США получили хороший урок в Ираке и Афганистане - бывший иранский дипломат

В: Сегодня наш гость господин Хусейн Мусавиан. Некогда высокопоставленный иранский дипломат, сейчас он выступает как эксперт в области международных отношений. Спасибо большое, что согласились встретиться с нами. О: Спасибо... В: Первый вопрос о Соединенных Штатах. Барак Обама остается президентом на второй срок. Как Вы думаете, будет ли он уделять такое же пристальное внимание ситуации в Иране или же займется более насущными проблемами – американской экономикой, например? О: С 1979 года Иран был важным направлением внешней политики США. При всех президентах иранский вопрос стоял на международной повестке дня, пусть не главным пунктом, но точно в первой тройке. Поэтому я не сомневаюсь, что и во время второго президентского срока Обамы иранское досье останется в тройке ключевых внешнеполитических проблем, а, возможно, выйдет и на первый план. В: Сейчас у Обамы гораздо меньше сдерживающих факторов, чем во время избирательной кампании. Значит ли это, что он может начать военные действия против Ирана? О: Я верю в то, что Обама собирался протянуть руку Ирану, когда впервые вступал в должность. И желание это было искренним. На тот момент Обама руководствовался самыми добрыми намерениями, но так и не смог организовать сотрудничество с Ираном. Причиной тому стали несколько факторов – давление со стороны Конгресса, AIPAC, со стороны премьер-министра Израиля, жесткая политика европейцев. Во время президентства Буша Евросоюз проводил политику по вовлечению Ирана в диалог, но к моменту прихода к власти Обамы с его курсом, Европа, к сожалению, поменяла свой подход на более воинственный. Я с Вами согласен: у Обамы должно быть меньше сдерживающих факторов после переизбрания на второй срок. И это внушает некоторый оптимизм, но не стоит ожидать слишком многого, потому что на президента по-прежнему оказывается давление как внутри страны, так и за ее пределами – со стороны Израиля. Но все же теперь у Обамы будет больше свободы в плане принятия решений и развития отношений с Ираном. Надеемся, его шаги будут успешными. В: Как раз хотел задать Вам вопрос про Израиль. Премьер-министр Нетаньяху несколько раз заявлял, что США окажут поддержку Израилю, если будет принято решение нанести удар по Ирану. Что это значит теперь, когда уже прошли выборы? О: Не думаю, что американцам нужна третья война на Ближнем Востоке. Они получили хороший урок в Ираке и Афганистане. Эти военные кампании стоили им триллионов долларов, погибли тысячи солдат, а порядка в Ираке и Афганистане американцы так и не навели. Они абсолютно ничего не добились. Наоборот, с вводом войск ситуация в этих странах еще больше дестабилизировалась. Они прекрасно понимают, какие последствия повлечет за собой нападение на Иран. Ситуация будет в десять раз хуже, чем то, что произошло в Ираке и Афганистане. Иран – это совсем другая страна. Поэтому я считаю, что между республиканцами и демократами в этом вопросе нет разногласий. Обе партии не хотят, чтобы США оказались вовлеченными в очередную военную кампанию. В: Политическое будущее Биньямина Нетаньяху пока представляется не очень определенным, потому что его партии предстоит участие в грядущих выборах. Как Вы думаете, какие его высказывания можно отнести к предвыборным заявлениям, а какие выражают истинные намерения премьер-министра? О: Я думаю, что Нетаньяху блефует с самого начала. Первым делом он попытался оказать давление на американского президента и заставить его сформулировать реальную угрозу в отношении Ирана. То есть Израиль пытался убедить американцев в том, что «красная черта» должна означать, что Иран не только не может иметь собственное ядерное оружие, но и обогащать уран до определенного уровня. Обогащение урана – это законное право Ирана. У Израиля не получилось убедить Обаму поддержать эту позицию, и тогда Нетаньяху решил самостоятельно озвучить реальную угрозу в отношении Ирана, дабы поставить США и ЕС перед выбором: деструктивные санкции или военная кампания. Нетаньяху был уверен, что США и ЕС предпочтут санкции. Это было его целью с самого начала – добиться таких санкций. Израильский премьер добился от США и Европы того, чего хотел. В: Представляет ли ядерный арсенал Израиля, существование которого он отрицает, угрозу для Ирана? О: Если честно, я не думаю, что Израиль представляет какую-то угрозу существованию Ирана. Так же как и Иран не представляет никакой угрозы существованию Израиля. Только что прошел саммит Global Zero. В своем выступлении я говорил, что израильтяне постоянно ссылаются на Иран, оправдывая наличие у себя ядерного оружия. Они утверждают, что Иран угрожает самому существованию государства Израиль. Но на самом деле Израиль создал атомную бомбу еще до Исламской революции. На тот момент иранский шах был союзником Израиля. Израильское ядерное оружие никак не связано с Ираном, потому что разрабатывалось и создавалось оно еще до революции в нашей стране. Сейчас они используют Исламскую революцию, чтобы оправдать свою ядерную программу. Неудачный аргумент. В: В последние годы