Главная сенсация прошедших выходных — старина Боб Мюллер закончил наконец своё расследование, посвящённое так называемому рашагейту (Russiagate) и отправил доклад генеральному прокурору США Уильяму Барру.
Доклад Мюллера пока что не опубликован (и, будет ли опубликован, неизвестно, хотя демократы в конгрессе уже этого требуют). Но вот письмо генпрокурора Барра конгрессу, в котором кратко изложены основные выводы, сделанные Мюллером, с вечера воскресенья доступно всем желающим. В нём содержатся три главных вывода.
1. Расследование Мюллера не обнаружило свидетельств того, что кто-либо из сотрудников избирательной кампании Трампа вступал в сговор или координировал свои действия с правительством России с целью вмешательства в ход президентских выборов.
2. Свидетельства, собранные спецпрокурором и его командой, «не являются достаточными» для обвинения Трампа в препятствии правосудию. Само по себе это не освобождает президента от ответственности, но Мюллер благоразумно оставил окончательное решение за генеральным прокурором. А тот в своём меморандуме подчеркнул, что не нашёл оснований для предъявления обвинений президенту в препятствии правосудию.
3. В то же время расследование пришло к выводу, что «российское правительство успешно взломало компьютеры Демпартии» и похитило личную переписку Хиллари Клинтон, так что сам факт вмешательства в выборы можно считать подтверждённым.
Последствия публикации этого документа смело можно сравнить с падением метеорита прямо в центр лагеря противников Дональда Трампа.
За расследованием спецпрокурора Мюллера следила вся Америка. Это не преувеличение — хотя, конечно, далеко не все граждане США живо интересуются тем, что происходит в вашингтонских коридорах власти. Но когда два года из каждого утюга на обывателя обрушиваются потоки информации о том, как продвигается «русское дело», поневоле станешь специалистом. Два года почти все — за редким исключением — американские СМИ убеждали своих читателей и зрителей, что Дональд Трамп вступил в преступный сговор с русскими, которые помогли ему победить на выборах 2016 года. И что вот-вот неустрашимый и несгибаемый спецпрокурор закончит своё расследование и представит нации неопровержимые доказательства этого сговора. А тогда, понятное дело, все прогрессивные силы страны поднимутся против президента и объявят ему импичмент.
Роберт Мюллер потратил на своё расследование 675 дней. Оно обошлось американским налогоплательщикам по меньшей мере в $35 миллионов. И, надо отдать спецпрокурору должное, в ходе расследования было сделано немало интересных и важных открытий.
Например, выяснилось, что в США существует так называемое глубинное государство (Deep State) и что это вовсе не выдумка конспирологов.
Что целое тайное общество, объединявшее людей из ФБР, Минюста и других правоохранительных структур, поставило своей целью сначала не допустить победы Трампа на выборах, а после того, как у них ничего не вышло, изгнать Трампа из Белого дома, используя для этого любые методы.
Некоторые члены тайного общества, например высокопоставленный фэбээровец Питер Строк и его любовница из Минюста Лиза Пейдж, в результате лишились работы. А самое пикантное, пожалуй, заключается в том, что Строк в первые месяцы расследования работал в команде самого Мюллера.
Были арестованы и осуждены некоторые соратники президента — глава его избирательной кампании с марта по август 2016 года Пол Манафорт, заместитель Манафорта Рик Гейтс, юрист Трампа Майкл Коэн, его советники Джордж Пападопулос и Роджер Стоун. Но Манафорт сел за налоговые преступления (он получал деньги кешем от своих клиентов за пределами Америки, в частности на Украине), Коэн — за нарушения правил финансирования предвыборных кампаний и ложь конгрессу, Пападопулос — за дачу ложных показаний агентам ФБР (приговор был весьма «суров» — 14 дней тюрьмы), а Стоун и Гейтс ещё ждут вердикта суда, но уже очевидно, что обвинят их в чём угодно, только не в сговоре с русскими. Потому что, несмотря на кипучую деятельность команды Мюллера (199 обвинений в адрес 34 персон), никаких доказательств, что Трамп или кто-то из его людей вступал в сговор с Москвой, найдено не было.
