В Москве закрылась маленькая кафешка «Дети райка».
Да, она располагалась в самом центре. Да, её любила творческая интеллигенция. Да, её создателями были тоже люди вроде как творческие — то ли актёры, то ли журналисты, то ли что-то около.
Я, правда, не знаю: в кафешке ни была ни разу и понятия не имела о её существовании до того, как случился переполох.
«Ну что за тема?!» — скажет взыскательный здешний читатель.
И будет прав.
Само по себе закрытие кафешки — ни разу не тема, но поговорить сегодня я хочу не об этом.
Однако ж, для понимания того, о чём скажу ниже, всё же добавлю, что все беды кафешки начались с того момента, как на её пороге возникла ведущая популярного шоу, суть которого в том и заключается — наводить шорох в кафешках и ресторанах, если у тех не всё в порядке по части санитарных норм.
У кафешки оказалось очень не в порядке: на кухне зиял открытый канализационный сток, по углам прятались тараканы, срок годности продуктов невозможно было определить, ну и ещё что-то по мелочи.
После того как шоу вышло в эфир, в кафешку нагрянули проверяющие инстанции, от которых хозяева, по их собственному признанию, пытались откупиться, но что-то пошло не так.
И вот трагический финал — Москва потеряла свою ресторанную жемчужину.
Повторюсь, писать об этом я бы не стала, если бы не два обстоятельства, которые всё же заставили меня, что называется, взяться за перо.
Первое — это медийный шум, который подняли владельцы кафешки и их многочисленные друзья.
Шумели эти замечательные люди отнюдь не поводу открытой канализационной трубы, содержимое которой булькало в непосредственной близости от готовящейся еды.
Нет, это был куда более пафосный шум.
— В этой стране бизнесом заниматься нельзя! — таков был главный посыл. — Эта страна душит ростки всего светлого и чистого.
— Ну не совсем чистого, как выяснилось, — робко возражал кто-то.
— И в любой, даже самой стерильной операционной можно найти пятна! — гордо отвечали дети райка.
— Ну не совсем светлого. Вы вот, оказывается, не платили людям, которые на вас работают, — настаивали возражающие.
— И не заплатим! Эти люди смеют задавать нам вопросы о своей зарплате в социальных сетях! — парировали дети.
— Вы вели свои дела не слишком профессионально, надеялись на авось, упускали важные моменты… В вашем прежнем заведении (оно тоже закрылось) люди травились!
— Да, мы не профессионалы. И не хотим ими быть. Зато у нас была атмосфера… Но если бы мы жили в нормальном человеческом обществе, а не в «этой стране», всё у нас было бы хорошо. Как во всём мире.
— Во всём мире рестораны и кафе проверяют и лицензируют не в пример жёстче, чем в России. И там регламентируют значительно больше вещей, чем у нас, включая хранение вина, к примеру. И проверяют иногда по 4—5 раз в месяц, — в беседу вступали люди, занятые ресторанным бизнесом и в России, и за её пределами.
— Вы всё врёте! В центре Лондона, Венеции и Сиднея полно крохотных кафе, — обижались дети.
Этот диалог не плод моей творческой фантазии и даже не вольный пересказ того, что звучало в эти дни в сети, да и во многих будто бы даже солидных изданиях.
Это буквальное, дословное цитирование.
Из интервью, постов в социальных сетях и комментариев к ним.
Тысячи и тысячи лайков и репостов.
Бурление райка.
И это, собственно, уже второе обстоятельство.
Оно, скажем так, более системное.
Но прежде вернёмся к райку.
Уже не к кафе, а к явлению.
Да, в классическом прочтении это либо непрофессиональный театр, либо галёрка в зрительном зале.
Но если поискать коннотацию, то на ум приходит что-то не слишком серьёзное, не слишком успешное, не слишком привыкшее подчиняться правилам и законам.
И в этом смысле (простите уж некоторые лингвистические фантазии) «дети райка» сегодня — очень хорошее определение для не сказать чтобы многочисленной, но довольно шумной популяции людей, которые пришли в бизнес, в искусство, в журналистику — да, собственно, много ещё куда — в тучные нефтяные.
Времена стояли благие, нефть стоила дорого, страна жировала.
Компании, да и госструктуры, брали на работу куда больше народу, чем было необходимо.
Появились свободные деньги, банки легко и радостно раздавали кредиты, жить в кредит вообще казалось легко и радостно.
Это казалось так просто — взять кредит, купить квартиру, открыть ресторан, магазин, дизайнерскую (да и любую другую) фирму.
Казалось, так ведь живёт весь мир.
Что весь мир тщательно рассчитывает доходы и расходы на целую жизнь вперёд, исправно платит налоги, неукоснительно соблюдает закон, а главное — работает не покладая рук, как-то не приходило в голову.
Люди легко осваивали новые профессии: сегодня актёр, завтра продюсер, послезавтра ресторатор, потом — консультант по стилю, потом спичрайтер, потом политтехнолог.
И этому можно было бы только радоваться — хорошо ведь, когда человек не стоит на месте и развивается многогранно и многопланово.
Проблема заключалась в том, что люди в новые профессии вживаться особо не собирались.
«Мы не профессионалы, мы тут создаём атмосферу».
Нас нельзя критиковать, проверять, штрафовать, с нами не нужно спорить.
Всё это скучное, рутинное, тяжкое, повседневное не для нас.
Мы легко и радостно порхаем по жизни, в райке нетерпеливо плещем, да.
Вот гений Пушкина — он и в этом.
Дети райка нетерпеливы, непостоянны, обидчивы, капризны.
Сейчас для них настали трудные времена.
Люди начали считать деньги, никто не хочет покупать воздух — надуманные услуги, ненужные вещи.
Перестают быть востребованными профессии, которые, собственно, и придумывали для себя дети райка, — шоперы и специалисты по подбору белья, консультанты по стилю и персональные турагенты.
Никто не хочет более переплачивать за атмосферу, а если и приходит поесть в «атмосферное место», то прежде всего хочет получить хорошую еду и приличное обслуживание, а если не получает или узнаёт, что его стейк жарился рядом с открытым канализационным сливом, — уходит.
Нет, я не радуюсь их беде.
Скорее печалюсь.
Потому как выводов дети райка, похоже, не сделали никаких.
И в бедах своих винят кого угодно — от целой страны до ведущей популярного шоу, — но только не себя.
И знаете, что занятно?
Они постоянно грозятся уехать из «этой страны».
Но почему-то остаются.
А если и уезжают, то продолжат писать истерические тексты с социальных сетях о том, как ужасно жить в «этой стране».
Впрочем, это уже совсем другая история.
Про неуловимого Джо, который просто никому не нужен.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.