«Мне удалось их понять»: проведший два года в плену журналист рассказал о боевиках в Сирии

— Господин Паднос, большое спасибо, что согласились уделить нам время. В 2012 году вас похитили трое молодых сирийцев, которых вы повстречали в Турции. Они пообещали провести вас через границу в Сирию, чтобы вы могли освещать события так называемой революции. Насколько мне известно, вы вините себя за то, что безрассудно им доверились. Но, быть может, свою роль сыграла и доминировавшая тогда риторика о том, что члены оппозиции — это положительные персонажи, которые борются с тиранией?

— Возможно, вы правы. В то время я был уверен, что их дело правое. И в определённом смысле считаю так до сих пор. Многие их требования совершенно легитимны, а некоторые оппозиционеры — вполне достойные и приятные люди. Нет никаких причин их осуждать. Проблема в том, что порой их помыслы, действия, а иногда и всю жизнь контролируют силы, чьи цели им неведомы. Полагаю, это относится и к моим похитителям: они были лишь пешками в чужой игре.

— Я задала этот вопрос, потому что летом 2012 года, незадолго до вашего похищения, находилась на севере Сирии. Уже в то время в стране, в первую очередь в Алеппо, часто похищали людей, также имели место случаи вымогательства и обезглавливания жертв. Возможно, рядовые граждане вроде вас, отправлявшиеся туда в одиночку, об этом ничего не знали. Но мне сложно поверить, что американская разведка и союзники США в регионе не были осведомлены о происходящем в Сирии. На ваш взгляд, в оценке характера восстания западные правительства изначально проявили ту же наивность, что и вы? Или же они сознательно решили ввести общественность в заблуждение?

— Думаю, их ошибка заключается в излишней наивности. Причём сегодня они так же наивны, как и четыре года назад, то есть мало что усвоили. Ошибка здесь — не циничность, а невежество. В общем-то, в Сирию жители западных стран обычно не ездят. Мы почти ничего не смыслим в её культуре или языке и не разбираемся в ситуации. Различные сообщения о Сирии игнорируем, считая их предвзятыми, и не способны отличить правду от лжи.

— Вы действительно считаете, что разведсообщество не догадывалось о том, что события в Сирии в какой-то мере перекликались с ситуацией в Ираке, которую оно пыталось исправить на протяжении десяти лет?

— Такая информация уж точно не дошла бы до обычного журналиста-фрилансера вроде меня. Конечно, в какой-то мере американское правительство знало о происходящем. Вопрос в том, какие шаги в этой связи ему следовало предпринять. По сути, оно никак не отреагировало и не позаботилось о какой-либо программе — то есть ничего не сделало, чтобы исправить ситуацию в зоне конфликта.

— Недавно появилась аудиозапись, на которой бывший госсекретарь США Джон Керри признаёт, что администрация Обамы намеренно заняла выжидательную позицию по отношению к «Исламскому государству»** — в надежде, что со временем эта группировка сыграет решающую роль в свержении Асада. То есть, как я понимаю, они видели в режиме Асада большую угрозу, чем в джихадистах. Согласны ли вы с такой оценкой?

— Конечно же, нет. Они думали, что смогут взять Асада измором. Это очень опасный, деструктивный подход, и мне кажется, что его по-прежнему придерживаются.

Они совершили преступление в отношении сирийского народа. Это так. Предоставление оружия этим людям — ужасный поступок со стороны правительства США.

— В своих интервью вы говорили, что ваши похитители были сирийцами из Алеппо. Они подозревали вас в работе на ЦРУ и поэтому обращались с вами с ещё большей жестокостью. Я могу понять их ненависть к проасадовской «Шабихе», но чем объяснить столь сильную неприязнь к ЦРУ?

— Да, я сам им об этом постоянно говорил: «Послушайте, но ведь ЦРУ же на вашей стороне!». Но у них была другая точка зрения: «ЦРУ тайно поставляет оружие режиму Асада». Я был не в том положении, чтобы с ними спорить, меня держали в наручниках и с завязанными глазами. Они считают, что ЦРУ разрушало Ирак и Афганистан.

— Какого рода воздействие органов правопорядка может урегулировать ситуацию в регионе? Вы упоминали о поддержании мира. По-вашему, можно ли поддерживать закон и порядок, безопасность и мир без мер силового подавления? Вопрос поставлен жёстко, но разве не так складывается ситуация в Сирии?

— Я жил в Дамаске до войны и не сказал бы, что общество контролировалось за счёт давления со стороны полиции. Возможно, подобное имело место, но и степень свободы в стране была достаточной. Мы недооцениваем степень свободы и переоцениваем степень полицейского контроля. Не то чтобы его совсем не было — всем известно о репрессиях в этой стране ещё до нынешнего президента. Они практиковались десятилетиями. Но по сути текущий конфликт можно решить лишь силовыми мерами. Оппозиция будет бороться до последнего, пока либо не перебьют её бойцов, либо они не убьют всех своих врагов.

— Вам удалось пережить два тяжелейших года в плену. Не считаете ли вы это для себя неким достижением? Я особенно отметила вашу готовность вступать в диалог.

— Ну, особого достижения в этом нет. Когда вы оказываетесь в такой тюрьме, ваша жизнь попадает под их контроль. Выживание в плену никак не связано с вашим умением вступать в диалог. Оно лишь помогло мне лучше понять их мировоззрение, а к тому, что мне удалось выжить, это никакого отношения не имеет.

Они убили бы меня, если бы им это было выгодно. Однако, общаясь и живя с ними в течение этих двух лет, мне удалось понять, чего они хотят. Я узнал их вплоть до мелочей: как они чистят зубы, что едят, какие отрывки из Корана имеют для них наибольшее значение. Диалог помогает вам понять эти вещи, но не выжить.

— Ваш рассказ о диалоге, в который вы вступали в плену, наталкивает на мысли по поводу возможности ведения переговоров с «Исламским государством» или «Фронтом ан-Нусра» для сдерживания террористической угрозы. Вы ведь считаете, что переговоры с этими группировками вести всё же нужно.

— Конечно.

Полную версию интервью можно посмотреть на RTД.

* «Джабхат ан-Нусра» («Нусра», «Фронт ан-Нусра»), ** «Исламское государство» (ИГ), — террористические группировки, запрещённые на территории России.