Про шпионов, или Работа по старым методичкам

«Советские границы ежегодно пытались перейти с целью совершения диверсий не десятки, не сотни, а тысячи — тысячи! — диверсантов на каждом участке. В совокупности за все годы — десятки тысяч. Реальные поджоги и подрывы объектов народного хозяйства, путей, аэродромов также исчислялись в непридуманных десятках тысяч. Всякий всерьёз заглянувший в архивы в ужас приходит. Шпионы, диверсанты, натуральные саблезубые враги буквально роились над страною! И теперь мы сами видим, как это бывает. Как это было. Может быть, мы даже не догадываемся о масштабах, которые и сегодня колоссальны».

С утра — новость.

С одной стороны, обескураживающая. С другой — уже привычная.

Пресечена попытка спецслужб Киева отравить работников предприятия ОПК в Ярославской области, сообщили в ФСБ.

Что известно:

— теракт готовил гражданин России, его задержали;

— в воздуховоды авто работников предприятия предполагалось залить отравляющий дыхательные пути химикат;

— террористов направляли украинские кураторы через мессенджеры.

Новости эти идут теперь потоком: российские подростки, студенты, пенсионеры, ведомые украинскими кураторами, вредят, взрывают, поджигают, травят, наводят убийц, помогают им.

В моём деле, к слову, тоже фигурируют студенты наших вузов, которые передавали деньги и разнообразные посылки террористу, пытавшемуся меня убить и убившему моего сослуживца Александра Шубина. И этих студентов пока ещё не поймали.

В связи с этим вот о чём вспомнил.

Дети перестройки помнят, как всю страну накачивали темой, что в 1930-е годы в СССР царила «шпиономания». Ловили шпионов, которых на самом деле «не было», и под прикрытием «шпиономании» «боролись с собственным народом».

И в разоблачающих ту «шпиономанию» телепрограммах издевательски цитировали советские фильмы, как пионеры и комсомольцы 1930-х ловят «шпионов». Которые никакими шпионами не являлись.

На самом деле «шпионская», «вредительская» тема — огромная часть советской литературной классики. Тут тебе и «Поднятая целина» Шолохова, и «Дорога на океан», и «Скутаревский» Леонова, и Гайдар, и Платонов, и Горький — все писали об этом.

И над ними тоже издевались в перестройку: «Исполняли кровавые приказы маньяка Сталина, создавая миф о шпионах на производстве и в советской деревне».

И знаете, эти нарративы в целом закрепились в сознании части населения.

Потом пена перестроечных разоблачений сошла, ну и стали то там, то здесь попадаться ошеломительные цифры.

Советские границы ежегодно пытались перейти с целью совершения диверсий не десятки, не сотни, а тысячи — тысячи! — диверсантов на каждом участке. В совокупности за все годы — десятки тысяч.

Реальные поджоги и подрывы объектов народного хозяйства, путей, аэродромов также исчислялись в непридуманных десятках тысяч.

Всякий всерьёз заглянувший в архивы в ужас приходит.

Шпионы, диверсанты, натуральные саблезубые враги буквально роились над страною!

И теперь мы сами видим, как это бывает. Как это было. Может быть, мы даже не догадываемся о масштабах, которые и сегодня колоссальны.

А в те годы масштабы диверсий надо помножить ещё и на недавно закончившуюся Гражданскую войну, и на то, что нацизм и фашизм набирали силу не только в Германии, но реально повсюду: тут тебе и Румыния, и прибалтийские страны, и Финляндия, и Япония; и остальные наши соседи были точно не подарок, даже если там пронацистские партии не имели полного представительства во власти.

Помню, читал одну очень посмешившую меня книгу, хотя смех тот был горький. Историк (лучше бы в кавычках) Венков разбирал в той книге роман Шолохова «Поднятая целина», доказывая, что на самом деле подпольной организации, описанной Шолоховым, не было, так как её сфальсифицировали в ГПУ. Там и доказательства Венков приводил сомнительные, и вся концепция его крепилась, что называется, на соплях, но более всего меня поразило, когда он сам же и проговорился, что на Дону тогда действовали десятки подпольных организаций, убивавших, грабивших и вредивших.

