59-летняя Тереза Мэй — одна из наиболее опытных деятелей Консервативной партии, дочь англиканского викария, выпускница Оксфорда со степенью бакалавра географии, сумевшая дольше всех возглавлять самое проблемное в правительстве ведомство — министерство внутренних дел. Мэй, как и Тэтчер, стала активисткой консерваторов, едва переступив порог своего 20-летия. Впервые была избрана в палату общин в 41 год (Тэтчер — в 34). Как и Тэтчер, до того как обосноваться в Уайтхолле, долго проработала в оппозиции, занимала различные посты в теневых кабинетах.
Твёрдая гламурная дама
Маргарет Тэтчер называли иконой стиля 1980-х: она любила моду и особенно почитала британских дизайнеров. Как заметила однажды Вивьен Вествуд, «её политика порой была ужасающей, однако её внешний вид всегда был безупречен и неизменно заставлял восхищаться ею». Мэй тоже неравнодушна к дизайнерской одежде и даже получила от СМИ неофициальный титул «самого гламурного депутата парламента».
Она славится экстравагантными нарядами, крупными украшениями и любовью к туфлям леопардовой расцветки. Как-то в интервью шеф МВД Её Величества поведала: чтобы скоротать время на необитаемом острове, она попросила бы пожизненную подписку на журнал Vogue. А весной этого года Мэй чуть не сорвала представление бюджета в парламенте, когда выбрала костюм в цвет традиционного «бюджетного» чемоданчика, но с весьма глубоким декольте. В результате многие пользователи Twitter жаловались, что её наряд отвлекал от выступления канцлера казначейства Джорджа Осборна.
При этом было бы очень большим заблуждением полагать, что под маской твёрдой дамы, поставленной рулить британским аппаратом поддержания законности и порядка, кроется сентиментальная барышня. Это весьма цельная, жёсткая и волевая женщина, которая на посту главы МВД осуществила реформу банка ДНК преступников, отказалась выдать США хакера, взломавшего компьютеры NASA, и за 48 часов депортировала ваххабистского богослова-экстремиста, до того в течение 5 лет успешно отбивавшего все попытки выслать его из страны. Летом 2011-го, когда по Великобритании прокатилась волна молодёжных волнений и погромов, Мэй разрешила использовать против демонстрантов армию и водомёты, закрыть доступ к социальным сетям и ввести комендантский час для подростков.
Поворот на 180 градусов
На партийной конференции консерваторов в 1980 году в Брайтоне Маргарет Тэтчер произнесла фразу, ставшую визитной карточкой её 11-летнего премьерства: «Тем, кто с замиранием сердца ждёт осуществления любимого прессой выражения «поворот на 180 градусов», я могу сказать только одно. Поворачивайте, если хотите. Леди не поворачивает».
Но на самом деле «железная леди» действительно развернула страну на 180 градусов. До неё Британия носила клеймо «больного человека» Европы. Топливный кризис, случалось, заставлял работать при свечах, а газеты печатали полезные советы, как выжить в неотапливаемых квартирах. Госслужащих, занятых в сфере услуг, даже пришлось перевести на трёхдневку: в казне не было денег, чтобы оплачивать им полную рабочую неделю. Придя к власти, Тэтчер осуществила масштабную программу реформ, призванную положить конец «британскому социализму».
В считаные месяцы она приватизировала госкорпорации, в том числе Rolls-Royce, British Petroleum, British Gas и British Rail. Одновременно был облегчён ипотечный кредит, сокращены бюджетные расходы на строительство и социальную сферу, а также государственные субсидии и дотации, подвергнут секвестру госаппарат. Эти меры привели к довольно неоднозначным результатам, расколовшим британское общество. Так, если в мае 1979-го средняя совокупная зарплата за год равнялась £5427, то к концу 1990-го она поднялась до £15 252. За это же время число домовладельцев увеличилось с 55% до 66%, средняя стоимость недвижимости выросла с £19 300 до £70 200 (на 263%). Но параллельно литр бензина подорожал вдвое, цена хлеба поднялась с 29 до 50 пенсов, а пинты пива — с 40 пенсов до £1,23. Доля среднего класса выросла с 33 до 40%, но число живущих за чертой бедности достигло 9 млн человек. Тем не менее горькое лекарство от Тэтчер в целом возымело эффект. Позднее «железная леди» скажет: «Я приступила к управлению с одним чётко продуманным намерением: изменить английское общество от состояния полностью зависимого иждивенца до уверенного в своём будущем предпринимателя, от традиционного «подайте-мне-пожалуйста» до нации «сделаем-всё-сами».
Без голосов в голове
Тереза Мэй начинала свою карьеру в политике как раз в период «тэтчеризма». Это, безусловно, наложило на неё заметный отпечаток, но она говорит, что никогда не хотела быть копией легендарной премьерши. На вопрос The Guardian: «Часто ли вы слышите голос миссис Тэтчер в своей голове?» Мэй в прошлом году ответила: «Я ею восхищаюсь. Она уникальный политик, который на посту премьер-министра сумел развернуть страну на 180 градусов. Но я не тот человек, который слышит чужие голоса в своей голове. У меня нет кумиров. Я просто делаю то, что считаю правильным».
На референдуме по брекситу Тереза Мэй поддерживала сохранение членства страны в ЕС, однако выступала против более тесных интеграционных процессов. После плебисцита она пообещала выполнить волю большинства британцев, проголосовавших за развод с Брюсселем. При этом Мэй давно высказывалась за ужесточение миграционной политики и вместе с Кэмероном приняла решение до 2020 года впустить в страну только 20 тыс. беженцев с Ближнего Востока, а не сотни тысяч, как требовал Евросоюз. Именно солидарность со сторонниками членства Британии в ЕС с одной стороны и принятие жёстких мер по ограничению потока мигрантов — с другой сделали Мэй сильным претендентом на пост премьера и обеспечили мощную поддержку Консервативной партии со стороны избирателей, которые голосовали как за брексит, так и против него.
Эра политического матриархата
Кстати, позиция Мэй в отношении ЕС весьма напоминает взгляды Тэтчер. «Суровая правда жизни состоит в том, что остальные страны Евросоюза нуждаются в нас больше, чем мы в них», — говаривала «железная леди». Но при этом никогда не требовала хлопнуть дверью и покинуть ЕС, а лишь добивалась «исключительных прав» Лондона самому выбирать, какие из союзнических обязательств выполнять, а какие нет.
После брексита ожидается смена руководства и в главной оппозиционной партии страны — Лейбористкой, чья парламентская фракция восстала против своего лидера Джереми Корбина, которого обвиняют в слишком вялой агитации за сохранение Британией членства в ЕС. Основным потенциальным претендентом на его место является бывший член теневого кабинета Анджела Игл. Может сложиться уникальная ситуация: если у консерваторов лидером станет Мэй, а у лейбористов — Игл, то все ведущие партии Соединённого Королевства будут возглавлять женщины. Лидер Шотландской национальной партии (третья по числу депутатов в Вестминстере) — Никола Старджен, лидер партии «Плайд камри» (валлийские националисты) — Лиэнн Вуд, лидер партии зелёных — Кэролайн Лукас. Кроме того, и в Шотландской лейбористской партии, и в Консервативной тоже лидеры женщины — Кезия Дагдейл и Рут Дэвидсон соответственно.
В общем, похоже, в британской политике грядёт эра матриархата. Да и не только в британской. Вероятность того, что на саммите G7 2017 года бал будут править президент США Хиллари Клинтон, канцлер ФРГ Ангела Меркель и премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, весьма высока.
Андрей Лощилин