Второй импичмент Дональда Трампа провалился так же бесславно, как и первый. Трамп вошёл в историю как президент, который дважды находился под импичментом — и оба раза был оправдан сенатским судом. В первый раз это случилось год назад: 5 февраля 2020 года Трамп был оправдан по обеим статьям обвинения, состряпанного демократами в палате представителей, — злоупотреблении властью и препятствовании расследованию конгресса. Тогда его оправдали большинством голосов: 52 голоса против 48 — по первой статье и 53 голоса против 47 — по второй.
В этот раз всё складывалось более драматично.
Во-первых, Трамп уже не был президентом. Поэтому один из основных вопросов, стоящих перед сенаторами, был: «А можно ли вообще подвергать импичменту человека, не занимающего уже государственный пост?»
Многие юристы считали, что это неконституционно. Но нашлись и те, кто утверждал: прецедент подобного рода был, а значит, сенат, трепетно относящийся к традициям и обычаям, должен признать допустимым «импичмент задним числом».
«Прецедентом» юристы-демократы называли процесс над «министром войны» (так тогда назывался глава Минобороны) в администрации Улисса Гранта Уильямом Уортом Белнапом, запятнавшим себя коррупцией. Почуяв, что дело пахнет импичментом, Белнап подал в отставку со своего поста, но сенат всё равно проголосовал за то, что бывший министр, как частное лицо, не может быть освобождён от суда. В конце концов Белнапа оправдали, поскольку его противники не смогли добиться необходимого большинства в две трети голосов ни по одной из пяти статей обвинения.
Англосаксонское право, как известно, основывается на прецеденте. Поэтому с тем, что второй импичмент Трампа не нарушает явным образом Конституцию США, ещё как-то можно согласиться. Но вот всё остальное…
Слушания по импичменту в сенате проходят по правилам, установленным много лет назад. Здесь есть свои прокуроры (их называют «менеджеры импичмента»), в роли которых выступали демократы из палаты представителей, есть свои адвокаты (это были настоящие адвокаты, нанятые Трампом, причём нанятые едва ли не в последний момент, поскольку часть юридической команды экс-президента отказалась защищать его в сенате за неделю до начала импичмента), есть и председательствующий. Таковым должен быть глава Верховного суда, но Джон Робертс, председатель ВС США, отказался вести процесс над Трампом, поскольку тот уже не был президентом. И председательствующим в итоге тоже оказался сенатор-демократ Патрик Лихи — самый старый из демократов нынешнего конгресса (он даже старше Байдена — ему скоро исполнится 81 год).
Сама процедура идентична стандартному судебному процессу: стороны выступают со своими аргументами, в суд вызываются свидетели, изучаются улики и доказательства, а затем происходит голосование, в котором сенаторы выступают как обычные присяжные. Отличие заключается в том, что если присяжные для вынесения приговора по особо тяжким преступлениям должны принять решение единогласно, то сенаторам для осуждения президента достаточно было проголосовать за его виновность двумя третями от состава верхней палаты. То есть для осуждения Трампа требовалось 67 голосов.
Во время первого импичмента у республиканцев было большинство в сенате. После перевыборов в Джорджии в верхней палате установилось шаткое равновесие (50 на 50), а принимая во внимание голос вице-президента, приравнивающийся к голосу сенатора, простое большинство было у демократов. Но для того, чтобы осудить Трампа, демократам нужно было заручиться голосами 17 перебежчиков из стана «слонов».
Год назад единственным республиканцем, осмелившимся выступить за импичмент Трампа, оказался Митт Ромни — бывший неудачливый соперник Обамы на выборах 2012 года.
Теперь ситуация была другой: тем сенаторам, которые недолюбливали или даже ненавидели Трампа, можно было уже не бояться гнева ушедшего с поста президента. Поэтому в этот раз их набралось побольше — целых семь человек. Вот их имена: Ричард Барр, Билл Кэссиди, Сьюзан Коллинз, Лайза Мурковски, Митт Ромни, Бен Сасс, Пэт Туми. Предательство некоторых было ожидаемо (Ромни, Мурковски, Коллинз), других — таких, как Ричард Барр, неоднократно подчёркивавший свою близость к Трампу, пока тот был президентом, — стало неприятным сюрпризом. Так или иначе, семи человек оказалось недостаточно для того, чтобы осудить бывшего главу государства. Как с явным сожалением написал один из российских записных либералов, «не хватило десяти голосов».
Дональд Трамп сохранил право баллотироваться на высшие государственные должности, чего больше всего и боялись демократы: теперь в 2022 году он может стать, например, сенатором, а в 2024 году снова принять участие в президентской гонке — с непредсказуемыми последствиями.
Однако историческое значение судебного процесса над Трампом гораздо больше, нежели простое оправдание самого яркого президента Америки за последние полвека.
Защищая Трампа, его юристы защищали в первую очередь Конституцию Соединённых Штатов — документ, который некогда был священен для американских политиков, вне зависимости от их партийной принадлежности. В процессе же слушаний по второму импичменту Трампа выяснилось, что демократы более не намерены руководствоваться ни духом, ни буквой Конституции, если таковые мешают им разделаться с их заклятым врагом.
Ведущий «менеджер импичмента» Джейми Раскин не раз и не два заявлял, что поскольку суд над Трампом не был «криминальным процессом», то к нему и неприменимо было право на надлежащую законную процедуру. Это означало, что, по мнению демократов, Трамп не имел права на вызов свидетелей защиты и вообще не должен был оправдываться, а мог только покорно выслушивать обвинения и каяться в своих преступлениях.
