Турция заявила о намерении присоединиться к БРИКС. Об этом президент Реджеп Тайип Эрдоган заявил на саммите в Йоханнесбурге. В настоящее время в состав БРИКС входят пять ведущих незападных государств: Китай, Индия, Россия, Бразилия и Южная Африка. Население стран БРИКС — 3,1 млрд человек, на них приходится $40 трлн совместного ВВП, что составляет 32% от общемирового.
Саммит в Южной Африке прошёл. Возникает вопрос: что дальше, каковы перспективы? Многие критики утверждают, что БРИКС объединяет слишком разные государства, чтобы превратиться в серьёзную альтернативу глобальному Западу. В самом деле, в БРИКС входит и демократическая (но бедная) Индия, и успешно развивающийся в последние десятилетия коммунистический Китай. Входит и Бразилия, чей рост в последние годы замедлился. Входит Россия, находящаяся в настоящее время в конфликте с Западом, с которым Китай успешно торгует. Мы слишком разные, не так ли?
На самом деле мир стоит на пороге резкого усиления влияния многих государств, которые раньше было принято считать третьестепенными. Почему так происходит? Изменилась сама структура мирового порядка. В условиях противостояния между СССР и США каждое государство было вынуждено делать выбор, кого поддерживать. Принцип «кто не с нами, тот против нас» работал на ослабление независимых центров силы. Все вынуждены были делать выбор и идти в фарватере либо СССР, либо США.
Сегодня ситуация изменилась. Есть три общемировых экономических и политических центра: США, ЕС и Китай. Наличие сразу трёх суперсил даёт возможности для манёвра. Если даже вы в конфликте с двумя из этих центров, вас может поддержать третий.
Например, Турция удачно маневрирует между европейцами и американцами. Благодаря этому Эрдоган удерживает власть, хотя в былое время его давно бы свергли. Но проамериканский переворот в Стамбуле не нужен ни в Брюсселе, ни в Москве — и турецкий руководитель удерживает власть.
Иначе говоря, многие страны стремятся поддерживать отношения со всеми центрами силы, что позволяет усилить позиции на мировой арене.
В моде не просто экономические союзы с перспективой превращения в сверхдержавы, вроде ЕС. В моде крупные конфедеративные объединения, являющиеся своего рода профсоюзами государств.
Например, британцы в нынешнем году перезапустили проект Содружества наций — объединение своих бывших колоний, возглавляемое английской королевой. Состоявшийся в Лондоне саммит глав правительств Содружества избрал принца Чарльза новым главой этого международного объединения. Британия не скрывает, что она намерена резко усилить своё влияние на дела Содружества и превратиться в отдельную геополитическую силу. Вполне возможно, что англичанам это удастся и после выхода из ЕС они уже не будут страной-одиночкой, а возглавят крупнейшую конфедерацию, которую когда-либо знала мировая история.
Отдельные небольшие страны неспособны на равных разговаривать с США или Китаем. Чем президент США Трамп активно пользуется, применяя механизм санкций для давления на неугодных. Так было в случае Северной Кореи, так было в случае Ирана. Но если государства создают объединения наподобие БРИКС, они получают возможность для дипломатического и политического манёвра.
Индия — очень большая, но это держава третьего мира? Отнюдь нет. Как участник БРИКС и Содружества наций она влиятельна. С ней вынуждены считаться и Вашингтон, и Лондон, и Пекин. Надавить в одностороннем порядке на индийцев не получится. Напротив, США их активно зазывают в гости (Вашингтон намерен использовать Индию как противовес Китаю). Пекин, несмотря на очевидное преимущество по экономическим показателям ($23 трлн против индийских $9 трлн), вынужден на равных вести дела с Индией, опасаясь, что в противном случае индийцы перейдут на сторону противников Китая, например США.
Сейчас, как ни парадоксально, вреден однозначный геополитический выбор. Украина выбрала ЕС, подписала с ним ассоциацию и почти полностью утратила влияние на свою собственную судьбу.
Попытки Украины маневрировать между Европой, Россией и США при предшествующих президентах делали Украину крайне ценной в глазах борющихся сил. С ней были вынуждены считаться. Сейчас это уже не так — великие державы ведут переговоры поверх головы официального Киева. Действительно, раз Украине можно просто приказать из Брюсселя, украинское руководство не является самостоятельным субъектом.
Иначе говоря, торговые блоки и конфедеративные объединения — вот будущее современного мира.
Для России это означает, что при умелой дипломатии мы можем обеспечить себе не только влияние в мире, но и условия для стабильного экономического роста. Роль России может быть похожей на роль Франции в ЕС.
Французы по численности населения и размерам экономики не превосходят тотально ни Британию, ни Италию. Но за счёт эффективной дипломатии, наличия ядерного оружия и статуса великой державы они на равных могут разговаривать с другим лидером ЕС — Германией.
Россия благодаря БРИКС может построить аналогичные отношения с Китаем. Да, Китай больше по населению (1,3 млрд человек против 140 млн в России). У Китая больше ВВП ($23 трлн против $3 трлн у России). Но наличие совместных проектов, таких как БРИКС и ШОС, сглаживает разницу экономических потенциалов и даёт пространство для манёвра в отношениях с США и ЕС.
Иначе говоря, БРИКС имеет большие перспективы как своеобразный профсоюз государств второго мира, которые не хотят попасть под прессинг американской дипломатии или оказаться в зависимости от брюссельских бюрократов. БРИКС усиливает Китай, Россию и остальных членов объединения, делая невозможным давление и изоляцию. Когда президент США Обама заявлял, что Россия изолирована с дипломатической точки зрения, это было неправдой, так как существовали БРИКС и ШОС.
Поэтому значение БРИКС будет не только сохраняться, но и усиливаться, по мере того как на мировую сцену будут выходить новые государства. Кроме Турции, в среднесрочной перспективе присоединиться к БРИКС может, например, успешно развивающаяся Индонезия с её населением 250 млн человек. Затем, возможно, придёт черёд Нигерии (190 млн). В случае удачного развития могут присоединиться и такие государства, как Филиппины и Эфиопия (по 100 млн жителей каждое).
Наконец, приход к власти в Мексике президента Обрадора может внушить мексиканским властям мысль проводить более многовекторную политику. Сейчас Мексика — задний двор США и член НАФТА. Но когда к власти придут левые, они могут захотеть, чтобы Вашингтон больше считался с ними. Тогда — прямая дорога в БРИКС.
Иначе говоря, БРИКС не просто международный форум, но очень удачный инструмент политического выживания для многих государств, которые не хотят оказаться под прессом политики Вашингтона, Брюсселя или Пекина. Поэтому, вопреки мнению критиков, влияние БРИКС будет только расти.
Принято считать, что глобализация убьёт национальные суверенитеты. Но благодаря таким структурам, как БРИКС, глобализация, скорее, укрепит суверенные государства, сделает их более устойчивыми к внешнему давлению. Поэтому перспективы БРИКС понятны — неизбежны расширение и превращение в глобальный клуб государств, ищущих защиты от диктата американцев и европейцев.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.