«Отец и мать поначалу не поверили мне»: RT поговорил с жертвами оставшихся безнаказанными педофилов

История Дорины

Жительница Москвы Дорина Е. решилась рассказать своим близким о перенесённом в детстве насилии лишь год назад. Но, по словам девушки, сначала родители не поверили ей, а потом постарались забыть о произошедшем.

Дорине сейчас 21. Большие тёмные глаза и рыжие волосы. Мешковатый чёрный свитер. Она няня в детском кафе, ей нравится работать с малышами. Говорит, что хочет запомниться им чем-то хорошим.

• © Фото из личного архива

— Когда вы позвонили мне договориться об интервью, я даже немного испугалась. Почему-то подумала: вы от него.

— От него — от педофила?

— Да. Меня же насиловал мамин брат. Он в курсе, что я рассказала о его преступлении.

— Долго у вас это продолжалось?

— Примерно с пяти до четырнадцати лет. Я не помню точно, когда он начал меня домогаться — я тогда ещё даже в школу не ходила. Мы жили в Молдавии, у бабушки и дедушки в деревне. Родителей рядом не было — они уехали в Москву делать в квартирах ремонт. Одно из моих первых чётких воспоминаний про раннее детство: я лежу в кровати в комнате дяди, на мне он, вдруг за окном скрипит калитка. Бабушка пришла домой. Дядя быстро начинает одеваться, чтобы никто ничего не заподозрил. Тогда мне было пять, ему — 16 лет.

— Ты никому не пыталась рассказать?

— Нет. У нас не сложились доверительные отношения в семье. Бабушка и дедушка родом из деревни, делиться чувствами или личными проблемами не привыкли. В доме постоянно была какая-то агрессия. Я помню, как меня полчаса гоняли за шапкой: иди за шапкой, потом не иди, потом снова иди... Один раз дедушка решил меня разыграть — он подошёл ко мне и попросил крепко закрыть глаза. Когда я зажмурилась, дед влепил мне пощёчину. Ему казалось, что это смешно.

Дорина начинает плакать. Вытирает потёкшую тушь салфеткой.

Зачем я только накрасилась перед встречей с вами?.. Мои родители оставались в Москве, им сложно было пожаловаться. Да и не сказать, чтобы с мамой или папой у меня в то время установилась близость — за всю жизнь они мне лишь пару раз говорили о своей любви.

— Педофил угрожал тебе?

— Поначалу он говорил, чтобы я никому не рассказывала, чтобы всё осталось между нами. Потом перестал — он просто приходил ко мне в комнату и начинал меня насиловать. Я всегда плакала. Сейчас мне сложно отстаивать свои интересы — я не умею спорить. В любой конфликтной ситуации я закрываюсь, не давлю и предпочитаю уйти от темы.

— Когда ты переехала в Москву?

— Мне тогда было шесть лет. Родители жили в Домодедове, я переехала к ним, чтобы осенью пойти в первый класс. Дядя остался в Молдавии — он доучивался в местном колледже. Тогда домогательства на время прекратились. Но каждое лето на время каникул меня отправляли назад в деревню, где был педофил. У меня было двойственное отношение — с одной стороны, я радовалась встречам с ним.

— Радовалась?

— Я с ним росла, он как-никак меня воспитывал. Это оставило след. Но одновременно я и боялась его. Я же не думала всё время о насилии над собой — воспоминания об этом приходили волнами. Пока я не думала, я радовалась дяде, а потом вспоминала и начинала бояться. Лет в восемь был один момент, за который мне стыдно до сих пор... Я сама стала инициатором, я первой полезла к нему...

— Зачем?

— Не помню уже. Психолог мне объяснила, что дядя в то время был единственным в моей жизни человеком, который проявлял хоть какое-то тепло. Мне не с чем было сравнить такое «тепло». Видимо, секс для меня стал аналогом семейной любви. Я только в переходном возрасте поняла, насколько же всё плохо. Первый раз я дала отпор в 11 или 12 лет. Меня на летние каникулы отправили в Молдавию. В доме бабушки и дедушки дядя начал агрессивно раздевать меня — я смогла отбиться. Утром спросил, что со мной вдруг случилось, почему я не такая, как обычно. Мне было дико обидно за то, что он не понимает ненормальность происходящего.

— В Москве дядя тебя трогал?

— Да. Через пару лет, как родители забрали меня к себе, в столицу перебрался и мамин брат. Он не жил постоянно у нас, но часто бывал в гостях. Дядя насиловал меня, когда родители уходили в магазин или просто просили посидеть с их маленькой дочерью.

— И никто ничего не замечал?

— Мне вот тоже странно: как мама могла не заметить того, что происходит прямо под носом? Мне кажется, люди иногда осознанно отказываются воспринимать неприятную для них информацию.

— Как всё закончилось?

— Я была в седьмом классе, меня опять отправили в деревню на лето. К тому времени я уже редко виделась с дядей. Педофил приехал в гости к бабушке и дедушке. В какой-то момент он начал лапать меня, а потом отстранился и сказал: «Ты растёшь». Секса не было. Больше он не пытался меня домогаться — видимо, я стала слишком взрослой для него.

— Как ты решила рассказать родителям?

