Госсекретарь Союзного государства: Россияне не должны чувствовать себя иностранцами в Белоруссии

RT: Как Вы считаете, этот конфликт вокруг «Уралкалия» экономический или все-таки политический? Г. Рапота: Можно было бы отнести его к категории чисто экономических, потому что есть два хозяйствующих субъекта, которые находятся в некотором взаимодействии, и в результате действия одного из них произошло то, что произошло. Если бы не одно обстоятельство: с белорусской стороны это предприятие государственное, поэтому всякий конфликт, который мог бы носить чисто экономический характер, задевает интересы государственные. И поэтому чисто экономическим его назвать очень трудно. Это первое. Наверное, в силу этого обстоятельства такое развитие конфликт и получил. Второе. Мы должны из всего делать выводы. Вот произошёл такой конфликт, никто не исключает, что во взаимодействии таких хозяйствующих субъектов, каких-то предприятий, могут возникнуть аналогичные ситуации. Мы живём в рыночной экономике, и поэтому предприятия имеют достаточно большую долю самостоятельности. Они могут принимать какие-то решения, которые в силу, может быть, не злого умысла, а каких-то обстоятельств очень серьёзно задевают экономические интересы другой стороны. Это может произойти с любыми двумя взаимодействующими государствами. И Россия, и Белоруссия в этом смысле не исключения. Какие выводы из этого следуют? Первый вывод, о котором мы (участники реализации проекта «Союзное государство») говорим уже в течение последнего года: мы должны решить задачу, называемую «согласование промышленных политик». У нас есть такая задача, она была сформулирована в основополагающих документах по созданию Союзного государства. Она была подтверждена на последнем Высшем государственном совете, на уровне президентов, в качестве первоочередной задачи, которая должна быть решена. Это «согласование промышленных политик». То есть выработка неких правил игры на рынках, создание неких регуляторов, которые исключали бы возникновение таких острых конфликтных ситуаций при действиях одного из субъектов, который взаимодействует с субъектом другой стороны. RT: Конфликт все-таки был довольно громкий. Он или подобные конфликты в будущем, если они будут происходить, могут как-то повлиять на нашу интеграцию в рамках Союзного государства или в рамках Единого экономического пространства? Г. Рапота: Это все зависит от того, какие цели мы перед собой ставим. Если мы ставим цель все-таки чего-то добиться с точки зрения интеграции, то мы будем преодолевать эти конфликты, мы будем, естественно, делать из них правильные выводы и двигаться дальше. Если мы ставим задачу разрушить это уже достигнутое единство, то можно использовать любой повод для этого. Для этого необязательно дожидаться даже такого громкого скандала. RT: В средствах массовой информации проходил такой слух, что проект объединения КАМАЗа и МАЗа мог затормозиться в том числе из-за конфликта с БКК. Как Вы считаете, это правдоподобно? Г. Рапота: Я не считаю, я просто знаю, что там причины совершенно иные. Там действительно процесс консолидации активов и переговоры ведутся. И там есть свои причины, которые, может быть, затрудняют быстрое решение этой проблемы. Но это вовсе не значит, что это проблема нерешаемая. БКК никакого отношения к этому не имеет. Это можно рассматривать, конечно, как некий фон, но это как бы явление временное. RT: Существует такое мнение, что белорусская экономика жива во много благодаря российской помощи, в том или ином виде. Наша российская помощь действительно настолько важна белорусам? Г. Рапота: Во-первых, давайте договоримся о терминах. Что Вы имеете в виду под словом «помощь»? Пока мне кто-то не расшифрует, что имеется в виду, разговор беспредметен. Это первое. Второе: белорусская экономика в значительной мере экспортоориентированная. Поэтому, естественно, от успеха развития внешней торговли в значительной мере зависит белорусская экономика. Если из наших двусторонних отношений изъять фактор поставок энергоресурсов, который составляет очень большую долю в российском экспорте в Беларусь, то по остальным видам продукции в общем торговля достаточно сбалансирована у нас. Если брать белорусскую внешнюю торговлю, то сопоставимы размеры экспорта в страны ЕС, скажем, и в Российскую Федерацию. Поэтому она так достаточно вариативна, достаточно диверсифицирована. Но, естественно, зависимость от энергопоставок любого государства, которое не располагает таковыми, — она, естественно, большая. И Вы знаете, что в результате создания Таможенного союза были достигнуты договорённости, в частности, в рамках решения задачи о создании единой конкурентной