— Вы предполагали такой успех «Мальчишника в Вегасе»?
— К тому моменту я уже был знаком с режиссёром Тоддом Филлипсом и понимал, что он снимает одни из лучших современных комедий. Кроме того, он всегда с умом подходит к вопросу подбора актеров. Я также знал Брэдли Купера, поскольку снимался с ним в нескольких фильмах. Он замечательный. Кроме того, в «Мальчишнике» играл Зак Галифианакис. Я давно им восхищался, поскольку люблю жанр стэндап-комедии и комедию в целом. Я помню его первое телевизионное появление на шоу Конана О'Брайена. Я тогда просто влюбился в то, что он делал. Я следил за его карьерой, но ни одному режиссёру не удавалось раскрыть его талант в полной мере.
— Съёмки проходили весело?
— О боже, это было нечто.
— Вы сыграли правильного парня. Такой персонаж должен быть забавным.
— Да, в этом смысле играть правильного героя довольно сложно. На мой взгляд, ключ к успеху этого фильма в том, что, несмотря на безумие, которое там творится, в нём также есть элемент мрачной реалистичности. Подобная чёрная комедия — визитная карточка Тодда.
— В «Сокровище нации» вы снимались с Николасом Кейджем. Я с ним встречался и брал интервью. Каково с ним работать?
— Это настоящее приключение. Ник другой, очень эксцентричный и при этом невероятно весёлый человек. Меня часто спрашивают о Николасе Кейдже, и суть в том, что он всё понимает. Люди видят в нём этакого эксцентричного актёра...
— Как Кристофер Уокен.
— Именно. Крис Уокен тоже в теме. Я и с ним пару раз снимался, он уморителен. В каком-то смысле у них похожая энергетика. Они непредсказуемые, поэтому с ними интересно общаться и работать. Когда снимаешься с такими великими актёрами, всё кажется необычным.
— Вы всегда хотели быть актёром?
— Нет, не всегда. Я любил кино и в детстве с удовольствием ходил в театр, но пока мог, примерно до старших классов, уделял всё время спорту. Однако в 14-15 лет мне пришлось искать себе новое занятие.
— В 1999 году вы были ассистентом на съёмках фильма «Анализируй это» с Билли Кристалом и Робертом Де Ниро. В чём заключалась ваша работа?
— Я проходил стажировку в кинокомпании Роберта де Ниро, поскольку, как и многие другие молодые актёры, всегда его боготворил и искал способ находиться к нему как можно ближе. Поэтому устроился на стажировку в «Трайбека продакшнс». Ещё в школе я перепробовал все возможные должности помощника на производстве кинокартины. Я был помощником монтажёра, помощником костюмера — да кем угодно. Соответственно, когда я работал в «Трайбеке», то помогал на картине «Анализируй это» и некоторых других фильмах, которые они продюсировали.
— Вы всю жизнь работаете?
— Да нет. В некотором смысле я вышел из семьи «синих воротничков». Мой отец постоянно работал. Если я несколько месяцев сижу без работы, а для профессии актёра это нормально, то начинаю сходить с ума.
— Большинство актёров не работает.
— Я знаю. Бывают периоды, когда я не могу найти роль, которая придётся мне по вкусу. Но сознательно пойти на это мне трудно.
— Однажды я брал интервью у Генри Фонды, и он сказал: «Если на руках нет сценария, вас охватывает паника».
— Так и есть. Я паникую, даже когда у меня есть работа. Я думаю о том, что будет, когда работа закончится. Это самое неприятное.
— Вы зависите от чужих суждений.
— И не только. Гнетёт неизвестность. Кроме того, сложно, если вы из семьи, которая не имеет с киноиндустрией ничего общего и вы привыкли, что отец каждый день уходит на работу и что всё подчинено определённому порядку. Когда в вашей семье нет актёров, то привыкнуть к хитросплетениям актёрской жизни очень непросто.
— Вы женаты, у вас двое детей. Как вам в роли отца?
— Мне очень нравится, хоть и трудно. Это выбивает из вас весь нарциссизм. Иногда бывает сложно, но я это обожаю. Я обожаю моих дочерей.
— Как познакомились с женой?
