Китай и Пакистан входят в орбиту дружественных России государств. Причём если с Китаем при Си Цзиньпине — партнёром стратегическим, едва ли не «антиамериканским», всё понятно, то с Пакистаном всё сложнее. Эта страна почти три десятилетия находилась с Россией в холодных отношениях, и лишь в последние годы между Исламабадом и Москвой растаял лёд.
Президент РФ встречался с премьер-министром Пакистана Имраном Ханом, ставшим премьером в 2018 году, Москва создала переговорную миротворческую «тройку» по Афганистану, где, кроме РФ, само собой, обозначены три самых влиятельных игрока в афганском процессе: США, Китай и Пакистан; Россия собирается строить в Пакистане газопровод, что является почти революционным прорывом в российско-пакистанских отношениях.
Вообще, о налаживании российско-пакистанских отношений стоит написать отдельную колонку, но сегодня — о самом громком политическом скандале, случившемся между двумя стратегическими партнёрами — Китаем и Пакистаном, который грозит изменить баланс сил в Южной Азии на фоне вывода американских войск из Афганистана (мы все знаем, конечно, что Пакистан — одно из самых вовлечённых в афганский процесс государств, ставшее ещё в 1990-х родиной движения «Талибан»*).
14 июля 2021 года в Верхнем Кохистане (провинция Хайбер-Пахтунхва на северо-западе Пакистана) автобус, перевозивший китайских инженеров-строителей вместе с охранявшими их пакистанцами из служб безопасности, вылетел с горной дороги в ущелье и взорвался.
Точнее, версий причин случившегося было сразу две: 1) мокрая после дождя дорога, авария и взрыв — возможно, газового баллона, находящегося внутри; 2) внутренний взрыв, в результате которого автобус выбросило с дороги в овраг, что было похоже на ДТП.
Вещи, согласитесь, разные.
36 человек в тяжёлом и среднем состоянии госпитализированы, 13 погибших, девять из которых — граждане КНР. Погибшие и раненые китайцы оказались инженерами и строителями China Gezhouba Group Company (CGGC), строившей на северо-западе Пакистана гидроэлектростанцию Дасу (Dasu Hydropower) ориентировочной стоимостью $4 млрд.
Китай, близкий союзник и крупнейший инвестор Пакистана, реализует на его территории 50-миллиардный проект китайско-пакистанского экономического коридора (CPEC), входящего в известную китайскую геополитическую инициативу «Один пояс — один путь».
Исламабад сначала взялся за версию несчастного случая с автобусом. Её сразу озвучил Асим Аббаси, помощник комиссара в Кохистане. Он сказал, что, возможно, в автобусе находился баллон с газом или какие-либо взрывчатые вещества, которые используются инженерами в строительных проектах.
Даже МИД Пакистана назвал случившееся аварией, вызванной механической поломкой, что тут же вызвало резкую реакцию Пекина, потребовавшего, чтобы Исламабад расследовал «взрыв». (Очевидно, выжившие китайские инженеры быстро поставили в известность Пекин, что в автобусе случился именно взрыв, а не «падение из-за мокрой дороги».)
Посольство Китая в Пакистане сразу опубликовало заявление, в котором случившееся было названо «нападением».
Официальный представитель МИД Чжао Лицзянь выступил с заявлением, что Китай шокирован и осуждает взрыв бомбы в провинции Хайбер-Пахтунхва. «Мы потребовали от пакистанской стороны разобраться в происшествии, арестовать и строго наказать нападавших как можно скорее».
Вскоре уже сам премьер-министр Пакистана Имран Хан заверил премьер-министра КНР Ли Кэцяна, что Исламабад обязательно расследует «теракт», который был направлен против Китая. Исламабад был вынужден подтвердить: да, на месте трагедии обнаружены следы взрывчатки.
18 июля 2021 года бригада из 15 китайских следователей в сопровождении пакистанских коллег прибыла на место взрыва автобуса, в результате которого 13 человек были убиты (Reuters). Китайская следственная бригада провела на месте не менее четырёх часов, сообщали пакистанские СМИ.
