— Текст будет написан специально для диктанта или же это будет фрагмент вашей книги?
— Текст уже готов и принят организаторами акции. Он написан специально для Тотального диктанта и посвящён дневникам как жанру и как явлению жизни. Меня всегда интересовала эта тема, и я решила, что будет правильно рассказать о том, что знаешь и любишь.
Текст состоит из четырёх самостоятельных, но связанных между собой историй, рассчитанных на то, что акция проходит в несколько этапов по часовым поясам нашей страны. Первыми диктант начинают писать на Камчатке, и дальше он плавно движется с Дальнего Востока на запад России.
— Столица Тотального диктанта ещё не объявлена. Может ли так случиться, что ею станет ваш родной Екатеринбург?
— Екатеринбург ещё не был в этой роли, и маловероятно, что это произойдёт в следующем году, так как в 2023-м главным городом акции стал Нижний Тагил, а это совсем близко к нам. Я высказала организаторам ряд своих соображений, но выбрать столицу не так просто: город должен быть в состоянии принять у себя акцию. К тому же многое зависит от того, какая команда Тотального диктанта там работает. В общем, я сама с интересом жду, когда объявят город, где мне предстоит прочесть свой текст 20 апреля 2024 года.
— Вы сами когда-нибудь писали Тотальный диктант?
— Ни разу не писала. Каждый раз у меня возникала какая-то непреодолимая причина, чтобы не участвовать. Но «диктатором» — так организаторы акции традиционно называют чтецов текста диктанта — я была. В этом году я читала текст Василия Авченко на Камчатке.
«Не стала бы писать, если бы не родители»
— Как вы пришли к литературной деятельности?
— Я окончила факультет журналистики Уральского государственного университета. Хотела пойти на филологический, но там преподавали родители. А у нас считалось дурным тоном учиться у мамы и папы.
— В то время, когда вы поступали на журфак, необходимым условием были публикации в СМИ. Где прошла ваша проба пера?
— Да, требовалось минимум пять опубликованных текстов. Я озаботилась этим ещё в школе и пошла в редакцию газеты «На смену!». Это было очень симпатичное городское издание, которое сейчас уже закрылось. Я тогда увлекалась музыкой, писала, помимо прочего, о Свердловском рок-клубе.
Но самой первой моей газетной публикацией была рецензия на фильм «Маленькая Вера». Помню, что статья начиналась так: «Ничего нового о жизни из фильма «Маленькая Вера» я не узнала».
— Расскажите о ваших родителях. Как они повлияли на ваше мировоззрение?
— Папа — Александр Константинович Матвеев, профессор, доктор филологических наук, член-корреспондент РАН. Он занимался топонимикой нашего края (и не только нашего), создал Уральскую топонимическую экспедицию, у него вышла целая серия научно-популярных книг, невероятно увлекательных. В Екатеринбурге в его честь названа улица в Академическом районе, что мне кажется вполне логичным. Я сейчас живу по большей части в Москве, но в каждый приезд в родной город стараюсь побывать на улице профессора Матвеева — посмотреть, как она застраивается.
Мама — Тамара Вячеславовна Матвеева, тоже профессор, доктор филологических наук, автор словарей и научных книг. Её специализация — современный русский язык, риторика, стилистика, культура речи.
Если бы не родители, я бы не стала писать ни статьи, ни тем более рассказы, а позже — романы. Моя любовь к изящной словесности родом из раннего детства. Родители были сильно загружены, но тем не менее, несмотря на свою постоянную занятость, находили время, чтобы почитать со мной, ответить на вопросы, объяснить, что значит то или иное слово. Но однажды кто-то из них сказал в ответ на очередную такую просьбу: «Возьми словарь и посмотри».
— Какие книги повлияли на вас?
— Я выросла в эпоху тотального дефицита книг. Они считались ценностью, их передавали по наследству. У родителей была хорошая научная библиотека. Я читала всё, что было дома, всё, что могла достать. Очень любила «Книгу о языке» Франклина Фолсома — мне кажется, именно с неё начался мой интерес к иностранным языкам. А первой книгой, которую я прочитала самостоятельно, были «Три мушкетёра» Александра Дюма. Я влюбилась сразу во всех героев и мечтала поехать в Париж.
Кстати, недавно я была в Париже — в Челябинской области есть одноимённое село, основанное казаками-нагайбаками. Там даже есть собственная Эйфелева башня в масштабе 1:5.
Казаки-нагайбаки — удивительный народ. Они участвовали в войне с Наполеоном и получили разрешение давать своим станицам названия взятых европейских городов. Так на Южном Урале появились сёла Лейпциг, Арси, Париж, Фершампенуаз и другие. Там живут гостеприимные, хлебосольные люди с большим интересом к истории и литературе.
«Найти ключ к тайне»
— Одна из ваших книг посвящена гибели тургруппы Дятлова — одной из тем, что не перестают будоражить умы людей. Почему вы взялись за неё?
— Книге уже больше 20 лет. Это была моя первая попытка работы с крупной формой. Я посмотрела четырёхсерийный фильм, снятый на эту тему, и поняла, что можно попытаться поискать ещё какую-то информацию, походить по архивам, подумать.
Я писала эту книгу, будучи автором не очень опытным. Но молодому человеку легче, потому что он не ведает сомнений, уверен в себе. Его защищает своего рода «небитость», когда не знаешь, что можешь получить за смелую и необдуманную попытку.
Но в случае с этой книгой всё сложилось достаточно хорошо. Книга популярна до сих пор, она регулярно переиздаётся, переведена на разные языки: китайский, чешский, французский, польский и др.
— Кто из современных писателей вам нравится? Может быть, кого-то можете назвать классиком?
— Сейчас мне интересно творчество Александра Иличевского. Я работала с двумя его книгами как редактор и высоко ценю это сотрудничество. Иличевский нашёл свою литературную дорогу, будучи по образованию физиком. Кстати, как раз у людей без гуманитарного образования зачастую получаются самые примечательные тексты.
С удовольствием читаю Марину Москвину, она для меня как живой антидепрессант: когда всё очень грустно, почитаешь её книги — и настроение исправляется. Много талантливых авторов, но что будет дальше, кого из нас вспомнят, кого забудут, кто станет классиком, невозможно предугадать.
— А кто из зарубежных авторов вам близок?
— Я очень люблю Кейт Аткинсон. Она очень мне близка и выбором сюжетов, и стилем, и юмором. Последнее я особенно ценю в литературе. Думаю, что нет юмора — нет и книги. У Аткинсон хороший баланс серьёзных тем в сочетании с лёгким, доступным изложением и блестящим стилем.
— Над чем вы сейчас работаете?
— Я заканчиваю вторую часть проекта «Картинные девушки». Это сборник эссе, посвящённый историям великих художников, таких как Диего Веласкес, Эдвард Мунк, Борис Кустодиев, Иван Крамской, Джон Сингер Сарджент и другие, и в не меньшей степени — их натурщиц. Первая часть вышла в марте 2020 года и нашла отклик среди читателей. Второй том «Картинных девушек» хочется выпустить до конца года, но пока не понимаю, успею ли.
Недавно у меня вышел сборник рассказов «Армастан. Я тебя тоже». («Армастан» в переводе с эстонского значит «люблю».) Так что книга в этом году у меня уже есть, можно расслабиться и подготовиться к чему-то новому. Ведь на то, чтобы перейти от одной книги к другой, нужен свободный промежуток, своеобразная передышка, чистая страница, которую не нужно ничем заполнять.