— Это было в Лос-Анджелесе, нас познакомил общий друг. Всё произошло очень быстро. Мы встретились пять лет назад. За это время мы три раза переехали, и у нас двое детей. Всё так быстро завертелось.
— Что вы думаете о Дональде Трампе? У всех сейчас есть своё мнение.
— Знаете, в прошлом году вышел отличный документальный фильм канала BBC под названием «Гипернормализация». Его снял блестящий британский режиссер Адам Кёртис. Я всем рекомендую его посмотреть, тем более что это можно сделать бесплатно на YouTube. Картина начинается с 1975 года, когда Нью-Йорк был на грани банкротства, и прослеживает развитие общества до текущего момента. На вас разом вываливают кучу информации, но это позволяет понять многие приёмы, которыми пользуется, к примеру, президент Путин. Политический театр, отвлечение внимания народа, стравливание людей друг с другом — это нужно для того, чтобы группа капиталистов или какой-нибудь диктатор смогли внушить всем свою точку зрения. Отношения Стивена Бэннона с Трампом и вся российская политика отражены в этом документальном фильме как в зеркале. Что касается Трампа, мне не нравится, что люди так легко отвлекаются на политику идентичности. Трамп говорит откровенно расистские вещи, в которые, возможно, и сам не верит, но с их помощью он пытается поддеть общественность. Благодаря этому он сам и другие миллиардеры, вошедшие в состав его администрации, получают возможность делать что хотят.
— Похоже на отвлекающий манёвр.
— Именно. Трамп прекрасно разбирается в таблоидной журналистике. Вы же знаете, как тесно сейчас переплетены журналистика и зрелища — уже сложно разобраться, что реально, а что нет. Трамп умеет этим пользоваться.
— Сейчас мы сыграем в игру «Знали бы вы». Я буду задавать короткие вопросы. Ваш самый рискованный поступок.
— Бог мой... Ну, наверное, банджи-джампинг, который я как-то попробовал.
— Как вы могли?
— Да не то слово. Евреи не занимаются банджи-джампингом.
— Что дальше: хоккей?
— Никогда. Небывалое дело. Если еврей станет хоккеистом, мир перевернётся.
— Самая странная ваша работа.
— Самая странная? Я был ассистентом на съёмках дебютного фильма Монтеля Уильямса «Осколки». Мне платили $75 за 14 часов работы, я думал: «Что это за штука — киноиндустрия?»
— Удовольствие, в котором стыдно признаться?
— Пожалуй, интернет. Я ловлю себя на постоянном чтении новостей. При этом впечатление такое, будто я ничего толком из прочитанного не запоминаю, поэтому испытываю вину. Порой спрашиваю себя, почему я сижу в интернете вместо того, чтобы проводить время с детьми.
—С кем вы хотели бы поменяться местами на день?
— В голову сразу лезет какой-то бред. Подумал о Меланье Трамп.
— Меланья Трамп?
— Но потом представил себя в постели с Дональдом... Впрочем, скоро мы все узнаем, что это такое. Не знаю, может, Джаред Кушнер.
— Есть ли что-то такое, что вы долго считали правдой, а потом осознали, что это ложь?
— Например, я всегда стремился к совершенству. Но оно просто недостижимо.
— Что вам наиболее дорого?
— Много всего. Менталитет Среднего Запада не покидает меня ни на минуту. Нам присуща некоторая приземлённость. Временами ощущаешь, будто смотришь на всё изнутри. Вы можете отождествить себя буквально с каждым человеком, потому что в некотором смысле находитесь в самом центре. Кроме того, людям со Среднего Запада иногда кажется, что они заперты в безграничном пространстве.
— У вас много театральных постановок. Работать в театре нравится, как в кино?
— Да, и в некотором смысле даже больше.
— Потому что вся аудитория перед вами?
— Да, и, кроме того, в театре есть некая мгновенность.
— Есть начало и конец.
— Существует связь со зрителями, и люди моментально чувствуют фальшь. Притворяться нельзя. Если вы сфальшивили, это заметят, но на следующий день вы сможете исправить свою ошибку. Театр мне нравится тем, что там это позволительно. Каждый день есть шанс сделать что-то лучше. Работа в театре научила меня очень многому.
— Спасибо за интервью, Джастин.
— Для меня это большая честь.
Полную версию интервью можно посмотреть на сайте RTД.