Слова президента Сербии Александра Вучича про «ад», который ждёт Европу, если Запад откажется от переговоров с Владимиром Путиным, вызвали нервную реакцию во многих странах мира. Собственно, именно для этого он их и произносил. Кому, как не сербам, знать про все ужасы войны, про жизнь под бомбардировками, про неизбирательные авиаудары и смертоносные промахи американского «высокоточного» оружия. Отлично знают сербы и что такое санкции, и что такое, когда твою страну режут по живому, а былые союзники, друзья и братья оборачиваются ожесточёнными врагами.
Да, с момента окончания терзавших бывшую Югославию войн прошло больше 20 лет, но эта травма не забыта и не изжита. От Сербии оторвали Косово, загнали пинками в НАТО союзную Черногорию, и теперь у Сербии нет выхода к морю. И заметьте, что всё это произошло в тот период, когда Россия ни формально, ни на уровне разговоров не числилась «главной угрозой» Западу. Просто надо понимать, что, какими бы миролюбивыми ни были слова западных политиков, их стратегия по уничтожению и действующих, и потенциальных геополитических противников никуда не исчезает. В годы перестройки мы поверили в их дружелюбие. Больше верить не будем. И уверена, не поверят сербы — по крайней мере большинство из них.
У нас регулярно критикуют и Вучича, и других сербских политиков за отказ занять однозначно пророссийскую позицию, за реверансы в сторону Евросоюза, за попытки угодить и нашим и вашим. Но следует понимать, что политика — это искусство возможного. В Сербии, безусловно, есть пророссийское большинство и, уверена, всегда будет. Сербы — это не болгары, готовые забыть добро и предать своих освободителей при первой же возможности.
Но в Сербии есть также и прозападное меньшинство. Оно очень активно и пользуется всесторонней финансовой, информационной и пропагандистской поддержкой со стороны западных фондов и институтов, многие из которых, отмечу, ещё совсем недавно свободно работали в России. Именно это меньшинство добилось выдачи Слободана Милошевича и других объявленных Западом военными преступниками сербских лидеров на расправу в Гаагу. Именно это меньшинство агитирует за вступление в Евросоюз и безусловное принятие «европейских ценностей». То есть за утрату Сербией своего лица, своей самостоятельности и, не побоюсь этого утверждения, национальной идентичности.
Поэтому Вучич вынужден балансировать между традиционалистским большинством, которое в Сербии не такое молчаливое, как во многих других странах, и либеральным меньшинством, которое, как везде, пытается выдать свою (а точнее — навязанную Западом) точку зрения за единственно возможную.
Что позволяет пророссийскому большинству в Сербии пока держаться — это требование Евросоюза признать независимость Косова. Любой политик, который сделает это, моментально станет политическим трупом. А может, и не только политическим — нравы на Балканах всегда были суровыми. Поэтому либералы в Сербии не торопятся и ждут, когда естественным образом умрёт последний свидетель натовских бомбардировок, а там можно будет и усилить пропаганду.
Что имел в виду Вучич, когда говорил об ожидающем Запад «аде»? Вариантов много. Вряд ли имеется в виду самый пессимистичный, то есть ядерная война. Ведь несмотря ни на какие международные обострения, на развязанную Западом тотальную финансово-экономическую войну и милитаризацию Украины, политика России в этом направлении не меняется: мы готовы нанести исключительно ответный удар или ударить первыми в случае (цитирую), «когда под угрозу поставлено само существование государства». Но ядерный удар Сербии не угрожает ни в каком случае, это очевидно. А Вучич сказал, что под угрозой «мы все».
Что объединяет Сербию с Евросоюзом? Зависимость от ресурсов из России — в первую очередь от газа. И вот тут действительно риск есть, и риск серьёзный.
Если Запад будет пытаться диктовать цены и другими способами повлиять на нашу внешнюю торговлю, «Газпром» действительно может завернуть вентиль. Ледяной ад не настолько смертоносен, как огненный, но мало всё равно не покажется никому. У Европы, а особенно у Восточной Европы, нет ни сил, ни средств, ни возможностей, чтобы перезимовать без нашего газа. Организовать поставки напрямую в Сербию, увы, невозможно: все газопроводы так или иначе проходят по территории недружественных по отношению к России стран.
Президент Венгрии Орбан это тоже отлично понимает. «Сначала я думал, что мы просто выстрелили себе в ногу, но сейчас кажется, что европейская экономика выстрелила себе в лёгкие и задыхается», — заявил он.
Если бы Европа состояла из независимых государств, чьи лидеры думают о своих народах, никаких санкций, разумеется, не было бы — и не было бы угрозы «ада». Отказ от суверенитета всегда заканчивается тем, что страны и люди вынуждены платить по чужим счетам. Сербия пока держится, но географию и последствия распада Югославии отменить, увы, невозможно. Точнее — возможно, но это будет уже совсем другая специальная военная операция.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.