Со стороны Исламабада к расследованию подключились пакистанская армия, полиция и контртеррористическое управление.
И поскольку это уже вторая серьёзная террористическая атака на китайцев в Пакистане за последние месяцы, Пекин отреагировал на случившееся крайне болезненно и непривычно жёстко.
1. На неопределённое время отложено десятое заседание Совместного координационного комитета (JCC) по CPEC. Этот комитет — руководящий орган CPEC, со стороны Китая его возглавляет руководство КНР, со стороны Пакистана — член влиятельного пакистанского «клана Баджва» Асим Салим Баджва. В своём твите от 15 июля он написал, что «заседание, которое должно было состояться с 16 по 21 июля, перенесено на более поздний срок».
В этом году на заседании предполагалось утвердить механизм финансирования проекта строительства железной дороги «Магистраль-1». Отложенное заседание говорит о том, что в этом году железную дорогу строить не будут.
2. Китай остановил работы по четырёхмиллиардному гидроэнергетическому проекту Дасу (тому самому, на который ехали китайские инженеры).
17 июля китайская компания CGGC (China Gezhouba Group Company) объявила, что прекращает работу в Пакистане и большинство её сотрудников будут уволены. Вообще, в свете последних событий само будущее проекта CPEC под вопросом.
(Здесь слышен вздох облегчения многих антикитайских сил в самом Пакистане, от политиков до гвадарских рыбаков; в Белом доме и даже в Тегеране и Мешхеде, которые имеют свою альтернативу: порты Бендер-Аббас и Чабахар взамен Гвадара, с которым у китайцев всё идёт не так.)
Итак, Китай полон ярости. Автобус и убийство девяти китайских граждан — последняя капля в переполненном сосуде с китайской вежливостью.
Чтобы понять почему, достаточно посмотреть на хронологию последних событий в Пакистане, действующим лицом которых так или иначе выступил Китай.
Большой скандал случился 13 июля 2021 года, за день до взрыва с китайскими рабочими, возле того самого порта Гвадар, который должен быть стать (но так пока и не стал) жемчужиной CPEC.
В тот день пакистанские власти в лице Агентства морской безопасности Пакистана (PMSA) задержали пять китайских траулеров по подозрению в незаконном рыбном промысле. Траулеры под завязку были наполнены рыбой и морепродуктами.
«Рыбаки уверены, что китайский траулер поймал рыбу на побережье Гвадара, и сегодня они посещают другие китайские траулеры, чтобы узнать больше. Мы требуем, чтобы эта рыба была продана с аукциона в Гвадаре, а не ввозилась в Китай», — объяснил изданию The Guardian Худадад Ваджу, глава Fisherfolk Alliance Gwadar.
История войны пакистанцев с китайскими траулерами началась в 2020 году, и многие мировые СМИ освещали этот процесс. Суть её проста: Китай вкладывает деньги в CPEC и пакистанский порт Гвадар как в транспортно-экономический инфраструктурный проект; в 2017 году Пакистан передаёт контроль над Гвадаром китайской China Overseas Port Holding Company (COPHC) сроком на 40 лет.
И с тех пор Китай считает пакистанские воды и рыбу в них своей собственностью.
«Перед сделкой нам сказали, что это изменит нашу жизнь, обеспечив занятость и обеспеченность, — рассказывает Акбар Раис, 70-летний рыбак, который занимается рыбной ловлей 50 лет. — Мой дед был рыбаком, мои дети тоже рыбаки. Море даёт нам выживать. Китайские траулеры пришли сюда, чтобы лишить нас средств к существованию».
Настоящий скандал начался тогда, когда в первой половине августа 2020 года в пакистанские воды провинций Синд и Белуджистан (Sindh and Baluchistan) вошли 20 огромных глубоководных китайских траулеров. Раньше китайцы старались так демонстративно не злить местных бедняков. В прошлом году издание Nikkei Asian Review посвятило большой материал этому скандалу, приводя сведения Pakistan Fisherfolk Forum о том, что к 2020 году запасы рыбы в прибрежных районах сократились более чем на 72% из-за неконтролируемого массового промысла.
