СМИ: Бывшие соцстраны обходятся с мигрантами не по-европейски

Последняя миграционная волна, накрывшая Европу, стала крупнейшей со времён окончания Второй мировой войны и начала холодной войны, пишет Le Monde в статье, перевод которой публикует ИноТВ. И сегодня именно народы Центральной Европы, которые всегда считали свободу передвижения самым большим достижением после падения Берлинской стены в 1989 году, испытывают наибольшее напряжение из-за мигрантов. Наиболее наглядный пример представляет собой Венгрия, отмечает издание. Летом 1989 года эта страна была первой, кто открыл железный занавес на границе с Австрией, благодаря чему десятки тысяч немцев из ГДР, голосовавших ногами, смогли перебраться в ФРГ. И вот летом 2015 года Венгрия строит 175-километровую стену вдоль границы с Сербией, чтобы помешать мигрантам проникнуть на свою территорию, впрочем, не особенно успешно. «Возводить стены — это не решение, — уверяет сербский премьер Александр Вучич. — Мы всего лишь транзитная страна». Венгрия объяснила своё решение необходимостью защищать границы ЕС, напоминает Le Monde. Это дало повод сербскому министру иностранных дел Ивице Дачичу сыронизировать: «Балканы имеют дело с миграционной волной из … ЕС!» И действительно, на территорию Сербии и Македонии ближневосточные мигранты попадают через Грецию — страну, входящую в ЕС и Шенген. В то время как сербы приняли мигрантов с Ближнего Востока скорее дружелюбно, предложив им пищу и даже клещи, чтобы преодолеть ограду из колючей проволоки, страны Центральной Европы настроены значительно враждебнее, констатирует издание. В Венгрии лишь 10% населения благосклонно относятся к тому, чтобы предоставить мигрантам убежище. В Словакии 80% опрошенных высказались против приёма мигрантов, откуда бы они ни прибыли. Похожие результаты можно наблюдать и в Польше, говорится в статье. Все правительства центральноевропейских государств воспротивились предложению ввести квоты, чтобы распределить беженцев по всем странам ЕС, констатирует Le Monde. Польша и Словакия согласны принять только несколько сотен христиан из Сирии. Что касается трёх стран Прибалтики, то они предоставили убежище лишь 725 просителям. Получается, что страны, выступающие за глобализацию и свободу передвижения, отказывают в этом праве неевропейцам, подчёркивает Le Monde. При этом в результате демократических восстаний в Центральной и Восточной Европе в советскую эпоху, которые подавлялись Москвой, на Запад хлынули волны беженцев. В ноябре 1956 года более 200 тыс. венгров бежали в Австрию и другие западноевропейские государства, которые их приняли. То же самое было с чехами и словаками в августе 1968 года и с поляками после 1981 года. «Амнезия или идея солидарности применима только к европейцам?» — задаётся вопросом издание. Дело в том, что исторически с конца XIX века страны Центральной Европы сами были источником мигрантов, поясняет автор статьи. Кроме того, в отличие от либеральных мультикультурных обществ Западной Европы они были однородными и монокультурными, поэтому они не разделяют «постколониальный комплекс» Запада. Также они наблюдали, как мигранты с юга образовывали в странах ЕС так называемые мусульманские пригороды. По этой причине всем, кто призывает принять беженцев во имя европейского гуманизма, Виктор Орбан говорит о необходимости «защитить европейскую цивилизацию». А премьер Словакии Роберт Фицо на это отвечает: «Словакия ничем не обязана. Это не она спровоцировала хаос в Ливии, бомбя Каддафи». По мнению автора статьи, ситуация может измениться, если на страны Центральной Европы надавит Германия, от которой они сильно зависят экономически и политически и которая сама решила принять 800 тыс. беженцев в этом году. Кроме того, эти государства должны понимать, что соседство с Украиной также сулит им потенциальную миграционную проблему. Так что если они хотят помощи от Запада, им следует принять участие в решении миграционного кризиса на юге. Наконец, ЕС отдает себе отчёт в том, что для решения кризиса ему необходимо покрыть пространство между Грецией и Венгрией, то есть западные Балканы. А это означает, что регион ещё на шаг ближе к вступлению в Евросоюз, подытоживает Le Monde.