Ничего удивительного в этом нет. «Русское дело», как теперь уже всем известно, возникло в результате судорожных попыток соратников Хиллари Клинтон не допустить победы Дональда Трампа. Для этого отставному британскому шпиону Кристоферу Стилу был заказан сбор компромата на Трампа — и на свет явилось печально известное досье Стила, в котором крупицы правды были перемешаны с тоннами лжи.
История досье Стила заслуживает отдельной статьи, если не книги. По информации британских СМИ, одним из главных консультантов Стила был Сергей Скрипаль. И не исключено, что загадочное «отравление» с последующим исчезновением Скрипаля и его дочери было попыткой спрятать его от глаз не только российской, но и американской разведки.
Любопытно также и то, что досье, заказанное Стилу связанной с Демократической партией США компанией Fusion GPS, было передано в ФБР вовсе не демократами (это вызвало бы ненужные подозрения): Стил передал досье доверенному помощнику сенатора Маккейна Дэвиду Крамеру, а Крамер положил его на стол своему шефу. Джон Маккейн, ненавидевший Трампа с тех пор, как тот назвал его трусом («герои в плен не попадают»), ознакомившись с досье, немедленно передал его в ФБР — и тут, как писал Аркадий Аверченко, «всё заверте…»
Надо, наверное, сказать спецпрокурору Мюллеру спасибо за то, что обо всех этих грязных интригах в конце концов стало известно, — ведь, если бы не его расследование, демократам, вполне возможно, удалось бы сохранить их в тайне. Но всё-таки не будем забывать, что расследование называлось «О вмешательстве России в президентские выборы в США в 2016 году».
А целью его было доказать не факт нечестной игры сторонников Хиллари Клинтон, а сговор Трампа с русскими. И если об этом помнить, то получится, что почти два года работы команды высококлассных юристов закончились НИЧЕМ. Мюллеровская гора родила мышь, причём мелкую и шелудивую.
И это после всех победных реляций демократов, трубивших о скорой победе над расистом и мизогином Трампом. После того как по всем каналам без конца крутили показания, которые давал на Трампа его трусливый юрист Коэн. После суда над Полом Манафортом. После «расследований» о встрече Трампа-младшего с коварной русской женщиной-адвокатом с непроизносимой фамилией Весельницкая. В общем, после двух лет антитрамповской и антироссийской истерии, охватившей либеральную Америку, — такой вот обидный пшик. В точности по Т.С. Элиоту, который предсказывал, что мир кончится не взрывом, но всхлипом.
И про всхлип, опять же, не преувеличение. Одна из главных противниц Трампа, телеведущая MSNBC Рэйчел Мэддоу, несмотря на весь свой феминизм и имидж сильной, независимой женщины, даже расплакалась в прямом эфире, сообщая зрителям о выводах комиссии Мюллера.
Как же тут не заплакать, когда в течение многих месяцев до этого та же Мэддоу как о почти свершившемся факте рассказывала аудитории, что ещё чуть-чуть — и Мюллер разоблачит засевшего в Белом доме агента русских. А Россию Мэддоу ненавидит не меньше, чем Трампа, и обвиняет её во всех происходящих в мире бедах.
Вместе с тем было бы наивностью полагать, что теперь, после того как спецпрокурор и его команда признали Трампа невиновным в сговоре с русскими, противники президента смиренно признают свои ошибки. Напротив — первая их реакция на меморандум Барра говорит о том, что антироссийская истерия имеет все шансы выйти на новый уровень.
Трамп на радостях назвал выводы Мюллера «полной реабилитацией», но, похоже, он поторопился. Конечно, завершение расследования спецпрокурора — это серьёзная победа президента и не менее серьёзное поражение его противников. Но складывать оружие враги Трампа не собираются.
«А мы всё равно требуем его осуждения!» — заявили демократы в конгрессе.
«Это письмо (Уильяма Барра. — К. Б.) оставляет больше вопросов, чем ответов, — возмущается конгрессмен от штата Нью-Джерси Билл Паскрелл — младший. — Подвергнутое цензуре краткое изложение от лично назначенного президентом телохранителя неприемлемо. Барр держит ситуацию под личным контролем, чтобы защитить Трампа. Полный доклад должен быть опубликован немедленно!»
