Спорное наследие: в США идут дискуссии, поможет ли запрет флага Конфедерации борьбе с расизмом
После расстрела девяти афроамериканцев в церкви города Чарлстон президент США Барак Обама признал, что проблема расизма в стране существует. Затем по южным штатам прокатилась волна поджогов — злоумышленники пытались сжечь церкви, популярные у темнокожих прихожан. Череда этих событий вызвала широкий общественный резонанс в стране. Корреспондент RT Мария Финошина расспросила жителей Юга об отголосках рабского прошлого в их настоящем.
Рабство — часть прошлого США. Но в некоторых штатах бывшей Конфедерации людям до сих пор приходится сталкиваться с отголосками этого прошлого. «Владеть рабами — это как владеть лошадьми. Лошадь принадлежит хозяину, но он над ней не издевается. Он заботится о ней, гладит, хорошо кормит», — заявил один из жителей американского Юга. Другие не одобряют того, что происходило во времена рабства, однако призывают перестать оглядываться на прошлое. «Я ничего не могу поделать с тем, что было 200 лет назад. И, кстати, я не одобряю то, что тогда происходило. Но мы с вами в этом не виноваты. Нам лучше бы задуматься о дне сегодняшнем», — считает другой местный житель. По словам многих чернокожих американцев, они до сих пор чувствуют на себе проявления расизма. Кроме того, забыть неприятное прошлое особенно трудно, когда о нём постоянно напоминают. «Нельзя построить светлое будущее, используя символы войны, ненависти и раздора», — заявляют политики в эфире американских СМИ. Некоторые считают, что надо просто оставить эту тему в покое. «На дворе 2015 год, а мы до сих пор говорим о расизме. Но мне кажется, что Божья воля всё же свершится», — рассказал пастор, который служил в одной из восьми афроамериканских церквей, сгоревших после трагедии в Чарлстоне. Следователи до сих пор не сообщили, что стало причиной пожара, и многие убеждены, что правду скрывают намеренно. При этом в любом штате США есть кладбища для чернокожих, как старые, так и совсем новые. Разделение, существующее при жизни, кажется, продолжается и после смерти.