Война в Сирии и СВО на Украине привели к переосмыслению сути военного планирования у тех, кто ещё способен что-то переосмысливать. И некоторых это переосмысление привело к грустным выводам.
Раньше считалось, что войны будущего между великими и не очень державами будут проходить в «высокотехнологичном» формате. Главную роль будут играть авиация и высокоточное оружие, а «землёй» должны будут заниматься небольшие и такие же высокотехнологичные подразделения профессионалов. И в Югославии в 1999 году такая тактика, в общем-то, сработала. Как и в Ираке в 2003-м.
Однако она хороша против стран, которые не способны оказывать сопротивление. Ну или против каких-то террористических группировок, бегающих по пустыням и горам. Сирия и особенно Украина показали, что в больших затяжных конфликтах эта схема не работает. Там всё решают совершенно другие факторы. Массы обученной (и, что самое главное, мотивированной) пехоты, масштабное военное производство (или способность его развернуть в ближайшее время), а также чёткое и абсолютное понимание обществом целей войны.
И вот тут выясняется, что Соединённые Штаты, которые при Байдене планировали войны с Ираном, Китаем и Россией, к этим войнам не готовы. Такие выводы содержатся в статье на аналитическом портале War On The Rocks. Причём не готовы не только к трём одновременно, но и даже к одной.
Во-первых, из-за нехватки пехоты. Американские чиновники бьют тревогу: граждане не хотят идти служить в армию. Лишь 9% американцев заявляют о том, что они в принципе готовы рассмотреть возможность службы в армии, — и это почти в два раза меньше, чем 20 лет назад. Эксперты связывают это с наличием иных, более привлекательных предложений на рынке труда, а также с высоким уровнем недоверия к государственным институтам.
То есть, проще говоря, из-за нехватки мотивации. Которая — и это во-вторых — не позволит США вести глобальные войны даже в том случае, если людей заманят большими деньгами или вернут армейский призыв.
Дело в том, что войны против Китая, Ирана и России будут вестись не в пригородах Сан-Франциско или Нью-Йорка, а на далёких берегах. В Средней Азии, на Украине, в Восточной Азии, на Ближнем Востоке. И мантры о том, что «граница США идёт по Днепру», не убедят американцев в том, что им эта война необходима. Тут нужны новые теракты а-ля 11 сентября или прямое нападение на Вашингтон. На крайний случай — мексиканский «майдан», организованный кем-то из американских противников.
В свою очередь, для россиян, иранцев и китайцев это будут войны на пороге. Войны, где позади Москва, Тегеран и Пекин. Войны, которые они (в отличие от США) не могут проиграть без катастрофических последствий для национальной безопасности. Именно поэтому мотивация противников США будет куда выше, чем у американского общества. В котором при первых признаках поражения (как это сейчас происходит в украинском конфликте) начнут расти антивоенные настроения.
В-третьих, наличие большой экономики не означает наличие способности выпускать военную технику. Все смеялись над КНДР с её огромными оборонными заводами — и сейчас, когда корейские снаряды и техника сказали своё веское слово, уже не смеются. Все смеялись над якобы ничтожной долей российской экономики в мировом ВВП — и сейчас, когда Москва выпускает техники и снарядов больше, чем все страны НАТО вместе взятые, уже не смеются. Потому что вдруг выяснилось, что в экономике важен прежде всего реальный сектор. Выяснилось, что попытки сократить расходы за счёт сворачивания ненужного военного производства приводят к печальным последствиям. Так, например, в США фактически больше нет танкостроения. В Британии — ещё 100 лет назад ведущей военной державе — нет уже не только танкостроения, но и самолётостроения.
Да, конечно, сейчас там озаботились вопросом и пытаются его решать. Но сталкиваются с четвёртой проблемой — частным характером ВПК.
Готовы ли частные компании вкладывать колоссальные деньги в создание завода по производству артиллерийских снарядов (настоящего дефицита сейчас) в ситуации, когда они не знают, что будет со спросом через пять-десять лет? Например, заменят ли снаряды дронами или будет создано какое-то принципиально новое вооружение (а в период реальных конфликтов военно-техническая мысль работает очень активно)? И если у них нет уверенности в окупаемости инвестиций, то не будет и резона эти инвестиции делать.
У американских противников же ВПК либо полностью государственный, либо в массе своей государственный. И там руководствуются не экономической целесообразностью, а национальными интересами. Тем более понимают, что спрос однозначно будет: в отличие от находящихся на «острове» Соединённых Штатов или относительно тепличных условиях в Европе (реальная военная угроза которой исходит не от восточного соседа, а от внутренних неинтегрированных мигрантов), Россия, Китай и Иран живут в окружении недружественных стран и потенциальных конфликтов.
Что образовывает для США пятую проблему — военный опыт. У российской армии он сейчас самый лучший. У иранской тоже есть. А у американской практически нет, поскольку их операции против Йемена или ИГ* далеки от реальной войны.
Поэтому сейчас западные эксперты настроены крайне скептически. Они осознали, что США больше не являются военной сверхдержавой. А значит, последний довод однополярного короля — военное принуждение к соблюдению американских хотелок — больше не работает.
* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.