Когда во вторник Высокий суд Исламабада приостановил исполнение приговора Имрану Хану по делу о государственных подарках, сторонники экс-премьера Пакистана ликовали. Конечно, всем было ясно, что дело шито белыми нитками. Хана обвиняли в том, что он не сообщил о продаже подарков, полученных от глав иностранных государств, в своих декларациях о доходах, ежегодно предоставляемых в Избирательную комиссию Пакистана (общая сумма составила около $630 тыс.). Напрасно Хан доказывал, что подарки эти были на законных основаниях переданы ему правительственным департаментом Тошахана (это персидское слово означает «сокровищница»), а средства от их продажи были использованы для инвестиций в экономику страны.
Его очень быстро признали виновным и приговорили к трём годам лишения свободы. Приговор, помимо всего прочего, лишал Хана права участвовать во всеобщих выборах в течение пяти лет. Это и было главной целью устроителей судилища — ведь совсем скоро в Пакистане должны состояться выборы, на которых партии Имрана Хана «Движение за справедливость» (PTI) соцопросы обещали безусловную победу. За PTI были готовы отдать свои голоса 45% избирателей. Для сравнения: вторая политическая сила страны — Пакистанская мусульманская лига, основанная старшим братом нынешнего премьера Навазом Шарифом, — получала только 22% голосов.
Но те, кто надеялся, что после решения Высокого суда Имран Хан выйдет на свободу, жестоко ошиблись. Потому что в тот же день некий Специальный суд, недавно учреждённый для рассмотрения дел, подпадающих под закон о государственной тайне, предписал администрации тюрьмы Атток, где содержится Имран Хан, оставить его под стражей до рассмотрения уже другого дела — о шифрованной телеграмме. А 30 августа решением того же Специального суда Хану продлили арест ещё на две недели — до следующего заседания.
Теперь Хана обвиняют в обнародовании шифрованной телеграммы, в которой говорилось о встрече, состоявшейся 7 марта 2022 года между послом Пакистана в США Асадом Маджидом Ханом и двумя высокопоставленными представителями Госдепа США (одним из них был помощник госсекретаря по делам Южной и Центральной Азии Дональд Лу). После встречи пакистанский дипломат направил в Исламабад телеграмму, в которой сообщалось, что Вашингтон «простит» Пакистан за сближение с Москвой и поощрит его «более тёплыми отношениями», если Имран Хан будет смещён со своего поста. В противном случае американцы грозили Пакистану «изоляцией».
На следующий же день, 8 марта 2022 года, оппозиционные партии представили в секретариат Национальной ассамблеи (парламента) Пакистана вотум недоверия Хану. Месяц между Ханом и парламентом шли переговоры, и наконец 9 апреля парламент большинством голосов вынес вотум недоверия, а Хан был смещён со своего поста.
Чем же Хан так разозлил американцев?
Хан, в отличие от своих предшественников, стремился улучшить отношения с Китаем и Россией. При Хане был запущен Китайско-пакистанский экономический коридор, связанный с проектом «Один пояс — один путь», а этот проект для США является одним из главных раздражителей. Но ещё больше разозлил Вашингтон визит Имрана Хана в Россию 23—24 февраля 2022 года — как раз в день начала СВО.
Премьер Пакистана прилетел в Москву, чтобы обсудить с президентом России Владимиром Путиным совместные проекты в сфере энергетики: приоритет отдавался трубопроводу «Пакистанский поток», который должен был соединить терминалы по приёму СПГ в Карачи с промышленным центром Лахор на северо-востоке страны. И вот этого визита в Белом доме Хану простить не смогли.
Отстранённый от власти Хан сдаваться не собирался. Его «Движение за справедливость» развернуло широкомасштабную кампанию по всей стране — в городах собирались массовые митинги в поддержку экс-премьера, сопровождавшиеся столкновениями с полицией.
Во время одного из таких митингов в Вазирабаде машину Хана буквально изрешетили пулями. Он был ранен в обе ноги, но, к счастью, остался жив. Арестованный стрелок заявил, что действовал по собственной инициативе и хотел убить Хана, потому что тот «распространяет ненависть». Сторонники экс-премьера от его имени (сам Хан находился в госпитале) обвинили в организации покушения премьера Пакистана Шахбаза Шарифа, министра внутренних дел Рану Санауллу и генерал-майора Фейсала.
Поправившийся после ранения Хан принялся с удвоенной силой обвинять военных в том, что они не захотели остановить иностранный заговор против Пакистана, а также в «нейтральном отношении» к действиям «импортированного режима», то есть к правительству Шахбаза Шарифа. В качестве доказательства он и приводил ту самую шифрованную телеграмму из Вашингтона. А правительство, в свою очередь, принялось кошмарить Хана уголовными делами: в общей сложности в отношении него было возбуждено около 100 дел, которые экс-премьер назвал «политически мотивированными, ложными и сфабрикованными».
Ничего не напоминает? Ну конечно же, «охоту на ведьм», которую байденовский Минюст ведёт на экс-президента США Дональда Трампа. И почерк один и тот же, и методы одинаковые — разве что в Трампа пока ещё не стреляли.
Да и сам Имран Хан чем-то похож на 45-го президента США: он тоже не имеет отношения к политическому истеблишменту (отец Хана — инженер-строитель, отец Трампа — бизнесмен-застройщик), тоже любит спорт (Хан был капитаном команды Пакистана по крикету, Трамп — заядлый гольфист), но главное — оба чрезвычайно популярны среди простого народа. И, как и Трамп, Хан не побоялся пойти против воли всемогущего «глубинного государства», в роли которого в Пакистане традиционно выступает верхушка армии.
Дело о шифрованной телеграмме потенциально куда серьёзнее, чем дело о проданных на сторону подарках из «сокровищницы». Причём последствия его могут быть пренеприятными как для самого Хана — его могут обвинить в нарушении закона о государственной тайне, то есть в теории в госизмене, — так и для пакистанских властей. Ведь и США, и правительство Пакистана, и могущественные пакистанские военные в один голос отвергают обвинение в том, что отстранение Хана от власти весной прошлого года произошло по приказу из Белого дома. Но что, если в ходе судебного разбирательства выяснится, что всё, о чём говорил Хан, правда? А такой поворот событий не исключён: адвокаты Хана подали в Высокий суд не только прошение об освобождении экс-премьера под залог (оно будет рассмотрено в субботу), но и апелляцию, требующую, чтобы дело о шифрованной телеграмме рассматривалось в открытом суде, а не в закрытом режиме.
А пока суд да дело, временное правительство Пакистана под руководством временного премьера Анваар-уль-Хака Какара, которому поручено управлять страной до проведения новых выборов, рассматривает вариант переноса этих выборов до середины ноября — формально из-за изменения границ избирательных округов.
Любопытная деталь: во вторник с министром иностранных дел Пакистана Джалилом Аббасом Джилани долго беседовала замгоссекретаря США — небезызвестная Виктория Нуланд. Официально темой разговора была важность проведения «своевременных, свободных и справедливых выборов» в Пакистане, а имя экс-премьера в отчёте Госдепа даже не упоминалось. Но именно в тот самый день Специальный суд фактически отменил решение Высокого суда Исламабада о приостановлении приговора в отношении Имрана Хана и оставил его за решёткой ещё на две недели. Кто сказал «телефонное право»? Нет, что вы, это всего лишь либеральная демократия.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.