1 сентября 2004 года в Беслане банда боевиков во время торжественной линейки захватила более 1100 заложников. Среди них были учащиеся школы №1, их родственники и учителя. Почти три дня террористы удерживали людей в заминированном здании. 3 сентября в ходе штурма большинство заложников были освобождены. Погибли 335 человек, из них 186 детей. В десятую годовщину трагедии корреспондент RT Лидия Василевская посетила Беслан и поговорила с теми, кому тогда удалось выжить.
RT
«Ого, первая школа оригинальничает. Салют у них. Вот это праздник устроили детям», – подумала Алета Сабанова, услышав залпы в городе. Через несколько минут она поняла, что это не праздничный салют, а стрельба. «Выстрелы и крики. Вот представь: больше тысячи человек кричат одновременно. В школе кричали дети, мои дети. Как назло, 1 сентября я не могла отвести их в школу. Работа. Не смогла отпроситься. Но, слава Богу, была рядом. Я побежала так быстро, как могла, – вспоминает Алета Сабанова. – На мне были дико неудобные новые босоножки. Хотела остановиться их снять, а потом решила, что нет, ни за что не остановлюсь. Казалось, что секунды могли стать решающими, а время терять нельзя. Вокруг стреляли, и было ощущение, что пули летят прямо под ногами, но мне было всё равно, я согласна была на пулю, пусть так, хотя бы буду знать, что старалась успеть». Алета вбежала во двор школы №1 Беслана, когда террористы ещё заводили в здание детей. «Я с ними», – сказала она. «Сюда можно, обратно нельзя», – ответили ей и толкнули прикладом. Обратно она не хотела. Там у неё было две дочери, и она должна быть рядом с ними.Фото (С) RT Младшая дочь Амина тогда шла в первый класс, была совсем маленькой. Когда террористы вошли в школу и началась суматоха, ей вдруг показалось, что её просто затопчут. «Потом какая-то рука меня подхватила и понесла, и в этой руке было много таких же детских рук, это была учительница. Она нас подхватила. Я забилась где-то в угол и плакала, а потом вдруг подняла глаза и увидела маму», – рассказывает Амина. Амина и Алета начинают плакать, как только переступают порог школы. 10 лет прошло. Но эти раны время вылечить не способно. Дочь поддерживает маму, а мама – дочь. Непонятно, кому тяжелее вспоминать.Фото (С) RT «Мне повезло, я успела. Я бы сошла с ума, если бы все эти дни не знала, что с ней. Думаю, если бы другие матери успели, они бы тоже были со своими детьми», – взяв дочь за руку, признаётся Алета Сабанова. Папа Анжелы Сикоевой тоже хотел пройти в школу. Террористы взяли в заложники его жену и двоих детей. Когда он услышал, что случилось, пошёл к месту трагедии, хотел попросить, чтоб детей обменяли на него. «Я не знаю, как он дошёл, у него был инсульт, правая часть тела почти не двигалась, – делится воспоминания Анжела. – Он пытался с террористами поговорить, но его не послушали, а просто стали стрелять. Но папа выжил, а вот мама, которая была с нами… Мама меня спасла. Собой закрыла во время взрыва и спасла. Когда всё закончилось, её долго искали, говорили, что она, может, спаслась, а я не верила, знала, что мамы уже нет».Фото (С) RT Говорят, что со временем всё забывается. Но Анжела считает, что это не так. «Когда взрослее становишься, больше чувствуешь необходимость в маме. Хочется у неё что-то спросить, с ней поговорить. А у меня её нет. И детства у меня не было. Его у меня украли. Оно закончилось там, в той школе, на полу спортзала, когда мама прижимала меня к себе и просила: «Не смотри. Не смотри на них. Молись. Просто молись». Как можно это забыть?», – рассказывает Анжела.По её словам, террористы были весёлые, смеялись. «Особенно один был противный, с бородой и маленькими глазами. Он так смеялся, словно живёт тем, что над нами издевается. Они на наших глазах убили мужчину и протащили его по залу. Только тогда мы по-настоящему осознали, что это не игра. Вот сейчас мне, можно сказать, ничего не страшно. До этого я боялась чудовищ, монстров. А потом я с ними встретилась… Там на третий день уже не было страшно. Я словно стала засыхать изнутри. У меня даже слюны не было. Хотела, чтоб меня убили уже и не мучали. Когда «Альфа» пришла нас спасать, я думала, что это террористы, сидела себе спокойно, не двигалась. Я просто ждала, когда меня убьют, а меня спасли», – вспоминает девушка.Фото (С) RT Алета Сабанова тоже на третий день ждала смерти. «Когда был взрыв, я подумала: «Слава Богу, мы умерли». А потом поняла, что жива. Опять жива. Когда же это закончится», – вспоминает Алета. После взрыва дети побежали через окно. Алета тоже хотела бежать, но когда стало понятно, что террористы стреляют убегающим в спины, она осталась. «После первого взрыва нас стали выводить из спортзала. Террористы кричали: «Вставайте, выходите!». В тех, кто не поднимал головы, стреляли. Нас повели в столовую. Шли по битому стеклу босыми ногами, но почему-то даже не поранились. И вот в столовой Кулаев попросил взять детей на руки и встать на окна, чтоб не стреляли. Я его упросила встать без детей. Очень долго стояла, а потом я увидела спецназовцев», – рассказывает Алета.Её с дочерьми вывели одними из последних. Казалось, что в школе погибли почти все. «Когда меня привезли в больницу, я кричала: «Я никого не могла спасти, я никого не могла спасти». У нас там дедушка погиб. Он был очень старенький, и поэтому его не расстреляли, как остальных мужчин. Сидел отдельно от нас. И был как раз там, где взорвалось. От него осталась нога. Мы опознали его по обуви. Если бы не было меня и дети были бы с ним, они бы тоже… Так больно возвращаться сюда. Мне так хочется, чтоб дочки сюда не приходили. А они каждое первое сентября здесь. Для старшей это необходимость», – говорит Алета. Пережившие теракт рассказывают, что им долго снилось произошедшее, что часто они просыпались в холодном поту. Было чувство, что так будет всю жизнь. Анжела Сикоева, сдерживая слёзы, говорит: «Я кричала ночью, вскакивала. Но тогда все были такие. Сейчас сны не снятся. Но боли становится больше. Ничего не лечит время. Моя фотография тогда обошла многие издания. Я смотрю на неё и очень хорошо помню, как меня выносят оттуда на руках, а я – маленькая девочка со спёкшейся кровью на губах, оставшаяся без мамы».