Последняя пятница ноября в этом году стала для Исламской Республики Иран по-настоящему чёрной. В этот день, 27 ноября, случились два информационных события, вынесших Иран в эпицентр международного общественного внимания.
27 ноября в Антверпене (Бельгия) начался давно запланированный судебный процесс, который должен был сыграть крайне негативную роль для имиджа Ирана в мире. Да, именно так — не больше и не меньше. 27 ноября 2020 года перед судом Антверпена предстал высокопоставленный иранский дипломат, сотрудник иранского МИД 48-летний Ассадолла Ассади. Он обвиняется в заговоре с целью осуществления теракта — взрыва на митинге иранской оппозиции в г. Вильпент под Парижем, который должен был состояться в июне 2018 года.
Прокуратура Бельгии обвинила иранского дипломата в том, что он, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, привёз из Ирана в Вену бомбу, чуть больше фунта взрывчатки ТАТР и детонатор. Дипломатический статус позволял Ассади избежать досмотра в аэропорту, поэтому он даже не стал сильно напрягаться и волноваться: он сдал бомбу в багаж рейса Austrian Airlines. По прибытии в Вену, не зная об уже ведущейся за ним слежке, он арендовал машину и выехал из столицы Австрии в Люксембург. Там в пиццерии Pizza Hut, облачившись в «типичного туриста» (соломенная шляпа, фотоаппарат на шее), он встретился с ирано-бельгийской парой и передал взрывчатку и детонатор вместе с инструкцией. В дальнейшем в переписке взрывное устройство обсуждалось как игровая приставка.
Супружеская пара — 40-летний Амир Саадуни и 36-летняя Нассиме Наами, которые были гражданами Бельгии, — получили его как (только не смейтесь) оппозиционеры иранского режима и диссиденты. Французские и бельгийские официальные лица полагают, что все трое иранцев являются агентами иранской разведки. Четвёртый участник операции, 57-летний Мехрдад Арефани, тоже является обвиняемым — как пособник Ассади. Всем четверым предъявлено обвинение в попытке совершения теракта, и в случае доказательства вины иранскому дипломату грозит до 20 лет тюрьмы.
В первый день судебного процесса суд Антверпена был атакован мировыми СМИ. Вдумайтесь: впервые в истории на скамье подсудимых — официальное лицо государства, дипломат, который обвиняется в организации теракта на многотысячном митинге в центре Европы. 27 ноября 2020 года в истории Исламской Республики Иран случился прецедент: государственный чиновник обвиняется в терроризме на территории иностранных государств, его вина доказана, зафиксирована видеокамерами, он предстаёт перед судом. В это действительно трудно поверить.
Известно, что все спецслужбы мира так или иначе проводят спецоперации по поимке и точечной ликвидации врагов режима или террористов, посягавших на безопасность государства. Это делают все спецслужбы: ЦРУ, МОССАД, немцы, русские, британцы, иранцы, палестинцы — все. Отрицать это — как отрицать, что небо голубое, а Земля имеет форму шара. Но чтобы устроить массовый теракт... И где? В Европе, где должны погибнуть десятки и пострадать сотни невиновных людей! И речь даже не о морали. Риски потерь при успешном проведении такой операции для государства существенно выше возможных «бонусов».
Чтобы понять уровень мероприятия и заинтересованность Тегерана в возмездии (в мае 2018-го Трамп в одностороннем порядке разорвал ядерную сделку с Ираном, а многотысячный митинг иранской оппозиции, состоящей из эмигрировавших после Исламской революции диссидентов, должен был пройти в конце июня 2018-го), посмотрим список приглашённых лиц. Среди них: бывший мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани, бывший спикер палаты представителей Ньют Гингрич, бывший директор ФБР Луи Фри, бывший губернатор Нью-Мехико Билл Ричардсон, бывший премьер-министр Канады Стивен Харпер, колумбийский политик Ингрид Бетанкур — в общем, заманчивый улов. Который, вполне вероятно, был лишь наживкой, каковую иранцы с радостью заглотили.
Объявить о таком мероприятии сразу после выхода из сделки США и ждать активизации европейской франко-бельгийской иранской диаспоры — весьма логично. Для европейских спецслужб давно не секрет, что иранская политическая эмиграция в большинстве своём — это законспирированная сеть агентов, поэтому европейцы работают с ней очень успешно: на кону для мигрантов — европейское гражданство, спокойная жизнь их семей, и всё это — против высылки в Иран, где не хотят жить сами иранские чиновники. У вице-президента Ирана Масуме Эбтекар, например, сын живёт и учится в США.
Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф назвал утверждение о заговоре с бомбой «операцией под ложным флагом».
