Путешествие Вячеслава Красько по маршруту Че Гевары

В последних записях Вячеслав Красько рассказал о своём пребывании в столице Чили Сантьяго, которая входила в маршрут Эрнесто и его товарищ. Первое, чем удивил русского путешественника этот город, стала жёсткая социальная дифференциация по месту проживания. «Мы поселились в Лас Кондас, современном районе для богатых. Иначе просто нельзя: если ты живешь в районе для бедных, к тебе сразу же меняется отношение, причем не в лучшую сторону. Все эти тонкости местных порядков объяснил мне мой старинный московский приятель, который перебрался сюда больше года назад и сейчас «эвакуировал» меня из «трущоб» на новеньком BMW. Признаться, я был порядком удивлён, услышав такое. Однако, очень быстро я понял, что дело не в моем приятеле - такое отношение на самом деле диктуется обществом. Когда я позднее встречался с русскими и украинцами, которые живут в других районах, жесткая социальная дифференциация в Чили была неизменно первым пунктом их рассказа о стране, причем, мне не надо было даже задавать наводящих вопросов. В столице Перу Лиме богатые тоже переселились в новый престижный район Мирафлорес, в аргентинском Буэнос-Айресе почетно жить в районе Реколета, однако ни там, ни там никто не начинает знакомство с вопроса: «Где ты поселился?». «Основные достопримечательности Сантьяго находятся в старом городе. Холм Санта-Лусия, Пласа де Армас, Национальный музей изящных искусств, Городской зоопарк, музей Пабло Неруды – все эти места, которые посещали Эрнесто и Альберто, и куда, разумеется, заходил и я, находятся в районах с уровнем жизни «средний и ниже среднего», - с удивлением рассказывает Красько. - Я все время думал, почему эти красивые районы со зданиями, построенными в колониальном стиле, считаются непрестижными и находятся в таком запущенном состоянии?» Осознание пришло на следующий день, во время прогулки по району для богатых Лас Кондес. Этот район построен в американском стиле: широкие улицы, высотки из стекла и бетона, обилие ресторанов и банков. Сейчас здесь располагаются офисы многочисленных международных и американских компаний, которые занимаются освоением природных ресурсов Чили, а также апартаменты сотрудников этих компаний. Видно, их не устроила построенная конкистадорами несколько сотен лет назад столица, и они создали новую, на свой манер. А для людей, которые здесь живут и работают, нет ничего престижнее, чем принадлежать к новому правящему классу». Сам же путешественник подумал и решил: «Да к черту ваши правила, я русский, и буду жить там, где я хочу». А вот что пишут про Сантьяго 60-летней давности Эрнесто и Альберто. «Сантьяго более или менее похож на Кордову, - пишет Эрнесто Гевара. - Ритм его жизни более быстрый, и транспорт играет значительно более важную роль, но здания, облик улиц, климат и даже лица прохожих напоминают средиземноморский город. Мы не успели хорошенько познакомиться с этим городом, поскольку времени у нас было в обрез, и мы спешили переделать кучу всяких дел, требовавших решения до отъезда. Перуанский консул отказывался выдать нам визу, ссылаясь на отсутствие ходатайства своего аргентинского коллеги, а тот, в свою очередь, отказывался выдать соответствующее ходатайство, поскольку, как он объяснял, нам придется очень тяжело на мотоцикле, и нам в дороге не обойтись без помощи посольства (ангельское неведение — он даже понятия не имел, что мотоцикл уже преспокойно почил), но, наконец, смягчился и выдал нам въездную визу в Перу, за которую пришлось уплатить 400 чилийских песо — деньги для нас немалые». «Мы подрядились разгружать мебель, - расcказывает Альберто Гранадо. - В самом начале разгрузки мы, шутя, начали восхвалять силу помощника водителя, который взялся сгружать все самые тяжелые предметы, желая перед нами похвастаться. Хозяин, наблюдавший за нами, стал иронизировать над аргентинцами: что они, мол, слабаки и тому подобное. Мы с Фусером отвечали шуткой на шутку. Мало-помалу он начал сердиться, и, когда у него не осталось ответов на наши реплики, взял хозяйский тон и сказал: «Ну, ладно, этот шкаф несете вы, для этого я и нанял вас». Шкаф, о котором шла речь, был широченный и еле влезал в узкий коридорчик. К тому же, был он из тяжелой древесины. Он (Эрнесто) обхватил шкаф, поднял его сантиметров на 10 над полом, пронёс его так по всему коридору и оставил в центре комнаты. Потом вернулся к нам, ошеломленным такой демонстрацией, и сказал: «Я всё». И сел на тротуар у мотоцикла. Не знаю, откуда он взял силы и храбрость проделать такое!», - отмечает товарищ Че Гевары.