«Писатель должен уметь прямо говорить читателю правду, как бы она горька ни была», — считал Михаил Шолохов / Василий Турбин/ТАСС / Legion-Media
Сначала Михаил учился в мужском приходском училище, потом — в нескольких мужских гимназиях, в том числе в Москве / Дом в хуторе Кружилинский на Верхнем Дону, в котором родился Михаил Шолохов / Иван Денисенко/РИА Новости
В начале 1920-х годов Шолохов пробовал себя в разных сферах: был учителем, грузчиком, работал в строительстве. Тогда же он начал изучать литературу и написал свои первые фельетоны / Михаил Шолохов на охоте / РИА Новости
Первый рассказ Михаила Шолохова «Родинка» опубликовала газета «Молодой ленинец» в 1924 году. В дальнейшем в разных изданиях был напечатан ряд других произведений писателя. В 1926 году появились сборники «Лазоревая степь» и «Донские рассказы» / Михаил Шолохов с женой Марией Петровной и детьми / РИА Новости
Работу над своим первым романом «Тихий Дон» Шолохов начал в 1925-м. Спустя три года был опубликован первый том, с восторгом встреченный читателями. Однако некоторые коллеги обвиняли писателя в плагиате. Были вопросы к книге и у Российской ассоциации пролетарских писателей / Портрет Михаила Шолохова на обложке одного из ранних изданий «Тихого Дона» / РИА Новости
Ассоциация убеждала Шолохова сделать главного героя большевиком и отказаться от публикации более 30 глав. Автор жаловался, что нападки плохо влияют на его сон и трудоспособность, но в целом сохранял оптимистический настрой и придерживался своей позиции / Михаил Александрович Шолохов за чтением отрывка из романа «Тихий Дон» в рабочем клубе завода «Красный богатырь» / Евгений Леонов/РИА Новости
Михаил Шолохов работал над романом «Тихий Дон» до 1940 года. В 1965-м писатель был удостоен за него Нобелевской премии по литературе / Михаил Шолохов выступает с ответным словом после награждения Нобелевской премией / РИА Новости
В 1930-х Шолохов начал свой второй роман «Поднятая целина», но завершил его только после войны. В 1940-х годах писатель работал военным корреспондентом и публиковал фронтовые очерки. Госпремию за «Тихий Дон» он передал на нужды обороны / Чарльз Перси Сноу в гостях у Михаила Шолохова / Всеволод Тарасевич/РИА Новости
Также во время войны писатель работал над третьим романом — «Они сражались за Родину». Шолохов писал его больше 25 лет, но в итоге сжёг рукописи. Свет увидели лишь некоторые главы / На командном пункте у командующего Западным фронтом генерела-лейтенанта Ивана Конева советские писатели Михаил Шолохов, Александр Фадеев и Евгений Петров (Катаев) /Георгий Петрусов / РИА Новости
Произведения Михаила Шолохова неоднократно экранизировали. Наиболее известные фильмы по его книгам — «Тихий Дон» Сергея Герасимова, «Судьба человека» и «Они сражались за Родину» Сергея Бондарчука / Алексей Толстой, Валерий Чкалов, Михаил Шолохов и Александр Корнейчук / Михаил Озерский/РИА Новости
Михаил Шолохов скончался 21 февраля 1984 года в возрасте 78 лет / Алексей Толстой и Михаил Шолохов / РИА Новости
Произведения Шолохова переведены более чем на 90 языков, их суммарный тираж превышает 105 млн экземпляров. В честь писателя названы улицы более чем в 200 населённых пунктах России. В Ростовской области действует Государственный музей-заповедник М.А. Шолохова / РИА Новости

Поразительно, что автор сам не задал себе вопрос: на кой чёрт ГПУ наводить тень на плетень и что-то там «фальсифицировать», когда реальные бандиты исчислялись в сотнях, в тысячах?! И в конечном итоге Шолохов, не преувеличивая, а скорее даже смягчая, описал обыденность тех лет?

Тут неизбежно накатывает на нас и другая тема, о которой нынче никто и вслух говорить не решится.

А мы скажем.

Изо дня в день, из года в год, непрестанно, неустанно, публично предъявляют в современной России счёт советской власти за то, что тогда натворили по всей стране: сколько храмов закрыли, сколько храмов взорвали, сколько невинных погубили.

Было, было. Всякое бывало.

Но отчего-то никому в голову не придёт во весь голос предъявить обратный счёт.

А противоборствующая сторона что, прости Господи, тогда творила?

Это ж, как выясняется, не Дзержинский, не Менжинский и не товарищ Берия придумали. Это ж зачастую так и было: завербованные всеми на свете разведками, движимые личной обидой, а нередко элементарно корыстью, реальные вредители и враги народа неустанно вредили собственной стране. Которая, между прочим, готовилась к самой страшной за всю историю человечества войне.

И вредители работали на то, чтоб война та была проиграна.

Не нравится это слышать? А чего не нравится-то?

Мы не раз уже сосчитали, сколько церквей «одурманенные советской пропагандой» комсомольцы закрыли, а сколько взорвали.

Давайте теперь сосчитаем: сколько диверсий совершили те, кто здесь работал в интересах Японии, Польши, Финляндии, Германии, Франции, Британии, США? Осмысленно завербованные, по глупости или в силу трагических обстоятельств, подтолкнувших их к такому выбору.

Вы, когда в 145-й раз разоблачаете ту безбожную власть (иной раз и за дело, к слову), не боитесь, что однажды вас самих начнут разоблачать? Тоже имея на то более чем весомые обстоятельства.

Там ведь такая фактура — закачаешься!

Самое в этой истории, не найду другого слова, позорное, что идеологический антисоветский накат идёт у нас в полном соответствии с методичками тех самых западных разведок, что созданы были ещё… в 1920-е годы!

Методички эти гласили в целом следующее.

Во-первых, надо неустанно доказывать, что никаких шпионов, диверсантов, подпольщиков и прочих злодеев в СССР нет; это большевистские фальшивки.

Во-вторых, надо неустанно доказывать, что все задержанные по этим правонарушениям — «жертвы режима», «несчастные» и «праведники». А если кто усомнится или захочет полистать те дела — огульно дискредитировать их, причисляя к врагам рода человеческого.

Ну мы, собственно говоря, так и делаем по сей день.

И одновременно ловим шпионов и диверсантов по всей стране.

Но если наших антисоветских оппонентов ткнуть в это разительное сходство обстоятельств, они, как нас научили поуехавшие либералы, ответят одной сакраментальной фразой: «Это другое».

Тогда никаких шпионов не было, это позорные выдумки.

А теперь шпионы есть — и все про это знают.

Ну отлично. Не придерёшься.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.