Константинопольский патриархат последовательно идёт по пути предоставления автокефалии украинской церкви. Уже подготовлен проект её устава. Теперь дело за так называемым объединительным собором на Украине. Он должен выбрать предстоятеля церкви, которому и будет вручён томос об автокефалии.
Дата этого собора пока в подвешенном состоянии, хотя её и планировали также определить на заседании константинопольского синода и провести мероприятие спешно уже в декабре (Порошенко торопит, хочет под ёлочку насладиться своими «победами»). В Киеве его называют «собором новой Церкви», в среде духовенства Русской православной церкви именуют «разбойничьим сборищем».
Сбой сценария связан с тем, что представители канонической Украинской православной церкви категорически не желают участвовать в этом сборище, несмотря на то что давление на них оказывается беспрецедентное — вплоть до угроз и запугивания. Крепость веры и проявляется в таких ситуациях. Так что с «подарком» для Порошенко может затянуться, если, конечно, он не объявит себя церковным предстоятелем. А что, пошло же в начале 1990-х из Киева знаменитое «Белое братство»: объявил себя кем угодно — и вперёд...
Ох, нелёгкая эта работа — из болота тащить всю порошенковскую рать с её амбициями, прихотями, а также преступными глупостями, само собой. Но дело в том, что на этой почве слились тщеславные амбиции и прагматика как украинских властей, так и Константинопольского патриархата. Есть и вполне известные третьи силы, которые всей этой будущей церковной трагедии потворствуют и потирают от радости руки.
Патриархат уже в заложниках у ситуации и будет любой ценой доводить дело до логического финала. Он прельстился байками киевских властей, различными обещаниями и вполне реальными посулами. Да и на роль лидера всемирного православия вновь очень захотелось выдвинуться: то ли есть он, то ли нет, то ли реальность, то ли симулякр — в лупу не разглядишь этот сумасбродный квартал в Стамбуле. Опять же, мы помним, за что в своё время пал Константинополь. За грехи — за унию, сговор с Римско-католической церковью. Тогда поступились вопросами веры ради политики, сейчас происходит нечто схожее. Собственно, после этого и возникла знаменитая концепция «Москва — Третий Рим», где главное — не вселенские амбиции, а то, что Русь объявлялась главным оплотом и защитой православия после того, как Константинополь вначале дискредитировал себя, а затем пал.
Нынешний президент Украины выстраивает не просто пиар-кампанию своего второго президентского срока, но и фундамент необратимости украинских ментальных изменений.
Он хочет войти в историю великим отцом украинской нации, а также церковным преобразователем и подвижником. Там, глядишь, и иконоподобные портреты с нимбом появятся. Вся Украина нынче в образах Бандеры, почему бы и Петру Порошенко не занять своё место в когорте небожителей Незалежной?..
Собственно, решение константинопольского синода находится в одном ряду с азовскими провокациями украинских властей: вся мотивация слишком прозрачна, и во всём этом на самом деле можно узреть нечто разбойничье.
В чём-то грёзы об автокефалии, воплощающиеся в реальности, походят на акцию устрашения — трагедию одесского Дома профсоюзов. Выжечь всё подчистую, сжечь все мосты и запугать — такова тактика. Следует понимать, что речь идёт не просто о стяжании церковной независимости, но в первую очередь о гонении на церковь и притеснении, а то и о репрессиях в отношении верующих и священнослужителей.
Темой автокефалии со страстью жонглируют украинские власти, желая одержать победу над «московским духом», который они собрались искоренять по своей стране. Глубинный раскол производится через основные, цементирующие многовековое единство вещи: язык, веру и культуру. Недавно Порошенко разорвал договор о дружбе с Россией, а ведь многие ещё помнят советский лозунг «Триста лет вместе»...
Нынешняя церковная распря для украинских властей равносильна запрету русского языка — другому столпу «новой Украины». Этот запрет обосновать сложнее, чем автокефалию, поэтому чуть медленнее, но так же настойчиво движутся и в этом направлении.
Ещё в 2014 году, сразу после «победоносного» «майдана» клинья размежевания стали забиваться через языковую борьбу. Националист Тягнибок практически сразу высказался за запрет русского языка. Ситуацию на время откатили, поняли, что рано. Теперь во Львовской области вводится запрет на произведения на русском языке. Всё это называют «российским культурным продуктом», почин жаждут распространить на всю Незалежную. Есть ещё списки запрещённых российских книг, а также деятелей культуры, которым запрещён въезд на Украину. Стена языкового и культурного размежевания выстраивается основательно, последовательно. Хотят, чтобы надолго. Впрочем, так грезят наяву все проходимцы.
Не исключено, что катализатором разворачивающегося церковного раздора стало празднование 1030-летия Крещения Руси, во время которого патриархом Кириллом был озвучен призыв к единству.
Это грандиозное событие уязвило Константинополь и Киев, заставило действовать в плотной связке и любой ценой.
Украинская администрация видит в церковной усобице в том числе и реванш за Крым, а свой священный долг усматривает в противодействии единительным тенденциям русской цивилизации. Иерархи патриархата, руководствуясь какими-то своими фантомными болями, силятся умалить роль и значение Русской православной церкви. При этом пытаются узурпировать церковную власть и единолично решать вопрос украинской автокефалии без согласия всех поместных церквей. В своей мании не брезгуют ничем, не останавливаются ни перед какой подлостью и вероломством в деле разрушения церковного мира. Так Константинополь пытается зачистить Европу от влияния РПЦ: на днях было объявлено о роспуске экзархата русских приходов в Европе — на всякий случай, чтобы все они не перешли под юрисдикцию Московского патриархата.
Что впереди у этого истового тренда на раздор и предательство? Из очевидного: после автокефалии на Украине появится ещё и пантеон своих святых и мучеников. Мазепа и Бандера (Порошенко, готовиться!) займут в нём особые места, ведь их объединяет общий поведенческий стиль и вектор «от Востока на Запад», особенно почитаемый ныне официальным Киевом. Киевский патриархат тоже получит свой гешефт: станет законодателем «моды», сказав своё «веское слово», пусть и ценой настоящего погрома в православии.
Надежда — в крепости канонической Украинской православной церкви. Опора — опять Русская православная церковь, которая традиционно не жертвует интересами веры во имя политики, которая всегда за единство и против любых форм раздора. Не разменивается она. Столп православия.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.