«Рыбная ловля в море является источником средств к существованию для более чем 2,2 млн человек в прибрежных провинциях, и китайские траулеры лишают нас средств к существованию. Глубоководные суда имеют большие рыболовные сети, которые не только ловят много рыбы, но и разрушают экологию морской жизни. У рыбаков Гвадара небольшие лодки — и они не могут заходить так глубоко в море, как китайцы. Это бережный улов, сохраняющий морскую экологию и дающий нашим людям жизнь», — приводит издание слова Аслаба Бхутани, депутата Национального собрания Пакистана, представляющего Гвадар.
«Китай построил крупнейший в мире рыболовный флот на значительные государственные субсидии. Столкнувшись с истощением рыбных запасов в морях вокруг Китая, гигантские траулеры Пекина нацеливаются на новые воды, такие как Аравийское море у побережья Пакистана, чтобы удовлетворить ненасытный аппетит страны к морепродуктам, — считает Мохан Малик, профессор стратегических исследований в Колледже национальной обороны ОАЭ. — И у развивающихся стран нет способа сказать нет Китаю, даже если он — морской рыболовный флот — занимается хищничеством за счёт рабочих и рыбаков в принимающих их странах».
Ну это, конечно, весьма спорное утверждение, если учесть, что арест пяти китайских рыболовных траулеров случился аккурат накануне катастрофы с автобусом с гражданами КНР, вынудив Пекин свернуть на время свои пакистанские проекты и сократить своё присутствие на пакистанской земле (и в море).
В эту стратегию «выжимания» Китая, очевидно, входит и атака на китайского посла, случившаяся 21 апреля 2021 года, когда у отеля «Серена» за несколько минут до прибытия посла взорвался начинённый взрывчаткой автомобиль (пять человек погибли, 12 получили ранения, посол жив и напуган).
«Серена» — единственный в округе четырёхзвёздочный отель, и потому посол вместе с генконсулом Китая в провинциях Синд и Белуджистан Ли Бицзянем остановились там.
В тот день посол Нонг Ронг встречался с губернатором провинции Джамом Камалом Ханом и торжественно вручил пакистанским беднякам 1700 пакетов с продуктами на церемонии раздачи еды.
Именно в Кветте, столице провинции, а также в порту Гвадар сосредоточились амбиции Китая — его 50-миллиардного проекта CPEC, части «Одного пояса — одного пути».
Нонг Ронг был назначен послом в сентябре 2020 года, как раз во время «обострения» Пакистана с Саудовской Аравией, когда Исламабад решил разорвать традиционные дружеские отношения с Эр-Риядом и упасть в китайские объятия. Меньше чем за год новый китайский посол развил активнейшую коммерческую деятельность в Пакистане и в упомянутой провинции.
Такую бурную, что многотерпеливые пакистанские бедняки, выживающие при помощи ловли рыбы на своих судёнышках, устроили против новых богатых китайских хозяев бунт.
Ответственность за взрыв автобуса пока не взял никто, а вот за взрыв заминированной машины у отеля, где остановился китайский посол, взяла на себя организация «Техрик и Талибан Пакистан» (TTP).
«Растущая угроза TTP будет серьёзным беспокойством для Китая и его инвестиций в Пакистан, особенно в порт Гвадар. По оценкам отчёта ООН, силы организации — от 6 тыс. до 6,5 тыс. бойцов», — считает Пшемыслав Лисиснский, эксперт по Афганистану из Академии военных исследований в Варшаве (Nikkei Asia).
Выяснить, кто именно стоит за бьющей по китайским интересам организации в клановом, сильном своей разведкой и армией Пакистане, могут, наверное, военные аналитики НАТО, которые вместе с ООН располагают отчётами о точном количестве бойцов малоизвестной TTP.
