Политолог Чарльз Краутхаммер в эфире Fox News говорит, что мировое сообщество опоздало с санкциями против Ирана. Они не возымеют действия, и только военная операция, возможно, достигла бы цели.
За введение санкций проголосовали 12 членов СБ ООН. Делегации Бразилии и Турции проголосовали против. Делегация Ливана воздержалась. В ответ на это Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад не признал введение санкций и заявил, цитирую: «Для нас они, как назойливые мухи, как использованная салфетка».
А таким был ответ республиканской партии, по крайней мере одного из ее представителей, сенатора Джона Кайла, цитирую: «То, что голоса в Совбезе ООН разделились, демонстрирует Ирану, что в мире нет согласия в вопросе его недозволенного поведения. На самом деле в настоящий момент наша позиция еще более неприятна, чем 1,5 года назад, когда президент начал вести политику попустительства и оправдания. Совершенно очевидно, что политика президента дала сбой».
С этого мы и начнем наше обсуждение с нашими гостями. Билл Кристол, редактор журнала Weekly Standard. Эрин Биллингс, заместитель редактора газеты Roll Call и Чарльз Краутхаммер, обозреватель. Чарльз?
ЧАРЛЬЗ КРАУТХАММЕР, обозреватель: Невероятно, как президент столь невозмутимо может заявлять: «это недвусмысленное послание о приверженности международного сообщества». Это недвусмысленное послание о беспомощности США и международного сообщества, которое, по сути, есть не что иное, как вымысел. Санкции были настолько смягчены Россией и Китаем, что стали почти бессмысленными. Чтобы добиться даже этого, администрации потребовалось 16 месяцев. А в итоге это привело к такому незначительному результату.
И последнее: три предыдущие резолюции, инициированные администрацией Буша, без оправдания и уступок были одобрены единогласно. Эту резолюцию одобрили 12 из 15 стран. Как Вы сказали, «против» проголосовали Турция и Бразилия, а Ливан воздержался. Таким образом, это наглядно свидетельствует о крахе международных усилий, в том смысле, что они когда-то вообще существовали в рамках политики, проводимой нынешней администрацией. Как сказал сенатор Кайл, политики «попустительства и оправдания». Президент Ирана абсолютно прав, сравнивая эту резолюцию с мухой. Это все бессмысленно. Думаю, все в администрации это знают.
Эрин, даже администрации пришлось пойти на некоторые уступки, в некотором роде ослабить резолюцию, чтобы получить голоса России и Китая. Но когда Роберта Гиббса спросили об этом, он заявил сегодня, что они не получили бы санкции, не сделай они того, что сделали. И теперь они ожидают, что произойдут другие вещи. Например, что ЕС примет свой раунд санкций.
ЭРИН БИЛЛИНГС, Roll Call: Да, это так. И Конгресс уже давно подготовил законопроект и ждёт, когда же администрация Обамы договорится с Советом Безопасности ООН, чтобы можно было ввести эти санкции. При этом один из лидеров партии большинства, демократ от штата Мэриленд, сегодня сказал, что они попытаются предпринять дальнейшие действия на неделе после 21 июня. То есть мы видим, что на Капитолии даже демократы-«ястребы» говорят: «да, это всё замечательно, но мы должны сделать больше». Республиканцы также указывают на это. Таким образом, хотя администрация Обамы и заявляет о своей победе, а демократы ее поддерживают, они хотят большего. И они не считают, что это действительно «парализующие санкции», которые Обама пообещал 16-18 месяцев назад.
И ведь даже Франция высказалась по этому поводу, и весьма резко. Франция заявила, что от этого не будет никакого толка.
БИЛЛ КРИСТОЛ, Weekly Standard: Если Вы лично поговорите с людьми из президентской администрации (а я иногда так делаю, когда получается пару недель воздержаться от резкой критики в эфире), они очень искусно оправдываются. Они говорят: «Мы знаем, что резолюция смягчена, но прежде чем работать с европейцами, нужно добиться принятия резолюции в Совбезе ООН, а потом, основываясь на этом, мы сможем ввести более жесткие санкции: и в одностороннем порядке, в соответствии с законом, принятым в Конгрессе, и совместно с Евросоюзом». И эти санкции, по их словам, могут быть направлены против иранских финансовых учреждений и нанести им какой-то ущерб. Большинство знающих людей, с которыми я обсуждал эту тему, полагают, что, даже если мы примем эти санкции через 3-6 месяцев, они вряд ли будут достаточно болезненными для Ирана, чтобы затормозить иранскую ядерную программу. Но таковы оправдания администрации: неважно, какими именно будут санкции ООН, сам факт их принятия послужит основанием для дальнейших действий со стороны ЕС.
