2 апреля в Санкт-Петербурге был убит российский военный корреспондент Владлен Татарский. Причём убит, говоря языком правоохранителей, «общественно опасным способом» — подорван в ходе встречи с подписчиками при помощи бомбы, начинённой поражающими элементами (из-за чего ранения различной степени тяжести получили три десятка человек). Предполагаемая террористка Дарья Трепова скрылась с места преступления, но утром 3 апреля, по данным Следственного комитета, её задержали.
Целый ряд экспертов стали говорить о ней как о классической «доморощенной террористке» и «великовозрастной дуре». Сторонница несистемной оппозиции, участница т. н. антивоенных митингов, Трепова с единомышленниками вполне могла перейти от слов к делам — в частности, к убийству тех людей, которые не просто поддерживают российскую СВО, но и (в отличие от ряда представителей диванного спецназа) очень много делают для её победного завершения. Соответственно, эксперты призывают к ряду мер против таких вот террористов — жесточайшему контролю (включая закрытие всех «аполитичных», а по сути проукраинских баров/площадок) и возвращению смертной казни за особо тяжкие преступления.
Меры, конечно, обсуждаемые и правильные. Однако излишне локальные. Нужно всё-таки смотреть шире — и на проблему, и на способы её решения.
Убийство Владлена — это не единичный случай, а часть большой террористической стратегии, проводимой киевским режимом. Стратегии, объединяющей убийства или попытку убийств российских медийных лиц (Владлена, Даши Дугиной, готовившиеся покушения на Маргариту Симоньян и Владимира Соловьёва), а также чиновников и силовиков на освобождённых территориях. Кроме того, частью этой стратегии являются массовые обстрелы российских городов — как в новых регионах (артиллерией), так и в тех, которые были частью России до 2014 года (артиллерией и беспилотниками).
Главная задача этой стратегии — посеять страх. Страх в сердцах многих.
В сердцах тех, кто поддерживает СВО в медийном пространстве. Не секрет, что против России ведётся медийная война — и силы в этой войне отнюдь не равны. Западной медийной машине (пытающейся исказить суть СВО в умах своих западных и даже российских зрителей) противостоит даже не всё российское сообщество. Ряд коллег сбежали, другие (из числа тех, кто был настроен антивластно или проукраински) самоустранились и стали писать/подписывать антивоенные письма. Тех же, кто защищает инфопространство страны и (что немаловажно) обладает коммуникативными навыками и профессионализмом для эффективной защиты, не так много — и Киев открыл на них сезон охоты. Пытаясь заставить их замолчать.
В сердцах тех, кто участвует в системе управления на новых территориях. Не секрет, что физическое освобождение российских земель — это полдела. Не менее важной является борьба за умы и сердца тамошних жителей, для чего российской власти нужно не только в кратчайшие сроки избавить регион от украинского наследия (разрухи, радикализма, местных «ждунов»), но и наладить там социально-экономическую жизнь, обеспечить безопасность. И Киев, убивая чиновников в Запорожской и Херсонской областях, хочет предостеречь потенциальных кандидатов от работы с российской администрацией. Предостеречь в том числе и потому, что социально-экономические успехи в Херсонской и Запорожской областях, успешное восстановление Мариуполя и городов Донбасса будут видеть жители пока ещё находящихся под контролем киевского режима регионов. Видеть, сравнивать с собственной разрухой и делать выводы.
Наконец, в сердцах простых россиян. И не только молодых (тех, которые родились и выросли в условиях путинской стабильности и безопасности, которые не помнят волны терактов, накрывших Россию в начале нулевых). Демонстрируя способность дотянуться до любого российского города и до любого чиновника средней руки, киевский режим хочет показать россиянам не столько свою силу, сколько слабость действующей в РФ власти. Что власть не хочет / не может их защитить, что власть недостаточно решительна и сильна. Что Кремль не может одержать победу в СВО, а значит, её надо либо заканчивать, либо устраивать «патриотический майдан». То есть, проще говоря, при помощи серии терактов киевский режим вносит раскол в российское общество (как изнутри, так и в плане взаимоотношений по линии общество/власть), тем самым лишает Москву одной из важнейших составляющих для победы в ныне идущей войне на истощение.
С этой точки зрения госпожа Трепова и ей подобные экзальтированные граждане — это лишь одноразовые исполнители, которых киевский режим находит и использует.
Безусловно, эти исполнители должны быть наказаны. Безусловно, власть должна ужесточить контроль за т. н. пацифистами, ну и доступно объяснять вменяемой их части, почему мы ведём нашу СВО. Однако всё-таки ломать террористическую стратегию нужно через ликвидацию её организаторов.
И с этой точки зрения оптимальными ответами (не реакцией на убийство, а именно системными ответами на действующую киевскую стратегию) будут следующие меры.
Во-первых, официальное признание СБУ и Главного управления разведки Минобороны Украины террористическими организациями.
С дальнейшим обращением с их сотрудниками и руководством как с террористами — вплоть до физической ликвидации.
Во-вторых, нанесение ударов по центрам принятия решений в Киеве, включая то же самое здание СБУ или Генштаба. Да, руководства в этих зданиях не будет. Однако этими ударами Россия пошлёт три важнейших сигнала. Украинскому обществу — в том, что теперь по вине киевских террористов СВО пойдёт куда серьёзнее. Украинским элитам (включая силовиков) — что «серьёзнее» означает отказ этим элитам в каких-то гарантиях безопасности, если они продолжат поддерживать киевский режим. Ну и, наконец, российскому обществу — что государство его слышит и защищает. Ну или, на крайний случай, достаёт любых террористов, которые поднимают руку на российского гражданина. На Владлена, на Дашу — на каждого из нас.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.