среды, равной конкурентной среды для производств. Вот в качестве решения этой задачи и как обязательное условие создания Таможенного союза как раз и были приняты решения о ценах на энергоносители, которые ориентированы на российские внутренние цены. Я бы не называл это помощью, я бы называл это важной договорённостью, которая взаимовыгодна. Мне известны кредиты, которые получает Белоруссия, они имеют кредиты и с внешних заимствований, в том числе и МВФ, и так сказать Евразийского банка развития. Но это кредиты? Кредиты, которые надо возвращать. Поэтому назвать это такой… естественно это помогает развиваться любой экономике, но это не помощь в чистом виде. RT: Владимир Путин призывает сокращать расходы российского бюджета. Как Вы думаете, это как-то повлияет на наши экономические отношения с Белоруссией? И повлияет ли это на бюджет Cоюзного государства? Г. Рапота: Ну на бюджет уже не повлияло, потому что мы сформировали бюджет следующего года, он такой же, как и в 2013 году. Я не вижу взаимосвязи между этими двумя факторами – бюджет российского государства и взаимоотношения с Белоруссией. Пока не вижу. RT: По каким основным направлениям партнёрство с Белоруссией важно для России? Г. Рапота: Вы знаете, если посмотреть на историю развития российско-белорусских отношений, а она, собственно, начинается с 1991 года, с августа месяца и дальше, то, во-первых, надо напомнить самим себе, что Беларусь была первым государством после известных событий августа 1991 года, после распада СССР, которая вышла с инициативой, поддержала инициативу, я уже не помню, кто сказал первый эти слова, но именно на российско-белорусском треке, как сейчас принято говорить, у нас было положено начало процессу интеграции. Именно на этом треке, потом уже Таможенный союз, Тройка, как мы её условно называем, СНГ и так далее, и так далее. Поэтому реальные шаги были приняты именно здесь, поэтому у нас было первым российско-белорусское соглашение о создании ЗСТ, о создании ТС и далее. Это первое. Второе, к чему мы сейчас пришли, в чем мы – я имею в виду Россию и Беларусь – преуспели, в чем ещё большие сложности. Я считаю, что очень неплохо продвинулись в социальной сфере, в политической и военной сфере. Достаточно сказать, что между Россией и Беларусью отсутствует не только таможенный, но и пограничный контроль. Фактически, у России больше ни с одним государством мира или СНГ нет такого режима – отсутствие пограничного контроля. Следствием этого явления или взаимосвязанным фактором является то, что (и далее были подписаны ряд соглашений на этот счёт) является то, что россияне в Белоруссии и белорусы в России имеют равные права при передвижении, при выборе места жительства, при приёме не работу, не ограничены никакими квотами. И собственно медицинское обслуживание, образование и многое другое. То есть, здесь явный прогресс, причём такой, который не достигнут в отношениях ни с одним из каких-либо государств. И для россиян и белорусов это, пожалуй, самое важное. Понимаете, иногда трудно простому человеку – назовём это так в кавычках – человеку неискушённому, непосвящённому в тонкости, понять тонкости выгод, которые сулит, скажем, общий таможенный кодекс. Это такая сфера очень специфическая, и она очень близкая, например, представителям бизнеса, особенно работающим в сфере импорта и экспорта, но никак не потребителям простым. А вот в таких сферах, как медицинское обслуживание, образование, пенсионное, кстати сказать, обслуживание, как свобода передвижения и все, что составляет понимание того, что россияне в Белоруссии, белорусы в России должны себя не чувствовать иностранцами, – вот здесь явный прогресс, и, я считаю, наверное, основное достижение любого интеграционного процесса. Наряду с тем, что достигнуто, как я уже сказал, в военно-политической деятельности, в экономической, в том числе, и во многих других. RT: Давайте поподробнее остановимся на военной области: как прошли недавние учения? Г. Рапота: Это лучше спросить у военных, они так профессионально могут оценить, я все-таки там был гостем, хотя все-таки посвящён в некоторые основные детали этих учений, но, тем не менее, давать квалифицированную оценку мне тяжело. Внешне это выглядело замечательно, согласованность подразделений войск и всех участников этих учений была очевидной. Я должен сказать, что это является следствием того, что у нас ведь в Союзном государстве создана единая региональная группировка войск российско-белорусская, которая в случае возникновения какой-то кризисной ситуации имеет единое командование, и, так сказать, это взаимодействие крайне важно для этой группировки. Поэтому, я думаю, что эти учения