Европейские страны приняли новый формат санкций, которые будут вводиться за нарушения прав человека в зарубежных государствах. Вопрос в том, станет ли он рабочим, ведь создавали его отнюдь не для этой защиты.
Евросоюз официально принял, выражаясь словами министра иностранных дел Латвии Эдгара Ринкевича, «важный инструмент для защиты и продвижения прав человека по всему миру». Новый механизм санкций, который будет применяться к физлицам, юрлицам и негосударственным структурам, нарушающим права человека (куда входят геноцид, пытки, убийства без суда и следствия, незаконные заключения под стражу, а также многие другие обвинения). Причём применяться он будет вне зависимости от того, на какой территории и против кого эти нарушения совершались. Для этого любое государство ЕС или же еврокомиссар по внешней политике имеют право предложить кандидатуру на санкции Европейскому совету, после чего тот и примет решение о вводе. А также (в том случае, если санкции введены) о пересмотре или отмене санкционного режима.
Сам режим прописан по примеру акта Магнитского и включает в себя закрытие въезда в страны Европейского союза, заморозку активов обвиняемого, а также запрет гражданам ЕС совершать финансово-денежные операции с данным лицом (физическим или юридическим). По сути, разница с актом в том, что, по словам еврокомиссара по внешней политике Жозепа Борреля, «американский закон среди прочего направлен на борьбу с коррупцией, а европейский режим санкций будет применяться только в случаях серьёзных нарушений прав человека».
Принимался этот закон по трём причинам. Среди них — претензия на глобальное лидерство, необходимость внешнеполитической дисциплины внутри блока, а также идеологический удар по европейской «антилиберальной» фронде.
Так, в глобальном плане у ЕС большие амбиции (чуть ли не управлять мировыми процессами), но маленькие возможности. Начиная с того, что у европейцев нет ни суверенитета, ни желания его обрести, поэтому они подчинились требованиям США вывести бизнес из Ирана, а лидер Европы — Германия — не может по-взрослому защитить важнейший для неё «Северный поток — 2». Вот Евросоюз решил оседлать безопасную для него волну либерализма (которую сейчас собирается гнать на мир пришедшая к власти в Вашингтоне администрация Байдена) и таким образом обозначить активность на мировой сцене. «Слишком многие причастные к нарушению прав человека лица считают, что преступления сойдут им с рук. Поэтому главная цель введения нового санкционного режима — спутать им все карты», — говорит Жозеп Боррель.
Собственно, некоторые американские политики, в частности сенатор Бен Кардин, уже отмечают возможность будущего «партнёрства» между Вашингтоном и Брюсселем в деле «привлечения к ответственности нарушителей прав человека».
Что же касается внешнеполитической дисциплины, то закон нужен для упорядочивания санкционных подходов стран — членов ЕС. Чтобы не получилось, как с Белоруссией, когда Евросоюз тщательно выверял санкции против Минска (желая, с одной стороны, поддержать белорусских протестующих, а с другой — не сильно обидеть тамошнего президента Александра Лукашенко и не «толкать его в объятия России), а страны Прибалтики, ведомые Литвой, взяли и приняли жёсткие санкции.
Как персональные против Батьки, так и секторальные — против энергетического сектора Белоруссии. Конечно, литовцев можно понять: под сурдинку этих санкций они консолидировали регион вокруг идеи противодействия строительству Белорусской АЭС (которую раньше Вильнюс продвигал практически в гордом одиночестве), однако в ЕС были не в восторге от такой самостоятельности и поспешности.
Поэтому сейчас ЕС хочет заменить односторонние механизмы единым и универсальным, который к тому же позволит сократить время на принятие санкций, поскольку создаёт для них рамочный конструкт.
«Нам нужен общий режим, который обеспечит большую гибкость для привлечения к ответу виновных, где бы они ни находились, и освободит нас от необходимости разрабатывать нормативно-правовую базу для каждого конкретного случая. С новым санкционным режимом мы сможем действовать быстрее и эффективнее», — поясняет Жозеп Боррель.
К тому же через упор во внешней политике на «защиту и продвижение прав человека» ЕС хочет зафиксировать либеральную и демократическую сущность союза. Не только для внешних наблюдателей, но и для европейских элит. Ведь далеко не все в Евросоюзе согласны с этой сущностью: сейчас Брюссель пытается справиться с фрондой восточноевропейских стран во главе с Венгрией и Польшей, у которых своё понимание прав человека. Стран, проводящих настолько правоконсервативную внутреннюю политику, что Евросоюзу после этого (если бы, конечно, в Брюсселе понимали значения слов «совесть» и «порядочность») должно было быть стыдно критиковать российский или даже китайский вариант демократии.
Сам механизм наказания «внутренних смутьянов» уже разработан — их будут лишать финансирования из общеевропейского бюджета, а также из фонда, предназначенного для восстановления национальных экономик от последствий эпидемии коронавируса. Да, пока Польша и Венгрия блокирует его принятие, но шансы на их успешное сопротивление невелики. И позиционирование защиты прав человека как основы политики ЕС ещё больше снижает шансы этого сопротивления.
Но как же реальная защита прав человека? Её, скорее всего, не будет, ведь Европейский совет не так уж и часто сможет прийти к согласию по вопросу о том, против кого санкции вводить нужно, а против кого этого делать всё-таки не стоит. Так, например, Франция и Италия поддерживают разные стороны в ливийской гражданской войне. Смогут ли Париж и Рим провести санкции против оппонента из числа аборигенов через ЕС? Маловероятно. По аналогичным причинам завернут серьёзные санкции против Турции и, возможно, России.
Кроме того, сам Париж уже пошёл против «главной цели европейской внешней политики». Так, президент Франции Эммануэль Макрон (пытающийся создать альянс против Турции в Средиземноморье) после переговоров с президентом Египта Абделем Фаттахом ас-Сиси заявил, что Париж не собирается привязывать работу с Каиром к вопросам соблюдения египтянами прав человека.
«Я не ставлю в зависимость сотрудничество в военной и экономической областях от этих разногласий, потому что я верю в суверенитет народов и уважение взаимных интересов… Политика требовательного диалога лучше, чем бойкот», — пояснил хозяин Елисейского дворца.
Ничего необычного — бизнес есть бизнес. И «важный инструмент для защиты и продвижения прав человека по всему миру» либо является его частью, либо в неудобный момент выбрасывается на помойку.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.