Ветераны войны в Афганистане, присутствовавшие на предпоказе фильма Лунгина «Братство», были возмущены содержанием картины. И их можно понять: первые 15—20 минут ленты представляют собой краткий словарь-справочник по особо тяжким военным преступлениям.
Так, в самом начале картины зрители наблюдают следующую сцену. Советские солдаты из разведроты мотострелковой дивизии, проверяя афганский караван, крадут деньги у одного из афганцев. Подъехавший на «разбор полётов» полковник КГБ (Кирилл Пирогов) понимает, куда бойцы-разведчики спрятали украденные деньги, но молчит. Ещё он знает, что мирные караванщики везут наркотики, но говорит об этом только своему коллеге. На правду происходящее не похоже: за захваченный караван с гашишем орден, а то и внеочередное звание можно было получить. Да и просто по долгу службы сотрудники советских войск в Афганистане были обязаны пресекать наркотрафик.
Дальше — больше. Разведрота идёт на штурм кишлака, механик-водитель зачем-то портит матчасть: БМП лихо, но бессмысленно въезжает в сложенное из камней жилище. Во время боя с душманами (грохоту Голливуд позавидует) бойцы успевают воровато продегустировать недоваренную дехканами шурпу, образцово-показательно, неторопливо и с попутным инструктажем новобранца добить раненых врагов, попытаться украсть кур.
Кто хоть раз пробежался под пулемётной очередью, знает: основной инстинкт человека — выжить. Закон боя предельно прост: или ты — или тебя. И тут уж абсолютно не до кур.
Война не красит человека, и на ней бывает всякое. Вероятно, продемонстрированные эпизоды могли случиться на Афганской войне. Если посидеть с участником любого вооружённого конфликта, услышишь и не такое. Однако Лунгин в своём новом фильме буквально спрессовал негатив. Это не может не обидеть ветеранов-афганцев: тридцать три неудовольствия сразу — явный художественный перебор.
«Братство» без братства
В «Братстве», собственно, нет ничего о боевом братстве, и сюжета как такового тоже нет. Спасение попавшего в плен советского лётчика проходит «боковой» ветвью среди многих других событий. Некоторые из них кажутся правдоподобными. Некоторые — нет. Разгуливающие по базарам советские солдаты, кипящая в афганских дуканах ночная жизнь, «отжимающие» магнитофон у пехоты мордовороты из спецназа — чушь откровенная. А ходульный образ прапорщика-хитрована из солдатских анекдотов не спас даже актёрский талант Яна Цапника.
Можно сказать, что советские солдаты и сотрудники наших спецслужб в этом фильме нередко выставляются невротиками, рефлексирующими на фоне вывода войск из Афганистана и приближающегося распада Советского Союза, или обыкновенными трусами. Разведчик-дембель в ходе зачистки кишлака то в соломе прячется, то свою выгоревшую солдатскую кепку снимает-мнёт-надевает, прежде чем застрелить вражеского пулемётчика. В реальности никакой кепки бы не было: убил — и побежал дальше. Явный перебор — и душевные муки, пьяные «танцы» на минном поле лейтенанта, нечаянно застрелившего юного афганского моджахеда.
Впрочем, таким образом Лунгин, вероятно, хотел показать: воевавшие а Афганистане не бездушные безупречные машины, но обыкновенные люди. Со своими страхами, переживаниями, слабостями. Кто-то справляется с ними легче, кто-то — сложнее. Да и вообще, как отмечает командир разведроты в исполнении Олега Василькова, «армия — не для всех».
Есть в «Братстве», конечно, и понятные герои — тот же вышеупомянутый командир. Такие люди всегда служат в русской армии. Они приходят на войну как на работу, и со спокойным мужеством делают её хорошо: берут Берлин, перевал Саланг, Грозный, Алеппо. На них держится всё.
В «Братстве» нет главного героя — им стала, по сути, жизнь на войне. Отсутствует в картине и любовная линия. Женщины улыбаются бойцам лишь со страниц порнографических журналов. Не до утех даже приехавшим в отпуск солдатам — их сердца в Афганистане, с товарищами.
И при всём этом новый фильм Павла Лунгина — действительно антивоенный. Монологи персонажей — о бессмысленности бойни. За кадром звучат песни «Гражданской обороны», а мог бы быть и голос Окуджавы: «Ах, война, что ж ты, подлая, сделала...»
Даже командир боевиков инженер Хошем, показанный неглупым интеллигентным человеком, отмечает: «Начать джихад легко. Но как его закончить, никто не знает».
А самое страшное то, что, даже закончившись, война оставляет свой отпечаток на целых народах. Не говоря уже о людях, которые были на этой войне.
«Мы все умирали на Афганской войне. Даже те, кто остался жив», — говорится в послесловии.