«Язык дан дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли», — говорил Талейран. Старый французский лис был мудр: когда дипломаты начинают откровенничать, это выглядит неестественно, а иногда даже нелепо.
Директор ЦРУ Уильям Бёрнс не профессиональный разведчик, а кадровый дипломат. Больше четверти века он провёл на службе в Госдепартаменте, в том числе четыре года — послом США в Москве. На днях он посетил Великобританию, где выступил с докладом в Фонде Дитчли, основанном в конце 50-х годов прошлого века для укрепления британо-американских отношений.
Видеозапись этого доклада выложена на сайте фонда — никакой секретной информации Бёрнс не сообщал, выступая исключительно как дипломат. Но степень откровенности, с которой он излагал взгляды администрации Байдена и возглавляемого им ведомства на главные геополитические проблемы современного мира, необычайно высока.
С ностальгией вспомнив времена, когда он начинал работать в Госдепартаменте («Это был мир, где американское господство не вызывало сомнений»), Бёрнс признал, что нынешний исторический момент «намного более сложен» — это мир, в котором Соединённые Штаты больше не являются единственным большим игроком на геополитическом поле, а человечество «сталкивается с опасностью».
Опасность эта исходит — тут нет особых сюрпризов — главным образом от России и Китая. Китай, по мнению Бёрнса, — амбициозная восходящая держава, Россия — «угасающая», но столь же опасная. Здесь директор ЦРУ повторяет доминирующий в американской политологии миф, рождённый в годы президентства Обамы (помните «разорванную в клочья российскую экономику»?). Ещё в 2009 году тогдашний вице-президент США Байден в интервью The Washington Post предрекал, что России как суверенному государству осталось не больше 15 лет.
«Их демографическая база сокращается, их экономика чахнет, непохоже, чтобы их банковский сектор и структура (экономики) пережили бы следующие 15 лет», — говорил Байден. Бёрнс спустя 14 лет ещё более категоричен, но мыслит в том же направлении: «Война Путина уже стала стратегическим поражением для России — её военные слабости выставлены на всеобщее обозрение; её экономика понесла серьёзный ущерб на долгие годы; её будущее как страны — младшего-партнёра и экономической колонии Китая формируется ошибками Путина; её реваншистские амбиции ослаблены НАТО, которое стало только больше и сильнее».
Очевидно, что директор ЦРУ просто по своему служебному положению должен быть информирован гораздо лучше, нежели гражданский эксперт по внешней политике или даже чиновник президентской администрации. Но Бёрнс слово в слово повторяет мантры, использующиеся пропагандистами байденовского режима, — игнорируя данные о том, что экономика России не только выстояла под ударами западных санкций, но и продолжает расти (что признают даже эксперты МВФ). Похоже, Бёрнс просто демонстрирует свою лояльность президенту США, пребывающему в приятных иллюзиях относительно положения «экзистенциального врага» Америки.
Другое дело — позиция Бёрнса в отношении Китая. Она заслуживает того, чтобы остановиться на ней подробнее.
«Китай — единственная страна, имеющая намерение изменить как международный порядок, так и во всё большей степени экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь для этого», — считает директор ЦРУ. Он даже признаёт, что китайский народ «заслуживает похвалы» за ту «экстраординарную трансформацию», которую Китай проделал за последние полвека. Но при этом, по мнению Бёрнса, Китай представляет собой угрозу, потому что Си Цзиньпин, «обладая большей властью, чем любой китайский лидер со времён Мао», вместо того, чтобы использовать эту власть «для укрепления, оживления и обновления международной системы, которая обеспечила трансформацию Китая, стремится переписать её».
Иными словами: Запад помог Китаю стать великой державой, а неблагодарный Пекин теперь посягает на святое — на гегемонию Запада.
Не знаю, видел ли Бёрнс в годы своей дипломатической службы в Москве мультик «Каникулы в Простоквашино», где кот Матроскин в гораздо более популярной манере излагает те же претензии к Шарику: «Мы его, можно сказать, на помойке нашли, отмыли, очистили — а он нам фигвамы рисует», звучит очень похоже.
Вот только Запад не нашёл Китай «на помойке». Все его инвестиции в КНР были вызваны лишь желанием использовать Пекин как орудие против Москвы. Так была создана Чимерика, которая, безусловно, помогла Китаю нарастить экономические мускулы, но главным образом стала основой для колоссально обогатившей Запад глобализации.
Бёрнс, по сути, предлагает байденовский вариант нового договора между Западом и Китаем. «В современном мире, — говорит он, — ни одна страна не хочет оказаться во власти «картеля одного» в отношении важнейших полезных ископаемых и технологий. Ответ на это заключается не в том, чтобы рассоединяться с экономикой, подобной китайской, что было бы глупо, а в разумном снижении рисков и диверсификации путём обеспечения устойчивых цепочек поставок, защиты наших технологических преимуществ и инвестиций в промышленный потенциал».
Отличный план, с точки зрения Вашингтона. «Рассоединение», которое Бёрнс называет «глупым», означает полный разрыв экономических, финансовых и политических связей США и КНР — и в свете возможного военного конфликта двух стран из-за Тайваня на нём настаивают многие ястребы, особенно в Республиканской партии США. Но предложение Бёрнса, несмотря на то что оно ориентировано вроде бы на сотрудничество, — ничуть не лучше. Потому что «устойчивые цепочки поставок» фактически означают подчинённое положение китайских логистических схем по отношению к западным (и, как следствие, противодействие глобальному плану «Один пояс — один путь»), «защита технологических преимуществ» — ограничение доступа Китая к новейшим технологиям Запада, «защита инвестиций в промышленный потенциал» — реиндустриализация США и их союзников по НАТО, то есть вывод предприятий из Китая и стран ЮВА, находящихся в зоне его влияния.
И вот тут возникает закономерный вопрос: а что заставило директора ЦРУ, пусть и не матёрого разведчика, но уж точно опытного карьерного дипломата, так разболтаться? Да ещё к тому же не у себя дома, а в гостях, хотя и на территории ближайшего союзника США?
Можно предположить, что в Лондоне на проблему взаимоотношений с Китаем смотрят несколько иначе. И хотя Бёрнс и рассыпался в комплиментах принимающей стороне («Никакие отношения не являются более прочными и доверительными, чем наш союз с Великобританией и MI6»), сложно избавиться от ощущения, что главной целью его выступления было убедить младшего партнёра, что отношения с Пекином нужно выстраивать именно так, как этого хочет Вашингтон. Догадываются об этом и в Китае.
Профессор Китайского университета иностранных дел Ли Хайдун считает, что слова Бёрнса вызваны осознанием того, что администрация Байдена поняла: жёсткое «рассоединение» с Китаем вредит экономике США и приведёт к изоляции Америки, не имеющей достаточной поддержки со стороны союзников. Для США цель состоит в том, чтобы изолировать определённые технологии, инвестиции и производства от китайского рынка. Они хотят, чтобы европейские союзники последовали их примеру. Таким образом, «снижение рисков» для США — это, по сути, нанесение ущерба Китаю. Но для крупных европейских стран снижение рисков — это повышение устойчивости цепочки поставок и некоторых смежных отраслей. И вот здесь между Вашингтоном и его партнёрами в Европе согласия нет. Этот невидимый, но явно влияющий на отношения США и Великобритании конфликт и заставил Бёрнса нарушить завет Талейрана.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.