Несмотря на посленовогодние глобальные потрясения вокруг стран Персидского залива, тема как торжественной церемонии пуска «Турецкого потока», так и отложенной реализации газопровода «Северный поток — 2» всё равно продолжает оставаться центральной не только в российских и европейских, но и в глобальных СМИ. И это, разумеется, совсем не случайно: наступивший год, судя по всему, будет весьма неспокойным для энергетического сектора западной оконечности гигантского Евразийского континента. И нас, безусловно, ждёт очередное обострение столкновения географии и экономического прагматизма, с одной стороны, и пусть уже слегка виртуального, но по-прежнему могущественного политического Запада, идеология которого в последнее время зиждется на безусловном приоритете атлантизма и на старательно культивируемых приоритетах англосаксонских экономик, с другой. Впрочем, давайте по порядку.
В середине прошедшей недели президент РФ Владимир Путин вместе с турецким лидером Реджепом Тайипом Эрдоганом в обществе серба Александра Вучича и болгарина Бойко Борисова — как и было обещано ещё до декабрьского запуска Путиным же (на этот раз уже вместе с председателем КНР Си Цзиньпином) «Силы Сибири» — в торжественной обстановке ввёл в эксплуатацию газопровод «Турецкий поток». И это стало фактически последним мазком в современной картине энергетической карты Евразии в её нынешнем состоянии. Куда вошло всё: и запущенная «Сила Сибири», и находящийся в последних стадиях проработки проект «Сила Сибири — 2» (тот самый западный китайский маршрут, в девичестве — газопровод «Алтай»), и завершённые «Северный» и «Турецкий» потоки. И приобретающая иное, сугубо региональное значение, но пока что по-прежнему живая украинская ГТС. И временно приостановленный по форс-мажорным политическим обстоятельствам «Северный поток — 2». Который, безусловно, будет в течение ближайшего года достроен, в этом нет сомнения ни у кого: ни у Путина, ни у навестившей его тут на днях фрау бундесканцлерин Ангелы Меркель, ни у самых серьёзных американских политиков и экспертов. Нет, американцы крови у евразийской энергетики (тут нет никаких сомнений) ещё изрядно попьют. Но в том, что к «Северному потоку — 2» имеет смысл относиться как к грубой наступающей на европейской оконечности гигантского континента реальности, уверены даже они.
Тут всё просто. Русские вообще в последние годы приучили всерьёз относиться к своим обещаниям, чего бы они ни касались: хоть Сирии, хоть новых систем вооружения, хоть глобальных нефтяных рынков через механизмы ОПЕК+, хоть рынков СПГ, где ямальская раздача уже стала вполне себе глобальным фактором. Хоть строительства газопроводов в Китай и Европу. Хоть Крымского, извините за напоминание, моста. Но это всё, так сказать, хоть и весьма нужная в быту, но всё-таки лирика. А вот на новую энергетическую карту континента в свете нашего сегодняшнего разговора имеет смысл взглянуть. И начать тут, как нам кажется, нужно с самого простого: то есть, собственно говоря, с Турции.
Уж больно наглядный пример. Просто хотя бы потому, что когда наши оппоненты (чаще внутренние — внешние всё-таки опасаются выглядеть настолько идиотами) говорят типа: «А что выигрывает Россия от этого странного газопровода, ведущего в балканское никуда?», — то ответ тут очевиден и прост: прежде всего тут Россия выигрывает саму Турцию.
На секунду — ключевую экономику региона.
Давайте просто посмотрим цифры.
Как известно, пропускная способность первой, внутренней нитки «Турецкого потока» — 15,75 млрд кубометров, полностью идущих на нужды местных энергетических рынков. А теперь давайте добавим к этому запущенный ещё в 2003 году «Голубой поток» с его 16 млрд кубов. И (ещё смешнее) напомним недавнее спокойное признание Баку: тот самый, «исторически и специально антироссийский» газопровод TANAP (на открытие которого, напомним, с радостным пафосом, гордо ездил Порошенко) в перспективе будет частично заполняться именно российским газом. Что, в общем, для профессионалов и раньше было секретом Полишинеля: у Азербайджана для его заполнения просто не просматривается собственной ресурсной базы, а транскаспийский газопровод дальше разговоров пока не пошёл. И, скорее всего, не пойдёт. И вовсе не по «злой воле контролирующих Каспий русских», а по причине вполне экономической и банальной причине: как только есть такая возможность, среднеазиатский газ на корню покупает не кто иной, как Китай.