Его поддерживает влиятельный сенатор Боб Менендес: «Нам необходимо увидеть полный текст доклада Мюллера — больше, чем когда-либо раньше!»
Сенатор-демократ из Нью-Джерси Кори Букер: «Американцы заслуживают немедленной публикации полного отчёта и результатов расследования Мюллера, а не только внутреннего краткого резюме чиновника из администрации Трампа!»
А пока демократы бушуют в конгрессе, либеральные американские СМИ лихорадочно ищут новые тактические приёмы, которые позволят им и дальше обвинять президента в «преступных симпатиях» к России и её лидеру.
Вот, например, что пишет известный политический обозреватель Франклин Фоер на сайте The Atlantic: «После публикации выводов расследования спецпрокурора Роберта Мюллера у тех, кто громче всех трубил в трубы, раздувая эту скандальную историю, возникнет соблазн извиниться. И, без сомнения, многие детективы из Twitter и журналисты понаделали ошибок и переоценили доказательства (сговора. — К. Б.). Они могут извиняться, но я не стану. Даже если доклад Мюллера будет похож на выжимки, сделанные генеральным прокурором, «рашагейт» войдёт в историю как один из крупнейших скандалов в американской политике».
Казалось бы, как такое возможно? Если доказательств не найдено, если спецпрокурор (отнюдь не расположенный к Трампу) разводит руками и не выдвигает никаких обвинений против президента, какой тут может быть «рашагейт»? Это ведь то же самое, что Уотергейт без «водопроводчиков» или «моникагейт» без Моники Левински.
Но в нынешней Америке, отравленной годами агрессивной русофобской пропаганды, возможно всякое. И особенно то, что позволяет обвинить Россию, её президента, её специальные службы и её народ. Неважно в чём. Ключевое слово тут — «обвинить».
Ведь неслучайно же в меморандуме Барра подчёркивается, что русские всё-таки вмешивались в выборы 2016 года. Пусть не путём сговора с Трампом, а по своей инициативе взламывая компьютеры Демпартии и воруя почту Хиллари, — но вмешивались.
Из статьи Франклина Фоэра (так же, как и из многих других статей, появившихся в последние несколько часов на страницах американских газет) можно сделать вывод, как будет переформатирован либеральный «темник», посвящённый президенту и его связям с русскими.
Симпатии Трампа к Путину и России в целом будут теперь объясняться не тем, что русские помогли ему победить на выборах, а тем, что у него были далеко идущие планы по внедрению на российский строительный рынок. «В ходе своего расследования, — пишет Фоэр, — Мюллер представил правдоподобный ответ на вопрос, который меня с самого начала очень беспокоил (почему Трамп в ходе своей кампании постоянно с симпатией отзывался о Путине. — К. Б.). Восхваляя Путина, Трамп, по-видимому, руководствовался в значительной степени коммерческими интересами».
Согласно Фоэру, Трамп изначально и не планировал победить в президентской гонке: он лишь хотел провести свою избирательную кампанию как «рекламный ролик» для русских, чтобы убедить их в том, что он может быть хорошим партнёром, построить в Москве очередную Trump Tower и «обогатиться». Зачем было прилагать столько избыточных усилий для строительства ещё одной Trump Tower (их насчитывается по миру несколько десятков), Фоэр не объясняет — как и не даёт ответа на вопрос, так уж ли было необходимо «обогащаться» владельцу многомиллиардного состояния, участвуя в затратной президентской кампании.
Таким образом, вместо «сговора» в вину Трампу будет ставиться теперь «политическая коррупция». А Россия по-прежнему будет виновата — ведь она всё равно была заинтересована в том, чтобы Трамп победил на выборах, пусть даже никакого сговора и не было. «Почему он (Трамп. — К. Б.) так последовательно отрицал вмешательство России в выборы? — задаётся вопросом Фоэр. — Да потому что это вмешательство было спланировано для того, чтобы принести ему пользу!»
Вот так: сговора не было, а вмешательство в пользу Трампа всё равно было.
В отношении России в политическом мейнстриме США действует незыблемая презумпция виновности. И будет действовать, как бы ни сложились личные обстоятельства 45-го президента США.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.