Но я… Я, к сожалению, вынужден согласиться с Чарльзом: Иран на 16 месяцев ближе к ядерному оружию. Иран уже не так изолирован от мира, как прежде. И вот что меня действительно раздражает: в течение 16 месяцев администрация не могла добиться успеха по вопросу о санкциях – и всё это время она себя расхваливала и успокаивала нас, говоря, что Иран «в гораздо большей изоляции». И каждый раз Вы включаете телевизор, а там: Ахмадинежад встретился с Путиным или с лидерами Бразилии и Турции, или он отправился с визитом в Китай, или разъезжает по Ближнему Востоку. И сегодня уже на передовице Washington Post пишут о том, что Иран научился ловко избегать санкций и сейчас гораздо менее изолирован от мира, чем раньше.
Чарльз, возможно ли такое развитие событий, при котором объединенный фронт, коалиция единомышленников действительно сможет эффективно надавить на Иран? Или возможность остановить иранскую ядерную программу безвозвратно упущена?
ЧАРЛЬЗ КРАУТХАММЕР: Если говорить о санкциях, думаю, да, упущена. Может быть, военная операция и подействовала бы, но санкции… даже односторонние или совместные с Европой, даже относительно жесткие, серьезные санкции всё равно не возымеют действия. Даже если мы мысленно вернемся на пять лет назад, мы увидим, что Иран… что этот режим никогда не был намерен отступать от своей главной цели: получить ядерное оружие и установить свою гегемонию в арабском мире. Отступить от цели, к которой он стремился тысячу лет, и из-за чего? Из-за каких-то экономических санкций? Это и не могло подействовать. Единственный шанс представился во время прошлогодней революции: если бы мы тогда ввели санкции, быстро и внезапно выбили бы из-под режима экономическую опору - Ахмадинежада, возможно, свергли бы. Но эта возможность как пришла, так и ушла.
Далее об обстановке на Ближнем Востоке. Сегодня президент Обама принял у себя в Овальном кабинете Президента Палестины Махмуда Аббаса и долго с ним беседовал. После этого на встрече с журналистами Обама заявил, что текущая ситуация на Ближнем Востоке и в секторе Газа, в частности, особенно в связи с произошедшим на прошлой неделе нападением на «Флотилию свободы», больше не может продолжаться.
БАРАК ОБАМА, Президент США: Я думаю, что эта трагедия может стать для нас шансом добиться прямого улучшения положения жителей Газы.
Итак, как Вы можете прокомментировать реакцию Белого дома на события прошлой недели?
БИЛЛ КРИСТАЛ: Я полагаю, проблема в том, что положение жителей Газы тяжелое. И действительно, в какой-то мере оно тяжелое. Но это из-за того, что в Газе правит ХАМАС. И в этом и заключается проблема, гораздо более сложная проблема. И возвращаясь к Ирану… если Иран добьется своего, это будет катастрофа. И не только потому что Иран может заполучить ядерное оружие и против него, возможно, придется применить военную силу. Это также станет стимулом, примером для всех других стран в регионе. В Турции сейчас идут споры между исламистами, такими как Эрдоган, у которых много общего с иранским режимом и всеми остальными. У Эрдогана есть разногласия с турецкими военными. Военные говорят: «Мы не должны идти по этому пути, мы не должны соревноваться с Ираном в радикализме. США будут недовольны, и мы дорого за это заплатим». А Эрдоган смотрит на них и говорит: «Вы шутите? Это и есть путь к славе и успеху на Ближнем Востоке!» Мы допустили такую ситуацию, в которой радикализм на Ближнем Востоке набирает силу.
И также показательно, что израильский премьер-министр во время своего последнего визита в США не стал устраивать пресс-конференцию или позировать перед фотокамерами: конечно, он отменил это из-за эпизода с флотилией. Но вот приехал Президент Палестины – и ему уделили внимание по полной программе.
ЭРИН БИЛЛИНГС: Да, конечно… Президент говорит, что они собираются возобновить процесс мирного урегулирования, посадить этих деятелей за стол переговоров и двигаться дальше. Я не знаю, насколько это осуществимо. На Капитолии сейчас пытаются принять резолюцию в поддержку Израиля, но по этому вопросу у нас нет единого мнения, особенно в Конгрессе…
И в администрации?
ЭРИН БИЛЛИНГС: Да.
Чарльз?
ЧАРЛЬЗ КРАУТХАММЕР: Я думаю, всех удивило, как тепло Обама пожал руку Президенту Палестины. Несколько месяцев назад он не желал даже фотографироваться рядом с премьер-министром Израиля. При том что Израиль – наш самый давний союзник в регионе. И это единственный наш союзник, о котором можно с уверенностью сказать, что завтра там не произойдет переворот и страну не возглавит антиамериканское правительство. Израиль - наш союзник по самой своей сути, чего нельзя сказать ни о какой другой стране в регионе. Я думаю, это поразительный контраст, явно свидетельствующий о том, что действия Обамы в этом регионе не соответствуют интересам Америки.
Дата выхода в эфир 09 июня 2010 года.
