Министр обороны Сергей Шойгу обозначил безусловный принцип развития современной отечественной государственности: недопущение ситуации 1990-х, а также «динамичное и поступательное развитие».
1990-е — та самая главная угроза, которая исходит изнутри и разлагает общество, страну. Тогда можно было наблюдать, что, с одной стороны, население категорически не доверяло власти и государству, было разобщённым, фрагментированным, контуженным новыми шоковыми реалиями, живущим по принципу «никто никому не должен» и «человек человеку — волк». А с другой — слабое государство, погрязшее в междоусобице, внутренних дрязгах и битвах за наследство большой страны. Живущее, по сути, одним днём. Подверженное фатализму и плохо представляющее себе ближайшее будущее, мало того — пугающееся его неизвестности. Верхи и низы были разобщены и отчуждены, существовали, будто в разных реальностях. Ни о какой общей работе речи быть не могло, главное — выплыть поодиночке, а куда — тоже непонятно. Тогда страна практически зависла в пустоте и могла в ней раствориться.
Всё это вместе — разлагающаяся тотальная распря, переходящая в затяжную смуту. Страна как бы изнутри превращалась в большой костёр. Но это горение не символ стремления к чему-то лучшему, к новым прорывам и высотам — пламя смуты превращает всё в пепел и прах. Оно может гореть многие годы и даже десятилетия, то прорываясь наружу (например, украинским «майданом» или прошлогодними событиями в Белоруссии), то притаившись. Так исходят цивилизации, и ветер времени разметает их прах. Именно такая опасность в те самые 1990-е стояла и перед тысячелетней отечественной цивилизацией, которая могла попросту прервать свой путь. Могла стать полностью расчленённой и упразднённой. Она была подвешена на качелях смуты.
Отмашку тем самым обвальным процессам дала советская перестройка, изначально затевавшаяся из благих намерений. Но процессы были пущены на самотёк, не хватило воли и решимости — вот всё и пошло под откос. Именно перестройка в результате оказалась средством разобщения общества, нивелируя систему ценностей, выворачивая наизнанку историю, предавая остракизму героев и победы, превращая всё в карикатуру. Именно она деморализовала власть, которая превратилась в полуразобранный механизм, где каждый стал действовать сам за себя.
Перестроечные процессы, запущенные сверху, вырвались из рук их инициаторов и очень быстро приобрели характер стихийных и разрушительных. Они разнесли в клочья Советский Союз, а после запустили механизмы смуты уже в новой России, ввергнув её, по сути, в войну всего и вся внутри страны. Тогда она воевала сама с собой. Всё это должно было привести к новому, ещё более катастрофическому обвалу. Такова была реальность, в которой необходимо отдавать себе отчёт. Таков был финал необычайно трагического и немыслимо напряжённого отечественного ХХ века.
Кстати, отсылка к 1990-м, которую сделал Сергей Шойгу, вовсе не банальная страшилка, вытащенная из скарба старины неглубокой. Призраки и соблазны того времени до сих пор витают и притягательны. И в этом плане та же смута в полной мере не изжита и всё ещё представляет главную опасность для отечественной государственности.
Об этом можно судить в том числе и по кострам распадного пламени, которые регулярно возникают на территории бывшего СССР.
Не случайно то и дело раздаются голоса, говорящие о необходимости новой перестройки. Если та привела к крушению страны и к хаосу 1990-х, то что может явить новый перестроечный утопизм?.. Уж точно это будет не «динамичное и поступательное развитие» страны, а подобие «русской рулетки» или игры в напёрстки, когда на кону будет стоять всё.
Всё это должен был озвучить именно министр обороны, ведь эта внутренняя разлагающая ржавчина в разы опасней любой внешней угрозы. Что говорить, если Советский Союз прекратил существование на пике своей военной мощи. Куда она делась? Как и всё, оказалась подверженной разложению...
Следует понимать, что перестройка, породившая 1990-е, — проект сущностного раскола отечественной цивилизации. Это та самая деструктивная энергия, с которой она боролась на протяжении своей тысячелетней истории. Одна только демографическая яма, которую президент Путин сравнил с потерями в Великой Отечественной войне, чего стоит. Преодоление этой метастазы 1990-х — первоочередная задача современной России.
Смута — затяжной процесс. Ей противостоит отечественная цивилизация всю свою историю. А чуть ослабнут силы, противодействующие ей, — получает многие катаклизмы: войны и междоусобицу. Смута сжимает страну, провоцирует многочисленные трещины расколов и хаос. Ей традиционно противостоит единение, собирание как людей, так и времени — истории, а также пространства. Его освоение, когда пространственные масштабы воспринимаются не обузой и проклятием, а благом и чудом, дарованным всей предыдущей историей страны. Это чудо необходимо сберегать и развивать, украшать и преображать своими трудами, вписывая современность в общий эпос великой истории. Именно в этом контексте и следует понимать предложение того же Шойгу о строительстве городов в Сибири. Это кардинальный шаг в сторону от смуты, по преодолению 1990-х в созидательном направлении. Так страна обезопасит себя от возможного ремейка тех событий.
Принципиальна ещё и речь об ответственности, о которой сказал министр обороны, отметив, что «кратно возросла ответственность как за уже сделанное, так и за качественную реализацию предстоящих планов». Те же 1990-е приучали к полной безответственности, к перекладыванию ответственности на кого угодно, хоть на идола всесильного и всемогущего рынка, которому положено всецело поклоняться. Сейчас же мы видим, что этот фатализм изжит, страна преодолела беспутье, у неё есть образ будущего, к реализации которого она поступательно идёт.
Главное — вновь не сбиться с пути, не предаться соблазнам и не затеять игры в рулетку со смутой. «Дай Бог, чтобы такое больше не повторилось — для этого живём и работаем», — сказал Шойгу. За это и отвечаем.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.