Иран постоянно демонизируют. Как Тегеран может доказать Западу, что не собирается создавать ядерное оружие? О: Я считаю, что Иран с готовностью идет на сотрудничество с МАГАТЭ, дабы не осталось никаких неясностей. Если Вы помните, в 2003-2005 гг. мы ратифицировали Дополнительный протокол, а также пересмотренный код 3.1 общей части Дополнительных положений, даже на время приостановили работы по обогащению урана. Инспекторы МАГАТЭ получили доступ к объектам, не предусмотренным даже в Дополнительном протоколе. Мы открыли для них военные объекты. Но Франция, Германия и Великобритания не признали законные права Ирана, потому что Европейский Союз требовал введения запрета на обогащение урана вообще. Именно поэтому переговоры провалились, хотя мы на деле показали, что готовы к полной прозрачности. В 2011 году, когда у власти уже был Ахмадинежад, Россия предложила поэтапный план. Этот план был составлен на базе всех основных требований МАГАТЭ и резолюций Совбеза ООН и учитывал многие дополнительные требования. Иранские власти были готовы принять российскую инициативу как основу для дальнейших переговоров. Но США и ЕС отклонили предложение России. Я думаю, что сегодня мы могли бы вернуться к российскому плану и взять его за основу для переговоров. В течение нескольких лет Вы работали с инспекторами МАГАТЭ в Иране. Международные наблюдатели неоднократно заявляли, что Иран не разрешает им осмотреть все, что бы им хотелось, а Иран отвечает, что не может удовлетворить все их требования. Кто прав? На этот вопрос нельзя ответить однозначно. Иран подписал с МАГАТЭ Соглашение о гарантиях. Но организация настаивает на ратификации Тегераном Дополнительного протокола. Однако эта процедура не является обязательной. 70 стран-членов МАГАТЭ не ратифицировали дополнительного протокола. Поэтому данный шаг был бы жестом доброй воли со стороны Ирана. Но МАГАТЭ настаивает на том, чтобы Иран открыл доступ к своей программе даже в бОльшем объеме, чем это требуется в соответствии с дополнительным протоколом. Ни одна страна в мире не предоставляла МАГАТЭ доступа в объеме, большем, чем прописано в дополнительном протоколе. Но я думаю, что Иран готов подписать протокол. Если международное сообщество признает право Ирана на обогащение урана, которое есть у любого другого члена Договора о нераспространении ядерного оружия, если они готовы снять санкции – и постепенно отменить санкцию за санкцией, пока не будут сняты все ограничения – если Запад, если шестерка международных посредников согласны с данными положениями, я полагаю, что Иран в качестве жеста доброй воли готов ратифицировать дополнительный протокол для сотрудничества с МАГАТЭ, чтобы развеять сомнения относительно атомной программы. Для этого потребуется разрешение на более подробные инспекции, чем те, которые предусмотрены по дополнительному соглашению. В: Евросоюз не закупает иранскую нефть уже несколько месяцев. Удалось ли Ирану найти иные рынки сбыта? О: Насколько мне известно, экспорт иранской нефти сократился на 50-60%. Но поверьте, даже если возникнет ситуация, в которой Иран не сможет продать ни капли нефти, иранский народ не откажется от своих прав в отношении Договора о нераспространении ядерного оружия. На самом деле не имеет значения, сколько нефти Иран сможет экспортировать и сможет ли вообще. Во время войны, на протяжении 8 лет оккупации Ираком, с 1980 по 1988 годы, ситуация у нас была намного хуже. В: Давайте поговорим о Сирии. Какое влияние может конфликт в Сирии оказать на ситуацию вокруг Ирана? О: Я думаю, что этот конфликт больше скажется на регионе в целом. Если США и их союзники будут продолжать в том же духе, в Сирии разразится гражданская война, межконфессиональная война, которая распространится на Ирак, Саудовскую Аравию, Иорданию, Ливан и даже Турцию. Иран пострадает от этой войны в наименьшей степени. Конечно, Иран может потерять Башара Асада, друга и партнера. Но это не значит, что, если радикальные силы, например Аль-Каида, придут к власти, они станут друзьями Израилю и Америке. Если к власти придут «Братья-мусульмане», они будут гораздо больший акцент делать на идеологии, идеологии ислама, в отличие от режима Асада, который является светским. Вот в чем разница. В: Что представляет наибольшую угрозу для США в регионе? О: Я считаю, что наибольшая угроза для США исходит от «арабской весны», в ходе которой в мусульманских странах одержат верх идеи салафитов, талибов, Аль-Каиды, победят радикальные сунниты. С политической арены один за другим уходят союзники США – Мубарак, Бен Али. Именно это представляет реальную угрозу США. В: В каком направлении, по-Вашему, будет развиваться «арабская весна»? Перекинется ли она на другие страны? О: Этого не знает никто. Могу сказать с уверенностью лишь одно: сейчас по всему Ближнему Востоку к власти приходят исламисты. И этот фактор будет оказывать серьезное влияние на оставшихся в регионе союзников США. В: Г-н Хусейн Мусавиан, большое спасибо. У нас в гостях сегодня был некогда высокопоставленный иранский дипломат, ныне – эксперт в области международных отношений Хусейн Мусавиан.