На Западе стремительно набирает силу и репрессивную оснастку идеология расового и полового неравенства. Она получила даже специальное название «позитивная дискриминация». Последователи этого культа исходят из принципа коллективной ответственности и возлагают вину за все дискриминационные практики прошлого, использовавшиеся в рамках колонизации, рабства, сегрегации, патриархата, гомофобии, на белого гетеросексуального мужчину, который повсеместно становится объектом так называемой позитивной дискриминации.
На самом деле, если очистить крайне специфический, снабжённый колоссальным объёмом псевдонаучной терминологии, дискурс сторонников позитивной дискриминации (самоназвание — S-JEWS) от словесной мишуры, то выяснится, что речь идёт об очень простой вещи — банальной мести. Традиционное мужское большинство должно отвечать за все истинные или мнимые обиды и притеснения, будучи поражённым в правах в сравнении с теми, кто страдал в далёком или не очень далёком прошлом. Жертвы — это женщины и расовые меньшинства. Они, если брать наиболее радикальный извод описываемой доктрины, обязаны возместить сторицей всё пережитое, подвергнув означенного мужика с традиционными взглядами на взаимоотношения полов остракизму и унижениям.
Если вы считаете, что речь идёт о самой радикальной форме политкорректности, то это давно уже не так. Самые крайние идеи стали мейнстримом в мире культуры. Следствием этого является введение жесточайшей цензуры на культурное наследие прошлого. Например, драмы Шекспира, романы Марка Твена, сказки народов мира, где легко обнаруживаются следы сексизма, гомофобии и расизма, подвергаются нещадному кастрированию или исправлению. Персонажи художественных произведений при экранизации или в театральных постановках меняют пол, цвет кожи, часть их диалогов беспощадно вымарывают или переписывают в соответствии с жесточайшими нормами политкорректности. В переизданиях произведений прежних веков на место обозначений, которые ныне признаны оскорбительными, ставят условно нейтральные. Такая участь постигла «Приключения Тома Сойера» Марка Твена. Из книги убрали слово «негр», заменив его словом «раб».
За последние два года все четыре повести об американском мальчике были изъяты из библиотек сразу нескольких штатов. Звучат призывы наложить на произведение тотальный запрет.
В системе координат политкорректности «Венецианский купец» считается образцом антисемитизма, а «Гамлет» — примером сексизма и расовой ненависти. Достается на орехи и русским писателям. В своём прекрасном исследовании Елена Кушнер приводит такое высказывание одного из западных блогеров: «Лев Толстой, я рада, что ты мёртв.
Его жена София восемь раз переписывала от руки «Войну и мир», родила ему тринадцать детей и помогала публиковать книги о женщинах, с которыми он спал, пока они были женаты («Воскресение»). И да, она злилась, когда он хотел оставить имение своему странному культу, а не обеспечить её и детей (и она наверняка могла его убить, хотя точно мы не знаем)».
На Западе уже составлен очень внушительный список неполиткорректных книг, куда входят произведения величайших писателей прошлого и современности. Переписывание прошлого прочно вошло в культурный обиход, и либеральная западная интеллигенция органично вжилась в роль беспощадного цензора, который готов рвать культурное наследие на части. Если так обстоят дела с классиками, которые всегда считались неприкосновенными, то любое актуальное высказывание находится под куда более свирепым надзором.
Представители сексуальных меньшинств, угнетаемые в прошлом расовые и этнические группы, женщины признаются субъектами с преферентными правами, которые для того, чтобы восстановить паритет, должны опираться на имплантированный традиционному мужскому белому большинству комплекс вины. На самом деле речь идёт о тотальном восстании против форм общественного быта, об отношениях между людьми, которые являлись основой жизни всех исторических обществ. Это касается семьи, представления о поле как о дарованной Господом идентичности, которую человек не вправе менять по одной своей прихоти. Эти ценности опрокинуты. Вместо них торжествует идея гендера, то есть пола, который человеческое существо конструирует самостоятельно, в зависимости от своих сексуальных предпочтений.
Что касается расовой позитивной дискриминации, то она является слегка завуалированным нацизмом, утверждающим, что белому человеку никогда не искупить вину перед темнокожими в силу того, что он по своей природе или генетике просто не способен осознать всю чудовищность содеянного его предками. Но голова и совесть устроены не так.
Эта новая идеология настолько безжалостна и скора на расправу, что под неё уже давно легли Голливуд, театральный мир, книжная индустрия, университеты и вся интеллектуальная элита Запада в целом. Диктатура политкорректности, конечно, отличается в лучшую сторону от нацистской доктрины, поскольку не предлагает отправить исторически провинившегося белого мужчину в газовые камеры Освенцима. Но, по сути, считая означенного мужчину навечно распятым на кресте коллективной вины, она признаёт его существом второго человеческого сорта, у которого есть только одно право: каяться и ещё раз каяться.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.