Весьма вероятно, самых обычных университетов многие из нас и не кончали — тут уж кому как довелось. Но вот банный — буквально и обязательно. Это я про сильную половину человечества, и, выходит, именно ей колонка и посвящена. Половина же прекрасная — та к вящей пользе своей может тоже ознакомиться. И тогда выходит, что и ей тоже колонка посвящена.
«Автор ничего не понимает и ни за что не отвечает!»
Ну... и никакая это не новость.
В банный университет поступаем мы всегда одинаково — 31 декабря любого года, когда отправляемся с друзьями не то чтобы помыться, а скорее очиститься от годовой шелухи, что налипает день за днём (24 на 365), и щёточкой одёжной её за просто так не смахнуть.
И как бы там мы ни мылись-парились, разговор всё одно идёт на прекрасную половину. И неожиданно в том разговоре выясняется, что имена у спутниц наших исключительно красивые и чрезвычайно редкие. Что всякие другие, если будут мелькать у нас перед глазами весь год, то это только и разве что застрелиться, а она, одна-единственная, пусть мелькает с любой удобной ей частотой — и будет это на пользу и в радость! И потом! Если мы не женимся 31 декабря, мы ж уже совсем никогда не женимся!.. И мамы у нас мировые, и всё они поймут, и дети понавырастают гениями, и всем мы покажем такую кузькину мать, что агрессоры позабудут, как их в детстве сопливом кликали!..
Напитки мешать нельзя.
Правда, в банном университете можно.
И даже обязательно.
Потом будет Ленинград, какой ещё другой город. Будут странные события, необъяснимые явления, самонадеянная наша бравада с определением местонахождения, некоторое томительное разочарование в момент узнавания истинной своей локации...
— А вы думаете, я где, а? Что такое? В Москве, деточка, в Москве... Столи-и-ца! В моей Москве-е-е!..
— Вы мне объясните.. Это я сейчас в Ленинграде, что ли? Это вот город на Неве?.. Значит, Галечка сейчас в Москве, а я на полу, в Ленинграде...
И как-то так получится, что мелькающая с некоей заданной пульсацией «Галечка» всегда будет оказываться в Москве, а мы — кто где... Ещё потом случится жизнь. Она пойдёт себе да пойдёт, зубы об нас обточит. Мы озвереем, заматереем, в меру озлобимся, поглядывая на чужие талии и по сторонам, и совершенно неожиданно обнаружим себя однажды и сразу — в 13 января, в старом и от того ещё более таинственном новогодье. И времени случится в обрез, и прямо сейчас положено будет держать экзамен, и всё мелькание дней-событий-лет превратится в карусельку леденцовую, совершенно сводящую нас с ума, и мы выдадим на-гора такое, что после в некотором роде стыдно будет... За бесцельно прожитые.
И дети. Поглядывать станут на нас не то чтобы осуждающе, скорее с пониманием тоскливым...
— Слушай, я повёз свою на курорт, в Гагры! Загорай! Загорай, чего тебе — море, пляж! А она чемодан книг своих дурацких взяла...
— Слушай!.. А моей только пиво трескать да футбол свой дурацкий...
Кажется, теперь-то всё и встало на свои места? Нет? Ясное дело, нет. Не хватает старика Адамыча (Евстигнеев) из «Старого Нового года» и блистательного Миши (Бурков) из «Иронии судьбы». Их-то родимых нам и не хватает для окончательного прояснения ума и сдачи главного экзамена всей жизни. Тянем билет — Миша.
...Постой, положись на меня. Пойдём простым логическим ходом.
...Мы не будем полагаться на случай.
...Мы в бане пили за что? За Лукашина. Потому что он летит в Ленинград на собственную свадьбу!
Между тем логика не сработала, и судьба выкинула фортель запредельный. И что? Даже после этакого фортеля, после нежданно свалившейся на голову любви (как в модных романах) и по прошествии двух-трёх десятков лет — всё одно придётся сбегать из дому под старый Новый, дабы выговориться перед собратьями по счастью-несчастью и порешать внутри себя нерешаемое? Значит, нет никакой любви с гарантией заводской и пожизненной? Тоска-то какая. И снова тянем билет — Адамыч!
...Кто думает, как жить лучше, а кто — как быть лучше...
...Что надо, то и есть!
...Хороший вы народ, мужики, только облику не теряйте!
Примерно так. Две недели на обучение, диплом в руки вместе с веником банным, и точка. А уж сколько в те две недели полных годков тихого семейного счастья поместится — кому как придётся-суждено.
«А как же вернуться назад?! В «Иронию судьбы» и любовь на разрыв всего в организме?»
А это надо, выходя из банного университета утром 14 января, на себя в зеркало пристально посмотреть. И действия свои ежечасные соотнести с теми, кто по нашему выбору и по велению небес всё мелькает и мелькает у нас перед глазами...
Такие дела.
«Римлянцы! Совграждане! Товарищи дорогие!»
Смотрите советское кино.
Чай, не дурни стоеросовые снимали.
И — с праздничками!
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.