Да хотя это уже и не так важно.
Важно другое: если в этом уравнении учесть ещё хотя бы АЭС «Аккую» плюс некоторые объёмы идущих на турецкие рынки нефти и нефтепродуктов, то вывод тут достаточно груб и предельно прост: на среднесрочном горизонте Россия и Турция намерены достигнуть такого уровня энергетической интеграции, который вполне соответствует стандартам взаимодействия с государствами ЕАЭС, если их не превосходит.
А в современном мире именно энергетика суть основание и база любой реальной экономики. И это как-то очень глупо не понимать.
Собственно говоря, очень похожие процессы происходят сейчас и «чуть дальше вдоль линии экономического горизонта»: присутствие Вучича и, вполне очевидно, кусающего у себя все локти подряд болгарского премьера Борисова (по сути, его стране за предательство тогда ещё и ничего не заплатили) в Турции на презентации «Турецкого потока» тут выглядит абсолютно закономерным. А на лице Ангелы Меркель в то время, когда она говорила на совместной пресс-конференции с Путиным о проблемах и жёсткой необходимости достройки «Северного потока — 2», довольно ясно читались чувства к турецкому анфан террибль Европы — как говорилось в одной старой, но до сих пор любимой в народе советской кинокомедии: «На его месте должна была быть я».
Тут ведь в чём ещё дело: собственно говоря, перед всеми этими столь разными людьми, возглавляющими столь разные государства, стоит одна общая задача. Ибо, конечно, все эти потоки — северные, турецкие, даже голубые — можно, конечно, рассматривать и каждый в отдельности. Но как-то глупо не замечать, что в итоге они образуют эдакое единое энергетическое кольцо с множеством хабов, причём далеко не только по границам: естественный центральный австрийский узел с его ПХГ в Альпах и газопроводами на запад и юг Европы тоже как минимум не стоит недооценивать. Более того, если смотреть, кто больше всего подходит на роль своеобразного регулятора, то Австрия тут, может, кое-кого и, извините за просторечие, поглавней.
А это, по сути, означает только одно — то самое поступательное строительство единой евразийской энергетической платформы, о необходимости которой так много говорили эксперты ещё пару десятков лет назад: да, она выходит у нас несколько не такой, как задумывалась раньше. Но получается же! Да и задачи по строительству «энергетической сверхдержавы», поставленные ещё в нулевые Путиным, тоже до сих пор вроде никто не снимал. И на уровне газовых транспортных коридоров в ней, в этой единой платформе, находится место всем: даже безумной в этом смысле в последние годы Украине. Пусть её ГТС и становится чисто региональной трубой (40 млрд кубов в год транзита — это 30—32 млрд собственно украинского потребления плюс Молдова, до которой, кроме как через Украину, ни один «поток» не дотянется). Но в сложившейся ситуации это тоже, в общем-то, результат.
И вот ведь что тут самое интересное.
Именно сейчас, когда становится очевидным подлинный масштаб задач, было бы крайне наивно считать, что уж теперь-то всё идёт как надо и что география, к счастью, опять победила политику. Потому как масштаб задач всегда подразумевает и масштаб сопротивления их реализации со стороны конкурентов. И вот есть такое ощущение, что это сопротивление может оказаться настолько серьёзным, что все нынешние игры вокруг «Северного потока — 2» на его фоне могут показаться детской игрой в крысу. Бояться-то этого, безусловно, не стоит: мы всё равно победим — нужно просто готовиться, причём на самом что ни на есть практическом уровне. А не так, как в истории с тем же трубоукладчиком, который специально для такой ситуации покупали. А потом решили, что экономически правильней отправить его поработать на Сахалин.
Нет, география и здравый, прагматический смысл, конечно, всё равно рано или поздно победят дурную в этом отношении медийную атлантистскую политику и русофобию. Тут всё просто: альтернатив нет, если только «мы отправимся в рай, а они все сдохнут». Просто как-то хотелось бы, чтобы и мы сами — фактические победители (тут без дураков: весь мир это видел в той же трансляции презентации «Турецкого потока» из Стамбула) — поняли ещё и важность для нас лично, а не для европейского дяди фактора времени и цены.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.