиане особенно нравится плавать в бассейне вместе с родителями и братом. В Донецке девочка не могла ходить в бассейн — из-за перебоев с водоснабжением даже в жилых домах часто нет воды. Но в родной город девочка обязательно вернётся.
«Мне здесь нравится, но тут надолго не останусь, дома кошка ждёт, — серьёзно говорит девочка. — За ней пока бабушка присматривает».
«Мечтаем создать полный цикл реабилитации»
Новый год семья Пытаевых встретит в Подмосковье: после окончания реабилитации Дмитрию необходимо будет снять мерки, чтобы ему подготовили протез ноги, а затем начать его осваивать. В центре восстановительной терапии мужчину консультирует начальник протезной мастерской Юрий Погорелов, который работает здесь с 1990 года.
«Мы мечтаем создать здесь полный цикл реабилитации, даже с отделом протезирования. Большая часть работы, которую мы ведём здесь, оплачивается за счёт частных пожертвований: зарплаты специалистов, медикаменты, протезирование», — рассказывает RT создатель благотворительного проекта «Своим» Игорь Гончаренко.
Сейчас в «Руси» трудятся 200 специалистов. Как отмечает Гончаренко, центр восстановительной терапии — это уникальный реабилитационный институт, который необходимо сохранить.
«Очень важно популяризировать реабилитацию инвалидов СВО. Зачастую нам приходится уговаривать ребят (военнослужащих, которые получили ранения. — RT) приехать к нам. Нашим воинам очень трудно признать, что у них есть психологические расстройства после СВО, посттравматический синдром. Они не готовы признавать, что им нужна помощь», — говорит Гончаренко.
Он подчёркивает, что реабилитацию проходят не только военнослужащие, уволенные из вооружённых сил по причине серьёзных травм, но и те, кто способен вновь вернуться на передовую.
«Грамотные специалисты, которых мы привлекаем в наш проект, могут за две недели восстановить человека психологически, и он будет готов с новыми силами и, главное, в спокойном состоянии отправиться на фронт», — поясняет он.
Гончаренко добавляет, что без реабилитации воинов СВО общество может столкнуться с серьёзными проблемами, как это было, когда после окончания афганской войны про многих солдат просто забыли.
«Очень многие афганцы ушли в бандитизм, алкоголизм и наркоманию, потому что страдали от сильнейшего посттравматического синдрома и им никто не помогал, — говорит специалист. — Спецоперация закончится, и в мирную жизнь вернутся сотни тысяч наших ребят, которые за это время привыкли к совсем другому укладу жизни. Им необходимо помочь. Прибавьте к ним всё население наших новых территорий — ДНР, ЛНР, Запорожье и Херсонщину. Эти люди тоже нуждаются в реабилитации, потому что они жили фактически под бомбёжками».
Дмитрий Пытаев соглашается с тем, что во время реабилитации ему и его семье была необходима психологическая помощь: «У нас исторически как-то не принято обращаться к психологам, ну и мужчин так учат всегда, что они не плачут. Но всё равно в душе после фронта что-то остаётся, и это может рано или поздно вырваться, человек срывается на родных — кому это нужно?»
После протезирования Дмитрий не сможет вернуться к прежней работе, поэтому сейчас он планирует заняться самообразованием и стать программистом. По словам мужчины, он хотел освоить эту профессию ещё в молодости: «Я инженер по образованию, думаю, что смогу переучиться».
Дмитрий добавляет, что тяжёлое ранение и участие в боях изменили его отношение к жизни и смерти.
«Смерти я стал бояться меньше: я её видел, это не так страшно на самом деле. И ещё мне предоставлен второй шанс, который надо реализовать. Если я выжил, значит, дальше стоит жить», — рассуждает мужчина.
* «Азов» — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 02.08.2022.