Очевидно одно: когда китайцы переступают некую красную линию с активностью по CPEC, неизвестные пакистанские группировки их останавливают. В мае 2017-го, например, из той самой Кветты — столицы пакистанского Белуджистана — террористами была похищена китайская пара, которую потом обнаружили убитой в Мастунге, городе той же провинции.
Этот трагический инцидент положил конец свободным перемещениям китайцев в интересующей их провинции, и с 2017-го они приезжают туда только с отрядами пакистанских сил безопасности.
Последний теракт, жертвами которого стали как десятки китайцев, так и их пакистанские охранники, демонстрирует Пекину, что вооружённая охрана не является залогом безопасности.
Рупор Коммунистической партии Китая, издание Global Times, пообещал, что «антиправительственные силы» в Пакистане, нацеленные на китайские персонал и проекты, навлекут на себя гнев Пекина.
(Дальше самое интересное и поучительное для тех, кто любит ратовать за «мягкую китайскую силу», которая уважает суверенитет стран, в которые Пекин инвестирует миллионы или миллиарды.)
«Китай не только предоставит необходимую поддержку и помощь, если мощь Пакистана окажется недостаточной, но и развернёт ракеты и силы специального назначения, которые могут напрямую участвовать в операциях по устранению угроз в адрес китайцев в Пакистане с согласия Пакистана. Мы покажем пример сдерживающего фактора». (Global Times)
В переводе с дипломатического (хоть и полного ярости) на человеческий это означает следующее: «Кто бы ни стоял за атаками на нас, мы вас содержим, и потому, если будет необходимо, мы развернём военные силы на вашей же территории, чтобы защищать вложенные нами инвестиции».
Попытка выйти из крепких китайских объятий началась накануне 2018 года, когда премьер-министром стал Имран Хан и стоящая за ним влиятельнейшая группировка армии Пакистана.
Вот что писал об этом Ваджахат Хан, штатный автор Nikkei в 2017-м, накануне избрания Имрана Хана премьер-министром.
В полёте на авиарейсе Лондон — Исламабад в 2017 году он брал интервью у генерал-майора Асифа Гафура, в то время главного представителя пакистанской армии, возвращавшегося из британской столицы, куда он летал с дипломатической миссией, положившей начало оттепели между США и Пакистаном.
Тогда Камар Джавед Баджва, уроженец Карачи, закончивший в числе прочих высших военных учебных заведений Canadian Army Command and Staff College, с 2016 года — начальник штаба армии Пакистана, и Гафур провели в Лондоне целую неделю, чтобы наладить мосты после предыдущего прокитайского правительства.
«Мы сказали британцам, а через них американцам, что мы очень похожи на них, а не на наших друзей на Востоке, — сказал Гафур, куря Marlboro Slim прямо на борту самолёта. — Мы подчеркнули, что у нас одни и те же традиции, одни и те же полки — и даже одна и та же форма с британцами. У нас одна колониальная история, одно и то же прошлое. Мы, естественно, ориентированы на Запад. Пожалуйста, помните, что мы были вместе во времена холодной войны, и не ставьте нас в один ряд с Китаем. Не загоняйте нас в этот лагерь».
С тех пор как Джо Байден стал президентом и переехал в Белый дом, он не вступал в какие-либо контакты с пакистанским премьер-министром Ханом. В мае этого года и Хан, и Баджва летали в Эр-Рияд, дабы через «американского посредника» на Ближнем Востоке навести мосты примирения с Вашингтоном, и наверняка в пакет этого примирения входит и «правильное поведение» Пакистана с Афганистаном и талибами по американской схеме, и отношения Исламабада с Пекином. Обе эти линии являются «демаркационными» для США.
Послужат ли последние события в Пакистане сближению Исламабада с Вашингтоном или нет, пока неизвестно. А вот обострение с Пекином гарантировано.
* «Талибан» — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 14.02.2003.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.