лишний раз являются подтверждением того, что эта группировка работает, что все необходимые согласования происходят и любую задачу эти войска готовы выполнить. Поэтому, мне так представляется, что в этом плане учение было достаточно успешным. RT: Вернёмся на момент к отрицательным последним событиям, в том числе к аресту Баумгертнера: формат Союзного государства как-то предусматривает помощь в решении разногласий, которые возникают в отношениях России и Белоруссии? Г. Рапота: Это интересный вопрос, который я сразу сам себе задал. Оказалось, что у нас здесь явная сфера для дальнейшего развития, потому что сейчас мы руководствуемся только единым документом – это Конвенция 1993 года, которая подписана была в рамках СНГ о правовой помощи в подобных случаях. Каких-то специальных межгосударственных соглашений на этот счёт между Россией и Белоруссией нет, а, наверное, они нужны. Потому что, понимаете, мы сейчас сконцентрировались на этом случае, а вообще ведь нарушений много достаточно: и в Беларуси россиянами были отмечены, и белорусами в России, и есть и судимые, и находящиеся в местах заключения. В основном, это уголовные преступления, естественно. И до сих пор этот вопрос с такой остротой не поднимался. Сейчас, наверное, и наши правоохранительные органы, органы юстиции будут думать над тем, что здесь можно дополнительно сделать, чтобы все это носило не столь обострённый характер. Поэтому пока вот так, будем думать дальше, что делать. RT: Теперь по Украине. Украина собирается создавать зону свободной торговли с ЕС – этот вопрос должен решаться уже в ближайшие месяцы. Есть какое-то общее мнение по этому вопросу, какая-то позиция Союзного государства? Г. Рапота: Союзное государство не формулировало свою позицию по этому вопросу. Позиция формулировалась на уровне трёх государств – на уровне Таможенного союза, это Казахстан, Россия и Беларусь. И Вы знаете, недавно были встречи в Астане руководителей, глав правительств, и там, в том числе, обсуждался и этот вопрос, поэтому у нас какой-то позиции, которая была бы отлита в кавычках в каких-то документах, соглашениях, которым бы следовало руководство, – их нет. В порядке общего рассуждения мне, как человеку, который занимался долгое время интеграционными процессами, в общем понятна и позиция Украины, понятна позиция стран-членов ТС. Есть там вопросы, которые, может быть, не очень хорошо стыкуются, вопросы вступления Украины в зону свободной торговли, в отношениях с ЕС и её членства в ЗСТ стран СНГ. Тут есть вопросы, и как это все может стыковаться, достаточно сложно. А если учесть, что ТС – это ещё более высокая степень интеграции, то тут этих вопросов возникает ещё больше. Поэтому, действительно, ситуация непростая. Ну, прежде всего, для самой Украины, потому что она должна сделать свой выбор с учётом всех этих обстоятельств. RT: Вот как раз есть мнение среди экспертов, что Украина попытается сыграть и в те ворота, и в другие. И при помощи Белоруссии откроет некий коридор импорта европейских товаров в Россию. И для этого уже создаются совместные предприятия. Как Вы думаете, это вообще возможно? Г. Рапота: Значит, во-первых, я думаю, что попытка Украины сыграть и в те, и в эти ворота мне понятна абсолютно в силу того обстоятельства, что Украина – это достаточно большое европейское государство, у которого не может быть один вектор политики. Она пытается выстраивать отношения и с восточными партнёрами, и с западными, и теми, кто находится на севере, в данном случае – Беларусь, и на юге – там, Турция, я не знаю, Болгария. Так что ничего здесь противоестественного нет, и вообще это дело Украины, как она найдёт какую-то такую возможность. А что касается (ну, понимаете, немножко такой упрощённый подход), что касается того, что Украина использует Беларусь в качестве канала проникновения на российские рынки – это Вы хотите сказать, или кто-то говорит так? RT: Есть такое мнение Г. Рапота: Создание совместных предприятий – это, в общем, общепринятая практика в Беларуси, создаётся много СП со странами Западной Европы. И как нам теперь к этому относиться? Как к какой-то диверсии против нашей экономики российской? В России много СП, в том числе и с Западной Европой, с той же Украиной, с Беларусью. Сам факт наличии СП ещё ни о чем не говорит. Дальше уже вступают в действие те законы, которые регулируют торговлю. Они есть, есть правила, если эти правила будут нарушаться, сообщество евразийское будет их просекать, такие попытки. Если не будет нарушаться, будет нормально. Поэтому немножко такой примитивный, упрощённый подход, на мой взгляд. Может быть, есть более глубокие рассуждения на этот счёт, но я их не видел.