Воюют не дроны, а люди: как российские сапёры освоили новое оружие в зоне СВО
- RT
«Война дронов», — вздыхает Лютик. Ему при его вроде бы максимально земной воинской специальности беспилотники помогают — и очень сильно. Но работать меньше от этого не приходится.
Лютик, как и его напарник Бонд, — сапёр. Их задача — снимать мины и ставить их, да так, чтобы противник не мог понять, где он подорвётся, и не мог противодействовать нашим инженерам, которые уничтожают взрывные устройства. Но разведывательные БПЛА видят весь передний край — подползти к окопам неприятеля практически невозможно. «Пытались когда-то, но результат — «триста» (раненые. — RT), хорошо, обошлось без «двухсотых» (убитых. — RT)», — вспоминает Лютик, как он и его товарищи осваивали азбуку современной войны.
С той поры передвижения по-пластунски под огнём неприятеля остались в прошлом. Сейчас минировать вражеские тропы летит беспилотник. Для этого солдатский ум немного доработал старую добрую «помку» (ПОМ-2 — противопехотная осколочная мина дистанционного минирования), чтобы приспособить её для сброса с коптера.
Мина ставится на боевой взвод. «Полчаса у нас есть, в руках не взорвётся», — флегматично с высоты своей квалификации поясняет Лютик. Затем её подвешивают под коптер — и тот уносит груз к позициям врага. Там «помка», упав на грунт, раскинет нити датчиков цели. Враг не будет знать, где — перед его окопами или в тылу — его ждёт смерть.
- RT
«Сидят по норам»
На экране пилота коптера Бонда — безлюдные траншеи противника. «На самом деле украинские военные внизу есть. Днём никто практически не ходит, все сидят по норам, — комментирует он пейзаж под камерой БПЛА. — А мы ставим мины на путях ротации: пойдут они сменяться ночью, а тут сюрприз. При свете они не полезут проводить инженерную разведку, а в темноте — тем более. Там так: быстрее-быстрее бежим, пока не засекли наши, не до проверки дороги. И передний край тоже закидываем — вдруг кому-то придёт в голову атаковать?»
- RT
Но и противник не сидит сложа руки: его воздушная разведка тоже мониторит наш передний край. По этой причине Лютик запускает дрон с разных площадок. Сам процесс запуска коптера и подхватывания его с земли после приземления занимает у него считаные секунды. Одна пробежка до места взлёта, а затем, через несколько минут, ещё одна — до точки, где опустился БПЛА.
«Меняем интервал», — сообщает Лютик, чуть запыхавшийся после очередной пробежки. Бонд кивает. Если несколько раз коптер уносил мины каждые пять минут, то теперь сапёры возьмут паузу. Регулярность и предсказуемость приводят к тому, что тебя быстро находят — это бойцы тоже усвоили. Нельзя появляться в одном и том же месте в одно и то же время часто.
Бомбёжка минами возобновляется после краткого перерыва на кофе. «РЭБ включили, пытаются давить [связь]», — невозмутимо сообщает Бонд и рычажками управления начинает маневрировать БПЛА, чтобы обойти зону, где частоты управления забиты помехами. Задачу выполнить всё равно надо.
«Энтузиаст коптеров»
Постепенно принесённый на позиции мешок с «помками» пустеет. Одна за другой они сбрасываются на дорожки, протоптанные вэсэушниками. «Теперь будем заниматься обратным процессом — разминированием», — сообщает Лютик. Правда, он признаётся, что это пока скорее эксперимент, хоть и на поле боя.
- RT
Если процесс дистанционного засеивания взрывными устройствами уже отработан, то снимать мины с высоты всё же тяжеловато. «Тээмки» (танковые мины) бомбят с коптера фугасными зарядами. За точным попаданием следует разрыв, вот только добиться этого точного попадания при сильном порывистом ветре, противодействии РЭБ противника, да и просто стрельбе по БПЛА крайне сложно.
В подвал, из которого работают Лютик и Бонд, ныряет боец. Он представляется разведчиком соседнего полка. Забежал, чтобы переждать пролёт вражеского дрона. Завязывается разговор — как лучше приспособить дроны для разминирования: «В идеале на неё класть [заряд]. Но кто ж даст опуститься? Приземлиться фактически перед позициями. Снизился настолько — считай, потерял «птичку». Но всё же надёжнее. И нужен толчок для подрыва. Гранаты для этого не очень годятся. Даже 155-й снаряд рядом ложится — ей всё равно».
Затем следует короткое обсуждение, как лучше корректировать артиллерию. В результате военно-технического диспута приходят к мысли: как ни заставляй механизмы и роботов воевать, сражается всё равно человек. Сообразительность и мужество на поле боя ничем не заменить.
Через несколько часов рабочий день заканчивается, но сапёры не покидают подвал. Правило «Всегда путать врага» действует. Возвращаться на базу, домой, на этот раз будут другим маршрутом и в другое время.
«Толчок всему этому движу дал Гусар, наш командир. Он энтузиаст коптеров, сам всё освоил, к нам пришёл уже с опытом организации всего этого дела. Тут у нас креатив и попёр, на самом деле всем интересно. Тем более что мы, сапёры, должны быть мастерами на все руки», — резюмирует во время короткого привала на ротации Лютик.