Преступлениях, которых на самом деле и не было! Ведь демократы все первые три дня судебного процесса только и делали, что обвиняли Трампа в «подстрекательстве к мятежу», то есть штурму Капитолия 6 января. Выступая перед своими сторонниками на митинге в Вашингтоне 6 января, Трамп сказал буквально следующее: «Мы сражаемся изо всех сил. И если мы не будем биться не на жизнь, а на смерть, мы потеряем страну». И именно в этих словах «менеджеры импичмента» и углядели пресловутое подстрекательство к мятежу. Но при этом ни одно из почти 200 уголовных дел, возбуждённых Минюстом США в отношении участников штурма Капитолия, не содержит формулировки «участие в мятеже».
В основном это банальная «хулиганка»: «сознательное проникновение в здание с особым режимом ограничений», «неповиновение полицейским», «порча федерального имущества», «нарушение общественного порядка» и «ненадлежащие действия в условиях гражданских беспорядков». Единственное обвинение более серьёзного плана — «создание препятствий для упорядоченной деятельности конгресса и иных органов власти». Но и это далеко не мятеж. А если мятежа не было, то за что тогда судить президента?
В стремлении расправиться с ненавистным им Трампом демократы отказывали ему в фундаментальных правах.
Раскин, например, утверждал, что на Трампа не распространяется действие… Первой поправки к Конституции США. Как известно, она гарантирует гражданам свободу слова — и именно в этой свободе демократические «менеджеры импичмента» пытались Трампу отказать. То, что экс-президенту ещё до истечения его полномочий заблокировали учетную запись в Twitter, нарушением свободы слова они не посчитали. А вот использование Трампом слова fight объявили главным его преступлением.
Но адвокаты Трампа блестяще доказали, что тот же самый термин fight сами демократы использовали без каких-либо колебаний, когда речь шла о беспорядках BLM летом 2020 года, когда бесчинствующие левые толпы захватывали улицы Миннеаполиса, Нью-Йорка, Сиэтла, Вашингтона и других городов Америки. В ходе беспорядков в Вашингтоне толпа, подстрекаемая лидерами BLM и антифа, напала на полицейских и едва не прорвалась на территорию Белого дома — тогда секретная служба эвакуировала Трампа и его близких в бункер, а The New York Times и другие либеральные СМИ потешались над президентом: мол, он боится собственного народа! Адвокаты Трампа использовали эффектный приём — они показали сенаторам кадры погромов BLM, перемежающихся нарезкой с выступлениями демократических политиков и журналистов, поощрявших беспорядки.
Они обвинили президента Байдена и вице-президента Камалу Харрис в поддержке хаоса и неспособности защитить полицию. Они напомнили, что спикер Нэнси Пелоси называла сотрудников федеральных правоохранительных органов «штурмовиками» — читай, нацистами. Они представили сенату свидетельства жертв всколыхнувшей Америку Великой расовой войны, заявив, что от неё пострадали миллионы американцев — не только тех, кто был убит в результате беспорядков или потерял собственность, но и тех, кто до сих пор живёт в страхе потерять свою жизнь, работу или в лучшем случае репутацию и аккаунты в соцсетях, если их заподозрят в том, что они подвергают сомнению доминирующую левую догму. Впервые за всё время, прошедшее с гибели Джорджа Флойда в мае 2020 года, юристы Трампа привлекли демократов к публичной ответственности за их роль в разжигании массовых беспорядков и сопровождавшей их паники. Если Трамп и был виновен в «подстрекательстве», заявил глава команды адвокатов экс-президента Майкл ван дер Вин, то демократы виновны в этом в гораздо большей степени.
Если бы сенат проголосовал за осуждение Трампа, это стало бы огромной победой «культуры отмены» (cancel culture) — самого действенного оружия левых. Хотя в теории она предполагает не более чем «прекращение поддержки» публичных фигур или компаний после того, как они в чём-то провинились перед обществом, на практике это форма организованной общественной травли. Ещё на заре президентства Трампа cancel culture расправилась с Алленом Арментраутом — защитником памятника генералу Ли в Шарлотсвилле. Его выгнали из колледжа, он не мог устроиться на работу, а когда консервативные американцы организовали сбор денег в его поддержку, площадку, на которой этот сбор происходил, быстренько прикрыли. А ведь «преступление» Арментраута заключалось только в том, что он осмелился встать на пути осатаневших от безнаказанности вандалов, стремившихся снести памятник генералу Армии конфедератов.
Оправдание Трампа стало поражением cancel culture и распоясавшейся левой камарильи в конгрессе. Увы, не столь однозначным, как хотелось бы.
«Один оправдательный приговор не отменяет «культуру отмены, — справедливо замечает главный редактор Breitbart News Джоел Поллак. — Большинство сенаторов всё-таки голосовали за Раскина, хотя и не набрали требуемых двух третей (голосов. — К. Б.). Только из-за уважения к Первой поправке голосование должно было быть 100:0 за оправдание. Тем не менее то, что адвокаты Трампа показали Америке, нелегко будет скрыть и забыть. «Культура отмены» нарушает дух, а иногда и букву Первой поправки. Это аморально и не по-американски».
И всё-таки Первая поправка победила «культуру отмены». 43 сенатора-республиканца отстояли своего экс-президента — и, что ещё более важно, Конституцию США. И это, возможно, даже более важный итог провалившегося импичмента, чем оправдание Дональда Трампа.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.