Издатели давно заметили, что экранизация дарит книге вторую жизнь. Однако не каждый книжный шедевр может попасть на широкий экран. Дело не столько в адаптации художественного произведения в сценарий, сколько в ключевых моментах текста, которые могут заинтересовать кинопродюсера.
Считается, что у книги-бестселлера гораздо больше шансов попасть на стол к продюсеру, яркий пример тому — «Турецкий гамбит» Бориса Акунина, «Парфюмер» Патрика Зюскинда, «Девушка с татуировкой дракона» Стига Ларссона. Отдельное место в этом ряду отводится классике и ремейкам по классическим сюжетам: «Шерлок Холмс», «Маленькие женщины» и даже «Двенадцать стульев».
По пути к сценарию книга может «потерять» до 95% своего исходного текста. Язык кино не терпит прилагательных, причастий, т. е. того, что нельзя трансформировать в действие и показать на экране. За любыми лирическими отступлениями и многословием, раскрывающими богатый внутренний мир героя, должен быть понятный глагол. Основная цель — не дать зрителю заскучать, чтобы он досмотрел ленту.
Первый и самый серьёзный этап отбора будущей сценарной основы — наличие хай-концепта, т. е. уникальной и привлекательной идеи текста. Причём главный акцент должен быть именно на уникальности. Жизнь в эпоху постмодерна, когда всё уже сказано и создано, обязывает деятелей искусства находиться в вечном поиске «нового слова» и оригинальных идей. Та история, сюжет, идея, о которой вы не слышали ранее в мировой культуре, почти наверняка — хай-концепт. Именно это позволяет удерживать внимание зрителя, заставляет его неотрывно следить за развитием сюжета, а после — рекомендовать фильм и книгу своему ближнему кругу. Поэтому даже значительный процент переработки оригинального текста в сценарий наверняка не остановит продюсера. Ведь те заветные 10% оригинала и содержат уникальность.
В противовес этому существует лоу-концепт — повторяющаяся идея, потерявшая свою уникальность. Это вовсе не означает, что по такому материалу никогда не снимут кино. Просто у него будут другие цели и другое место в киноиндустрии: арт-хаус, фестивальные и конкурсные фильмы зачастую имеют в основе лоу-концепт.
Что же должно быть в книге, чтобы по ней сняли фильм? Разбираем на примере четырёх романов.
Человек на фоне эпохи (Уинстон Грум — «Форрест Гамп»)
Думаю, каждый видел хотя бы отрывки из картины о юноше, который родился и вырос в вымышленном городке США. Его звали Форрест Гамп. В силу своих особенностей он не всегда мог оценить значимость происходящих с ним событий. Возможно, именно поэтому Форрест попадал в самые невероятные ситуации.
Форрест Гамп проделывает удивительный путь от отстающего ученика провинциальной школы до ветерана вьетнамской войны и скромного миллионера. Он стал участником практически всех важных для истории США событий и, если верить книге, даже повлиял на их ход.
Многие читатели отмечают, что роман разительно отличается от фильма. Форрест становится проводником для зрителя: благодаря его безоценочному взгляду на жизнь все, от хиппи до президента, оказываются равны на исторической арене.
Простая истории (Фредрик Бакман — «Вторая жизнь Уве»)
Уве потерял большую любовь. Читатель и зритель застаёт его практически в петле. Не понимая, как продолжать жизнь без единственного человека, который его понимал, он решает «уйти». К дому Уве прибился брошенный кот, а в соседний дом въезжают дружелюбные соседи. Не подозревая о том, именно они мешают упрямому старику шагнуть в неизвестность.
Жизнеподобие или близость сюжета к повседневности — довольно опасный сюжетный ход. Именно так работает Фредерик Бакман, который с самого первого романа взял его за основу своего авторского стиля. Писатель не скатывается в тривиальное бытописание. Простая история становится ключиком к перевоплощению главного героя и его внутренней трансформации. Уве конкретен: чёткий распорядок дня, порядок во всём и отсутствие сюрпризов. Однако он, как любой человек, боится остаться один.
В фильме мы видим, как постепенно из быта Уве пропадает всё, что связывало их с женой. И эта звенящая пустота вокруг главного героя передаётся зрителю: он сопереживает этому невыносимому и одновременно ранимому Уве. Именно простота этой истории вдохновляет зрителя. Ведь это история, которая может случиться с каждым. Такой Уве может жить в соседней квартире. В сердце пожилого брюзги может скрываться тоска по ушедшей любви.
Драма маленького человека (Гузель Яхина — «Зулейха открывает глаза»)
Зулейха отправляется в долгий путь из казанской глухой деревни до места ссылки. Она учится заново жить — не по указке мужа и свекрови, а под надзором конвоиров, борясь за себя и жизнь своего новорождённого сына. Причудливым образом именно в лагере Зулейха обретает новую, сильную себя и свободу.
Драма женщины, драма матери, которой пришлось отказаться от ребёнка, единственного смысла своего существования, чтобы подарить ему будущее, сделали этот роман обречённым на экранизацию. Попав на экраны, он подсветил главное: драму простого человека, которого закрутило в водовороте истории. Такой конфликт в литературе традиционно говорит о том, что интересы отдельной личности перед лицом «системы» абсолютно ничтожны.
Осторожно, спойлер! Фильм-экранизация «подарил» Зулейхе то, чего не случилось в книге: долгожданную встречу с сыном и внуками.
Необычный мир и экзотический контекст (Борис Виан — «Пена дней»)
Если до появления на экране о романе Бориса Виана «Пена дней» знали в основном студенты-филологи, то после фильма 2013 года тираж книги с Одри Тоту на обложке буквально сметали с книжных прилавков. Чем же могла зацепить книга Виана современного зрителя?
Изящные метафоры, в которых описана история любви Хлои и Колена, благодаря фильму становятся осязаемыми. Музыку, настроение и даже болезнь можно «увидеть». Кувшинка, оказавшаяся символом туберкулёза у Хлои, — ярчайший пример такой визуализации. И за такую историю любви, как у главных героев, зрители, пожалуй, даже трагичный финал готовы простить.
Ещё в 2018 году Ассоциация издателей Великобритании опубликовала исследование о вкладе издательского дела в смежные области культуры (кино, ТВ и театр). Это был первый подобный опыт анализа взаимодействия литературы и культуры в широком смысле. Оказалось, что британские киноадаптации книг по сравнению с оригинальными сценариями показывают на 44% больше кассовых сборов в Британии и на 53% — в мире.
Киноиндустрия с бурным развитием стриминговых платформ стала более «полноводной»: релизы полнометражного кино и сериалов проходят почти каждую неделю. Вместе с тем карантин продемонстрировал бум писательской активности. Кажется, что продюсер и издатель нужны друг другу, как никогда раньше. Кто знает, может, завтра книга совершенно нового отечественного автора превратится в успешный сериал?