7 марта в украинские каналы зашло видео: жёлтая нива подъезжает к блокпосту, рядом с ней бежит лошадёнка с всадником с топором. На фоне — высокий снежный хвойный лес. Даже через видео слышна его благодать. Машина на скорости сносит военкома, разворачивается. Из неё выходят мужчины. Один из них ударяет военкома обухом топора, и уже вместе со спешившимся всадником оба бьют топорами машину военкомов. Уезжая, нападавшие выкрикивают нецензурные оскорбления в адрес военкомов: «П******ы к нам приезжают».
Это произошло в Вижницком районе Черновицкой области, почти на границе с Румынией.
«Вот и началось», — написали украинцы под видео, и эти слова стали самым частым комментарием. Началось то, что должно было начаться: мужчины, к которым военкомы применяли силовые методы, устали бояться и сами применили их в отношении военкомов.
«В каждом месте будет так, — писали украинцы. — Топоры уже наточены».
Морозец ползёт по коже, когда читаешь такие слова. Они предвещают кровавый самосуд тихими ночами под покровом снега и хвои. В селе вершить его легче — здесь не как в городе, здесь нет камер и посторонних свидетелей. Здесь все свои. Не зря мужчина с топориком кричит: «П******ы к нам приезжают». В украинских сёлах, особенно приграничных, представление о родине сужено до райцентра, до села, до собственного дома. Эти люди жили всю жизнь в глухомани, никуда не лезли, ездили на своих жёлтых нивах и лошадёнках в остановившемся времени, участия в политических процессах не принимали и военкомов, выгребающих из сёл мужиков, восприняли как злую напасть. И если уж какие-то мужики решили ехать к военкомам с топорами, то, надо полагать, нерв намерения рубить их проходит по всему селу. По сёлам. И из городов им аукают тем же.
Топоры наточены. Свидетелей не будет.
Когда в конце прошлого года начали появляться видео из Одессы о стычках женщин с сотрудниками ТЦК в автобусах, не все поняли, что это начало женского противостояния. А если женщины начали сопротивляться, то мужчины думают так же и нерв сопротивления тянется через весь город. Кто-то говорил, что единичные протесты — капля в море, иголка в лесу, они бессильны против мощи Запада и Европы, давящей Украину. Но они всё-таки обнажали нерв глухого недовольства против мобилизации, против ВСУ, и они очень негативно отразились на состоянии украинского фронта. Мобилизация провалена. Народ ропщет.
Но это в Одессе женщины ругаются, а мужчины на чистом русском сыплют в наглые глаза военкомов юридическими терминами. А в деревнях точат топоры. И многим из тех, кто точит, терять уже нечего. Их сынов забрали, те сгинули, а новых они в таком возрасте не родят, и теперь непонятно, для кого это всё — этот дом, это хозяйство, эта хвойная тишина, эта вековая обжитость места поколениями одной семьи. Ещё совсем недолго, и серия таких нападений пройдёт по всей Украине. Не зря, не зря военкомы прячут лица.
Ведь, по сути, на Украине идут две войны. Одну ведут богатые — киевская власть — с Россией, а другую — представители украинской власти (военкомы) с народом, с беднотой, у которой не было денег откупить от ВСУ своих детей.
Мужиками, рубившими военкомов топориками, оказались братья Красенниковы. Сына одного из них мобилизовали — наверняка силовым методом. И он уже пропал без вести. Братья приходили мстить и гнать эту напасть из села.
Вчера где-то там, неподалёку от границы с Румынией, задержали 34 уклонистов. Их вытягивали из микроавтобуса с грубой бранью, валили в одну кучу, одному наступили коленом на горло. Представители власти действовали с таким остервенением, словно без слов говорили: «А кто будет за тебя воевать, тварь? Я, что ли?!» И нерв, конечно же, рвётся. Топоры уже точат. А в чатах под видео с жёлтой нивой пишут: «А что, так можно было?» и «Скоро во всех кинотеатрах страны».
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.