Ущерб, нанесённый экономике Крыма за 23 года абсурдного нахождения полуострова в составе Украины, в одной только жилищно-коммунальной сфере составил 2,5 млрд рублей. И это лишь предварительные оценки, которые озвучил руководитель рабочей подгруппы регионального парламента Ефим Фикс. ЖКХ — это цветочки. Очевидно, уточнённые цифры, в том числе по другим направлениям, будут ещё более впечатляющими.
Состав сборной команды счетоводов не обещает Киеву ничего хорошего. Там и руководители комитетов Госсовета Крыма, и представители министерств ЖКХ, топлива и энергетики, экономического развития и образования, и люди из Госкомитета по водному хозяйству (вспомним перекрытый Северо-Крымский канал!), из Общественной палаты региона. У таких не забалуешь. Возьмут на карандаш каждую мелочь, а потом выставят счёт.
Ранее спикер Госдумы Вячеслав Володин предложил обязать Украину компенсировать Крыму экономические потери от нахождения в её составе. Причём использовать для этого европейские парламентские структуры. А ведь о предстоящем триумфальном возвращении России в ПАСЕ тогда ещё никто не догадывался.
На первый взгляд, ни 2,5 млрд рублей, ни даже гораздо большие суммы украинского ущерба, которые, без сомнения, насчитает комиссия, несопоставимы с теми массированными инвестициями, которые делала и продолжает делать Россия в экономику и социальную инфраструктуру полуострова. Одна только федеральная целевая программа — это 800 млрд рублей. А прекрасный Крымский мост?
Однако принудить Украину раскошелиться за Крым означает лишний раз продемонстрировать полубандеровской власти в Киеве (а главное — всему миру) реальность. Несопоставимость расходов на полуостров России и Украины наглядно объясняет, почему в ходе референдума за воссоединение с Россией высказалось почти 97% крымчан. «Пойдём-ка мы домой, в Россию», — примерно так думали местные жители в 2014-м. И ушли.
Так что претензии украинской стороны на те или иные активы в Крыму — не более чем следствие ущемленного самолюбия. Частные украинские компании участвовали в установлении блокады полуострова, напомнил член Совфеда Сергей Цеков. Их за это по головке погладить? Пусть спишут потери на форс-мажор. Что касается государственных предприятий, то их в Крыму национализировали как республиканскую собственность подобно тому, как сама Украина национализировала общесоюзную собственность в 1991—1992 годах.
Впрочем, Киев не был бы самим собой, если бы не попытался урвать хоть что-то. Тем более сделать это при помощи пристрастных западных судов несложно.
Ранее в Швейцарии отклонили апелляции России на решение о выплате 12 частным украинским компаниям $82 млн. Платить эти деньги нельзя — иначе получим лавину аналогичных исков. А вот разменять их на скалькулированные думской комиссией претензии... Надо подумать.
Похоже, в Госдуме никогда не питали иллюзий в отношении морального облика украинской власти и разумно постарались подстраховать страну от эксцессов. Кстати, о моральном облике можно судить по самой последней истории — по договору «Газпрома» и украинского транзитёра, предполагавшему отказ обеих сторон от исков. Не прошло и недели, как стало известно о намерении «Нафтогаза» подать новый иск — уже на $7 млрд. Ну не отвечают за свои слова люди, живущие на берегах Днепра...
Вряд ли судебное решение по этому иску будет отличаться от вердикта Стокгольмского арбитража, присудившего России выплату $3 млрд «в связи с тяжёлым экономическим положением на Украине».
«Чушь какая-то просто… Но решение есть, мы должны из этого исходить», — вынужден был признать неудачу «Газпрома» президент РФ. Но может быть, следовало бы изначально предъявить Киеву претензии за Крым, не дожидаясь, пока там споются с западной судебной системой?
К тому же значительная часть украинской политической элиты стала просто неадекватной.
С такими людьми вести дела в судах, выяснять истину бесполезно. Это, видимо, давно поняли российские парламентарии, которые не только принимали и принимают законы, необходимые для полной интеграции Крыма в Россию, но и беспокоятся об урегулировании материальных вопросов. Наказание звонкой монетой на Украине понимают лучше многих других аргументов. Впрочем, другие аргументы однажды тоже могут понадобиться.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.