— Андрей Александрович, в 2017 году товарооборот между Россией и Индией увеличился на 21,4% — до $9,3 млрд. При этом доля российского несырьевого экспорта в Индию продолжает расти. Насколько может увеличиться доля несырьевых поставок в 2018-м?
—Мы ожидаем в этом году выход на планку порядка $11,5—12 млрд. Это станет своего рода рекордом: значения превысят даже докризисные уровни 2012—2013 годов. Также мы видим, что поставки несырьевых неэнергетических товаров растут достаточно быстро — в этом году объём увеличится более чем на треть. В этом контексте мы планируем увидеть очень хороший результат.
— В первом полугодии российский экспорт услуг стал рекордным с 2014 года и составил почти $31 млрд. При этом, как вы ранее заявляли, более высоких результатов можно было бы достичь путём отмены валютного контроля. Почему валютный контроль затрудняет дальнейшее наращивание российского экспорта услуг?
— Мы сейчас — в рамках реализации инициатив президента по развитию международной кооперации и экспорта — совместно с банками и Минфином готовим пакет упрощений в сфере валютного контроля. Действительно, мы видим, что по некоторым направлениям, таким, например, как IT-услуги, зачастую нашим компаниям трудно предъявить необходимый набор документов, подтверждающих валютную сделку.
Это происходит, потому что такие сделки, как правило, проходят в интернете и никакими бумажными документами не подтверждаются. Здесь, очевидно, прогресс уже ушёл вперёд по сравнению с регуляторикой, и нужно просто наладить соответствующие нормы. Надеюсь, что все эти решения будут приняты в ближайшее время.
— В случае отмены валютного контроля удастся ли существенно нарастить экспорт услуг?
—Я думаю, что, безусловно, это будет обеспечено — как за счёт новых возможностей для российских экспортёров, так и за счёт того, что, допустим, наши поставщики IT-услуг будут легализовывать свой бизнес в России. Зачастую, например, для IT-отрасли ничего не стоит открыть компанию в Прибалтике, в какой-нибудь другой, соседней стране и вести операции оттуда, где более выгодная регуляторика.
Мы видим, что с точки зрения налогов сегодня российская юрисдикция, наверное, одна из лучших в мире для IT-индустрии. Но некоторые оставшиеся неурегулированными проблемы, такие как валютный контроль, действительно снижают активность и затрудняют работу наших компаний, из-за чего они начинают рассматривать другие юрисдикции. Если мы эту проблему решим, то, безусловно, будет рост экспорта.
— В 2019 году РЭЦ планирует пилотный запуск акселерационной программы помощи бизнесу для выхода на внешние рынки. До 2024 года необходимое обучение пройдут около 10 тыс. компаний. Насколько, по вашей оценке, данная программа позволит нарастить объёмы российского несырьевого экспорта в ближайшие шесть лет?
— Акселератор прежде всего нацелен на работу со средними и малыми компаниями. На их долю сегодня приходится порядка 8,5—9% российского несырьевого экспорта — то есть это около $11—12 млрд в год. Наша задача — увеличить эту цифру к 2024 году как минимум в два с половиной раза. Соответственно, мы увидим дополнительный прирост на $15—17 млрд в год поставок малых и средних компаний. Я думаю, что это консервативная оценка. На самом деле (если наши компании почувствуют перспективу и начнут активно выходить на внешние рынки) практика показывает, что потенциал роста очень существенный.
Наша задача — показать, как преодолевать барьеры, с которыми сталкиваются небольшие компании. Сюда можно отнести отсутствие достоверной коммерческой информации, незнание особенностей работы на внешних рынках, непонимание, с чего начать и как найти партнёра. Наряду с устранением барьеров планируются и финансовые меры поддержки.
Мы должны показать, что всё это реально, поддержать компании, довести их до первого успешного опыта и далее способствовать расширению операций. Опыт других стран показывает, что такая программа может быть очень эффективной.
— Какие именно внешние рынки для несырьевых поставок станут приоритетными?
— У нас есть определённый набор приоритетов. Понятно, что азиатское направление является очень важным. Это и Китай, и Юго-Восточная Азия, и Индия. Кроме того, мы рассматриваем в качестве перспективы Ближний Восток и страны Африки. Ну и, конечно, наших традиционных партнёров — государства СНГ и Европы. Кстати говоря, у нас есть планы и в отношении Северной Америки. Здесь мы тоже видим возможности для наших компаний.