Израильский пулемёт попал мне в руки за пару дней до того, как я попал в Кодорское ущелье. Я его попробовал (пулемёт производства Израиля) вместе с абхазскими военными. С виду — чёрная дорогая игрушка с ножками, утончённый силуэт и приданы всякие прибамбасы.
При ближайшем же знакомстве оказался хрупким современным изделием.
На гильзы пожалели металла — они хрупкие, мнутся, а пуля хотя и двухслойная, двухоболочковая, но её порою непонятным образом вспучивает, деформированная, застревает в стволе.
Поездка в Кодорское ущелье заняла почти 12 часов туда и обратно, и дорога там не дай бог какая опасная и плохая. Качка и килевая, как говорят во флоте, и бортовая. В результате ночью, когда добрался до постели, у меня безжалостно кружилась голова.
Через Кодорское ущелье в 2001-м чеченские боевики Руслана Гелаева хотели прорваться и выйти к Сочи. Если бы вышли, то была бы резня, как десятки Бесланов.
Не вышли. Их остановили и разгромили русские и абхазы (или абхазы и русские). А потом, в 2008-м, мы воспользовались ситуацией, чтобы изгнать из оставшейся части Кодорского грузин. А сваны сами ушли. Молчаливо собрались и ушли — выбрали грузин. Себя считают грузинами. Всё оставили, скот, кажется, только и взяли, дома как вчера покинутые стоят. Алыча спеет, свисает.
Нужно сказать, что вся субтропическая территория Абхазии покрыта жирным слоем зелени. Там, где не покрыта зеленью, там струятся неглубокие в сентябре, но широкие в этот сезон бирюзового цвета реки или же протискивается адская дорога, даже не грунтовая, но каменная, то есть под шинами автомобиля дроблёный камень.
Даже не серпантин, но тропа для лошадей и мулов, скорее чем для автомобилей.
Ввинчивались в горы (высота там до почти 4 тыс. м над уровнем моря, в просветы между гор проглядывает Большой Кавказский хребет), земли эти назывались ранее Абхазская Сванетия, хотя сваны (по сути горные грузины) переселились в ущелье не так уж давно — в XIX веке — и спешно бежали оттуда в 2008 году.
Что за племя — сваны? Довольно воинственное племя, считаются лучшими бойцами в грузинской армии. У них в горах было распространено рабство вплоть до наших дней. Иметь русского раба считалось престижным. Мне лично уже одна эта их характерная особенность совсем не по душе — русские рабы у них были...
Мы заехали в верхнюю часть Кодорского ущелья с целью запечатлеть бывшую казарму НАТО. И запечатлели эту двухэтажную евроказарму, выпотрошенную внутри. Российские танки оставили, правда, в казарме несколько рваных и обугленных дыр. Блуждая по её повреждённым коридорам и комнатам, мы наткнулись на мирно жующую, пахнущую коровой и навозом корову. «Так проходит слава мира», — захотелось мне сказать по-латински, чтоб торжественнее. Кажется, sic transit gloria mundi! Вроде так.
Корова в казарме НАТО — это было круто. Корова выглядела круто, круче чем «Перекуём мечи на орала!». Символично. Корова — это, типа, мир. А из казармы вывезли 50 грузовиков натовского оружия.
Наискосок от казармы, откуда в 2008-м бежали грузинские военные, на скале — сванская церковь, впрочем, скорее, часовня, ибо крошечная. Взобрались, пыхтя вошли в крошечную часовню — везде пыль.
Там обнаружились пыльные иконы и церковные книжечки на грузинском. Вероятно, на грузинском, так как грузинского не знаю, то предполагаю — алфавит с завитушками. Освещена часовня внутри узкой полосой света из бойницы.
Где-то уже на обратном пути мы захотели есть и попросили продать еды у крестьянина в кепке. Простучали в ворота — отозвались вначале собаки. Вышел очень, ну очень невысокий мужик-крестьянин с выдающимся, но не горбатым носом, в засаленной кепке. Как жилистый пигмей какой-то.
В дом о двух этажах не пригласил. Натаскал откуда-то стульев и невысокий стол. Принёс хлеба (как и во всей Абхазии, белый, ноздреватый) сыра сулугуни и кувшин вина. Тут же вокруг собралась всякая живность. Куры, петух, котёнок, опять куры, молчаливая собака. Вторая у ворот, хмурая, сидела на цепи молча и время от времени поглядывала на нас задумчиво, как бы прикидывая, где нас — каждого — укусить. Обширный двор заставлен ульями, но пчёл не видно.
Выяснилось, что мужик в кепке — сван. «Когда ушла наша армия...» — стал объяснять нам свою ситуацию сван. Подымал тосты за гостей и, что называется, за мир во всём мире. Продал нам три головки сулугуни и пару бутылей мёда. Рассказал, как стреляет зверей прямо с балкона своего двухэтажного дома и как ездит в Тбилиси к сыну.
Спокойно, не вызывающе. Сообщил, что живёт один, но не исключено, впрочем, что из-за ставней наблюдали за нами во дворе члены семьи, а то и боевики. Там же горы, и чёрт ногу сломит, а они тут дома — все тропинки знают.
Думаете, фантазирую? Я не уверен, что фантазирую.
Вначале я подумал, что есть тут ничего не нужно — отравят, но всё же поел, есть хотелось.
Когда он вышел нас провожать к машине, то один из нас спросил его фамилию.
«Церетели», — ответил сван. Вот уж точно его фамилия не Церетели. Ну не верю, что Церетели.
Наши операторы оказались наивнее, чем я и водитель-абхаз. Русские вообще склонны к братанию с чёрт знает кем, мы, как правило, готовы увидеть везде братские народы. А некоторые оказываются враждебными. Мы с абхазом не поверили гному. И смотрели хмуро.
Продолжили путь в навалившейся на толстый слой зелени темноте. Что-то кричали горы. Кто-то кричал в горах.
Знающие горы, как свои карманы, сваны, возможно, следили за нами с вершин, передавая друг другу. И так далее и тому подобное. А в Сухуме (по-абхазски будет Сухум, это по-грузински — Сухуми) выяснилось, что выигравшим президентские выборы 8 сентября оказался Рауль Хаджимба. Он сам себя провозгласил президентом вначале. Потом Россия и абхазский ЦИК провозгласили Хаджимбу победителем второго тура выборов. Перевес в голосах у него, впрочем, как сказали мне абхазы, невелик — тысячи две с небольшим голосов. Оппозиция тоже, между прочим, пророссийская. Не особо удивительно: сами абхазы сплетничали мне, что до 70% бюджета Абхазии — это российские деньги.
За что купил, за то и продаю, ей-богу, говорили абхазские товарищи.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.