Французский эксперт по Ирану Франсуа Никулло, бывший посол Франции в Тегеране, уверяет, что президент Ирана Рухани был в ярости, когда узнал о планировавшейся во Франции атаке. «Посещая в те дни Европу, он был в абсолютной ярости, когда узнал об этой операции разведки», — заявил дипломат в интервью AFP.
То есть президент страны не знал о плане серьёзнейшей спецоперации своего министра разведки? Вам судить, возможно ли такое. Но бельгийцы не расчувствовались. Глава Службы государственной безопасности Бельгии Яак Раес уверен, что запланированный взрыв был санкционированной государством операцией, одобренной в Тегеране. Сотрудники европейских спецслужб это доказали: встреча в Pizza Hut была зафиксирована посредством аудио- и видеосъёмки, переписка семейной пары с Ассади тоже фиксировалась, и арестован дипломат был аккурат на станции техобслуживания в Германии, на обратном пути в Вену, ибо в Германии его статус дипломатической неприкосновенности не действовал. «План нападения был разработан от имени Ирана и под его руководством, — написал Раес в письме федеральному прокурору Фредерику ван Леу. — Это точно не было личной инициативой Ассади».
Суд, начавшийся 27 ноября 2020 года в Антверпене, наносит огромный имиджевый урон Ирану в преддверии возможной оттепели с США и новой сделки с Байденом.
Если бы Иран был прагматичнее, он начал бы показательную оттепель у себя, выпустив политзаключенных, вынося мягкие приговоры оппозиции, а не пытался бы устроить массовый теракт на европейской территории, закрыв себе горизонт возможностей даже на Евразийском континенте. Но увы. Le Monde пишет, что 9 марта 2019 года во время предварительного заключения Ассади сообщил начальнику тюрьмы в Беверене, что, если он будет признан виновным, «наши вооружённые группы будут готовы действовать против полицейских, свидетелей или PMOI». Плохо, если так: угрозы не любит никто.
27 ноября в суде вместо Ассади появился его адвокат Димитри де Беко и заявил, что его клиент оспаривает обвинения и поднимает процедурные вопросы, в том числе — заявление о дипломатическом статусе и неподсудности его подзащитного.
Судебный процесс в Антверпене был нервно ожидаем в Иране.
С 25 по 27 ноября 2020 года о начинающемся суде написали AP, Reuters, Le Monde, The Times, The Telegraph, The Independent, Deutsche Welle, Al Arabiya, France 24, The Week, The Gazzette, New York Post, Fox News и многие другие.
И вдруг вечером 27 ноября в Иране случается покушение на куратора иранской ядерной программы Мохсена Фахризаде. Его охраняемый кортеж, охрана и бронированный автомобиль непостижимым образом оказываются расстрелянными в пригороде Тегерана. Фото с места трагедии становятся топ-новостью всех мировых агентств. Кровь, расстрелянная машина, останки взорванного авто рядом, гильзы, а далее — тело Фахризаде, оплакиваемое дома семьёй, закрытый гроб, национальный траур и обложки всех мировых СМИ с сообщениями о том, как МОССАД, поправ национальный иранский суверенитет, убивает ведущего физика-ядерщика, который якобы создавал иранскую атомную бомбу.
Иран плачет, в стране всё увешано чёрными флагами, весь мир обсуждает дерзкое нападение Израиля на иранского ученого. С осуждением выступают члены Европейского парламента, дипломаты, заламывая руки, просят Тегеран не горячиться и не наносить ответный удар Израилю. Тегеран обещает подумать.
Потеря ученого, о котором упоминал сам Биньямин Нетаньяху, представляя своё похищенное иранское ядерное досье, несомненно, трагедия, и автор выражает своё сочувствие семье погибшего. Но с прагматичной, имиджевой точки зрения в один день Иран из агрессора стал жертвой. Эта позиция значительно лучше той, в которой Тегеран пребывал ещё утром 27 ноября. Лучше принимать соболезнования от друзей и врагов, чем обвинения от прокурора.
Новость о гибели ядерщика Фахризаде с множеством вбрасываемых загадочных версий его ликвидации заблокировала информационную повестку суда в Антверпене над иранским дипломатом, обвиняемым в терроризме. И если бы не казнь похищенного и насильственно вывезенного из Ирака журналиста-оппозиционера Рухоллы Зама, совершённая 12 декабря, Иран бы ещё долго принимал сочувствия. Похоже, не все в Тегеране это понимают: очень трудно отказаться от привычных методов ведения дел.
Вынесение судебного решения ожидается 22 января 2021 года. Что решила Европа: сочувствовать ядерщику или казнённому журналисту, торговаться с Тегераном и менять удерживаемых в иранских тюрьмах европейских учёных на Ассади или пресечь торг — мы скоро узнаем. Ирану не стоило бы ссориться с Европой. В конце концов, именно Россия, Германия и Франция раз за разом спасают исламскую республику в Совете Безопасности ООН.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.