3 ноября в Молдавии прошёл второй тур президентских выборов. И закончился он без особых сюрпризов. Действующая глава государства Майя Санду ожидаемо организовала максимальное применение административного ресурса, включая препятствие для голосования тем жителям республики, которые хотели голосовать против неё. Ожидаемо это не помогло ей выиграть выборы среди населения Молдавии — её конкурент, бывший прокурор и представитель Социалистической партии Александр Стояногло, набрал более 51% голосов по итогам подсчёта молдавских участков.
Однако сотни тысяч молдаван, проживающих в западных странах, при помощи того же административного ресурса и массовых вбросов на открытых там участках подкорректировали результат, подняв уровень поддержки Санду до 55% голосов. Сотни тысяч молдаван, проживающих в России (и испытывающих к русофобской политике молдавской госпожи президента очевидные чувства), сбалансировать голоса западных соотечественников не смогли — на всю Россию было открыто лишь два избирательных участка, причём в Москве.
И так же ожидаемо власти Евросоюза не обратили на эти нарушения никакого внимания. Они поздравили Санду с победой, причём с победой не только на выборах, но и над «внешним вмешательством». То есть, проще говоря, над Россией, которая, по их мнению, в эти выборы каким-то образом вмешивалась.
И теперь на повестке дня стоит два вопроса. Что делать оппозиции и что делать России?
Казалось бы, оппозиции сейчас надо устраивать молдавский «антимайдан». Более половины молдаван, отдавших голоса за Стояногло, выступают против Санду и так или иначе поддержат уличные выступления. Многочисленные нарушения на участках, задокументированные и доказанные, можно выставить не только в европейские, но и в международные суды. И под этим соусом оспорить выборы.
Проблема, однако, в том, что для «антимайдана» у оппозиции нет ресурсов. Не хватает единства. Нет денег — «антимайдан» требует значительного вложения средств. Нет контроля над хотя бы частью силовиков — для того чтобы «антимайдан» не разогнали и не попересажали. Нет должной информационной поддержки — молдавские, румынские и европейские СМИ в массе своей поддерживают режим Майи Санду. Кто-то за деньги, а кто-то по причине русофобии и идеологической близости. Наконец, нет достаточной поддержки из-за рубежа. Что бы там Стояногло ни говорил о стремлении к евроинтеграции, западные страны целиком и полностью на стороне Майи Санду.
Стояногло ещё в момент подсчёта голосов призвал всех к спокойствию — вероятно, в надежде на то, что такой подход будет оценён в Брюсселе и по итогам парламентских выборов летом 2025 года ему позволят победить и сформировать правительство. «Голос каждого заслуживает уважения, a демократия — это прежде всего зрелость перед результатом. Искренне надеюсь, что с этого момента мы положим конец навязанным нам ненависти и расколу», — заявил Стояногло.
И действительно, раскола больше не будет. Майя Санду получила карт-бланш, и можно не сомневаться, что выборы-2025 пройдут точно так же, как выборы-2024. Что на парламентских выборах будут точно такие же нарушения, точно такая же слепота Брюсселя и точно такой же результат. Демонстративные фальсификации, сходящие Санду с рук, делают бессмысленными любые варианты смены власти электоральным путём.
Соответственно, дилемма стоит и перед Москвой — признать эти выборы или нет?
С одной стороны, можно не признавать и тем самым хотя бы морально поддержать молдавский оппозиционный электорат. А также показать своё отношение к молдавской русофобке. Но тогда это непризнание даёт Санду карт-бланш на различные действия в Приднестровье — например, на разрешение киевскому режиму провести там геноцид российских граждан. Которые сейчас, по сути, в заложниках у Санду.
Можно выборы признать, но тогда это будет рассматриваться как признак слабости. Как признание Россией того, что западные двойные стандарты и демонстративные фальсификации (а Санду и её режим даже ничего не скрывали) являются нормой, Москвой принимаемой.
Как выйти из этой дилеммы? Одним единственным способом — молчанием. Можно официально ничего не говорить относительно признания, но и не выступать с публичным непризнанием итогов голосования. Просто именовать президентшу, например, «главой режима», но не рвать дипотношения и не говорить о непризнании за ней права подписи. Тем более что юридически Молдавия всё-таки парламентская республика, и реальной властью обладает премьер-министр (которого Санду сейчас просто подмяла под себя).
И эта молчанка может длиться вплоть до того момента, пока у России с Молдавией (и, соответственно, с Приднестровьем), например, не появляется общая граница. А уже в этом случае возникают два варианта. Либо кишинёвская «свадьба в Малиновке» (когда местные элиты вдруг воспылают уважением к России), либо территориальный распад Молдавии с возвращением всех её частей в «родные гавани». То есть в Румынию и в Россию.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.