Анатомия агрессивности

В Румынии на официальном уровне хотят признать Россию «враждебным» государством. Предложение подобного содержания появилось в одобренном местным президентом проекте стратегии национальной обороны страны на ближайшие четыре года. Как сторонник максимальной откровенности в политике, я горячо поддерживаю и одобряю эту идею — правда, с одной существенной оговоркой. Фраза «Он замешан в деле о краже» относится, как известно, и к преступнику, и к жертве преступления. Поэтому очень важно быть точным в терминах. Россия не является государством, которое враждебно настроено по отношению к Румынии. Это Румыния является государством, которое враждебно настроено по отношению к России.

Также по теме

В Румынии назвали «наращивание» Россией военного потенциала вызовом

Наращивание военного потенциала Россией создаёт серьёзные вызовы. Об этом говорится в национальной стратегии обороны Румынии на...

Для танго требуются двое. Для враждебности обычно тоже. Не следует ли в силу этих причин считать моё уточнение логической эквилибристикой? Готов доказать, что нет. Согласно приводимой РИА Новости цитате, официальный Бухарест так мотивирует наличие у Москвы агрессивных намерений по отношению к Румынии: «Наращивание военного потенциала по соседству с Румынией, в том числе на восточном фланге, соответственно, на границе с НАТО (милитаризация Крыма в целом, бассейна Чёрного моря Российской Федерацией, проведение военных учений, наращивание потенциала, посредством которого могут проводиться наступательные и оборонительные операции), создаёт серьёзные вызовы для стратегических национальных интересов, касаясь безопасности границ ЕС и НАТО и, соответственно, обеспечения энергетической безопасности и стабильности в регионе Чёрного моря».

С трудом продравшись через логические дебри этого шедевра канцелярита, я искренне пожалел о том, что с 2014 года пост президента Румынии больше не занимает Траян Бэсеску. Для тех, кто знает что-то об этом господине, сразу спешу уточнить: никаких симпатий к этому политику у меня нет и быть не может. Я лишь нахожу полезной одну особенность политического стиля бывшего румынского лидера — его готовность резать правду-матку открытым текстом. Например, выступая первого июля 2006 года на приёме в президентском дворце в Бухаресте, тогдашний глава румынского государства заявил: «Румыния — единственная страна, единственный народ в Европе, оставшийся разделённым после объединения Германии. Румыния предложила Республике Молдова, главе молдавского государства вариант войти вместе с нами в Европейский союз. Румыния всё ещё остаётся разделённой на две страны. Однако румыно-молдавское объединение будет иметь место внутри Европейского союза — и никак иначе».

Догадались теперь, в чём состоят реальные претензии официального Бухареста к России? С 1918 года по 1940 год значительная часть нынешней Республики Молдова входила в состав тогдашнего Румынского королевства. C тех самых пор, как Кишинёв перестал быть вторым по числу жителей городом Румынии, прошло уже 80 лет. Но официальный Бухарест не перестаёт мечтать о том, что считает «восстановлением исторической справедливости».

Первая попытка румынских властей исполнить свою мечту имела место 22 июня 1941 года.

Возглавляемая Великим кондукэтором (так на румынском звучит слово «вождь») Йоном Антонеску Румыния напала на Советский Союз одновременно с гитлеровской Германией. Уже упомянутый мной Траян Бэсеску в свою бытность президентом Румынии в 2011 году высказался об этом событии так: «Если бы я был в тот исторический момент, то отдал бы такой же приказ, потому что у нас был союзник и нам надо было вернуть территорию». К сожалению для Антонеску и Бэсеску, в ходе Великой Отечественной войны Советский Союз «проявил агрессивность» — выгнал захватчиков со своей территории.

Также по теме

В Совфеде оценили стратегию обороны Румынии с упоминанием России

Член комитета Совета Федерации по международным делам, сенатор от Крыма Сергей Цеков прокомментировал RT национальную стратегию...

Сейчас Россия, с точки зрения официального Бухареста, снова «проявляет агрессивность» — мешает Румынии ликвидировать государственность Молдавии. Открыто в официальном Бухаресте сейчас, правда, об этом не говорят. Место откровенного до безбашенности Траяна Бэсеску сейчас занимает Клаус Йоханнис — более осторожный политик, который прекрасно освоил искусство современного европейского политического новояза. Образчиком этого новояза вы имели удовольствие (или, скорее, неудовольствие) насладиться выше. Но вот меняет ли это хоть что-то? Так ли сильно политкорректный Клаус Йоханнис отличается от эксцентричного Траяна Бэсеску?

Если судить по обёртке, то очень даже сильно. Если акцент в оценках делать на внутреннем содержании, то различия между двумя политиками представляются чисто внешними. Вернёмся поэтому к тому, с чего мы начали: кто к кому проявляет враждебность? Отвечу на этот вопрос пассажем из уже процитированного мной фрагмента проекта стратегии румынской национальной обороны.

Обратили ли вы внимание на то, что в качестве одной из претензий к России там значится «наращивание потенциала, посредством которого могут проводиться оборонительные операции»? Да-да, именно так! В случае с Румынией мы имеем дело с чистым кафкианством или с чем-то по Фрейду. Вот такая мы «агрессивная и враждебная» страна! Рядом с такими «добрыми и милыми» соседями, как Румыния, без «агрессивности и враждебности», видимо, никак не обойтись!

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.