— Год назад я уже ходила к психологу, обсуждала своё детство. Женщина дала мне домашнее задание: открыть всё папе и маме. Я написала им два письма, отправила в мессенджере и уехала к друзьям в Одессу. Звонки от родителей начались, когда я была в поезде. Первым позвонил папа, он решил, что меня взломали. Мама, как потом выяснилось, сначала позвонила психологу (её номер был в письме). Обстоятельное общение я отложила до возвращения в Москву. Отец при личной встрече спросил, почему я не рассказала ему первому. Потом он накричал на меня за то, что я ходила в полицию писать заявление. Дальше был мой долгий рассказ о детском насилии, отец много плакал. Мне кажется, в конце концов он всё же поверил. Но тему педофила он никогда не поднимает, делая вид, что ничего не было.

— Вы часто с ним видитесь?

— Нет, нечасто. Я живу отдельно, снимаю комнату.

— А как отреагировала мама? Вы с ней видитесь?

— Общаемся через мессенджеры. Она некоторое время назад развелась с папой и сейчас живёт в Израиле, убирает богатые дома. В ответ на мой рассказ мама заявила, что жизнь её наказывает. Как-то получилось, что главной пострадавшей в её глазах оказалась она сама. Вначале мама даже не поверила мне — она потребовала проверки на полиграфе. Мама, кстати, рассказала своему брату о моих обвинениях. Он мне потом отправлял голосовые сообщения (к сожалению, не сохранились), чтобы я отказалась от своих слов. У дяди есть жена и ребёнок. Я просила маму дать мне их номера, чтобы предупредить. Но она не дала. Не знаю, почему. С мамой я давно не виделась лично, даже когда она узнала о насилии надо мной, не было и речи, чтобы вернуться из Израиля и поддержать меня.

— Ты упомянула, что ходила в полицию…

— Да, в Домодедове. У меня даже заявление принять не захотели — в отделении мне посоветовали начать жить с чистого листа. Дело в том, что дядя сейчас не в России, он уехал на заработки в Бельгию. Полицейский заявил, что сложно привлечь к ответственности человека, который не находится в России. Плюс мне сказали, что если я не смогу доказать вину педофила, то меня саму могут привлечь за дачу ложных показаний.

— Твоё прошлое сказалось на отношениях с молодыми людьми?

— Страха перед сексом у меня нет, недавно даже было с одним парнем. Первый раз не с дядей. Везде столько говорят о важности секса, о его роли в отношениях... Ну я и решила попробовать. Закончилось всё моими слезами. В какой-то момент на меня нахлынули чувства, ощущения, я поняла, что мне не нравится. С парнем я рассталась, буквально выгнала его из своей жизни.

— Он сделал что-то плохое?

— Нет. Всё было по согласию. Просто я поняла, что больше не хочу и не могу с ним общаться.

Дорина мечтает когда-нибудь в будущем уехать из России в какую-нибудь северную страну на Западе. По словам девушки, ей не нравится, как в России родители обращаются со своими детьми. Дорине кажется, что за границей в семьях отношения лучше.

История Анны

У 29-летней жительницы Петербурга Анны Гулиной уже двое детей. Женщина владеет небольшой лавкой эко-товаров. Анна не скрывает, что в прошлом стала жертвой педофила: об этом знают муж, старшая дочь и подписчики в соцсетях. Несколько лет назад петербурженка открыто рассказала на своей страничке о пережитом в детстве. Родители Анны до последнего не хотели верить дочери, ведь девушка говорит, что педофилом оказался знакомый семьи.

• © Фото из личного архива

— С чего всё началось?

— У папы был близкий друг, дядя Володя. Они вместе работали инженерами-конструкторами на петербургском заводе им. Карла Маркса. Родители часто ходили в гости к Володе, взяв с собой меня и сестру. У папиного друга не было семьи, в квартире он жил один, у него было удобно устраивать посиделки. Мне тогда было около пяти лет, сестре — девять. Во время таких общих встреч Володя к нам и приставал.

— К тебе и сестре?

— Да. Когда родители сидели на кухне или в гостиной, Володя с нами играл. Знаете, как играют с маленькими детьми: щекотал, подбрасывал. Мы бегали, смеялись. Во время таких игр он залезал руками нам под платья, трогал интимные места. Я сначала и не подумала, что Володя делает что-то не то, а потом просто привыкла. Старшая сестра больше понимала и пыталась сопротивляться, но папин друг ей угрожал. Он говорил, что сестре никто не поверит, что её выгонят из дома, если она кому-нибудь расскажет.

— Родители ничего не видели?

— Нет, они думали, что мы весело проводим время с их другом. В один момент Володя заперся со мной в туалете, начал показывать мне свой член. После этого даже я, пятилетняя, забеспокоилась — дальше я старалась не отходить от родителей, когда мы были в гостях у Володи. Мне кажется, к сестре он приставал больше. Для неё это до сих пор больная тема, она даже мне не рассказала всего, что с ней делал Володя.

Также по теме

«Ты привыкаешь, если тебя учат этому с детства»: RT поговорил с жертвой сексуального насилия в семье

Тема домашнего насилия остаётся табуированной в современном обществе: жертвы зачастую не знают, к кому обратиться за помощью. Особая...

— Ты ничего не рассказала родителям?

— Нет. У нас не сложились доверительные отношения. Папа был из тех, кого называют домашним тираном. Мама старалась ни во что не вмешиваться. Мне было уже 14 лет, когда я рассказала папе о том, что его друг — педофил. Мы вдвоём поехали куда-то на каникулы. Он мне тогда не поверил — сказал, что у меня подростковые загоны.

— Как и когда закончились приставания к вам?

— В какой-то момент отношения папы и Володи охладели, мы перестали к нему ездить в гости всей семьей. Больше папин друг к нам не приставал.

— Ты не хотела найти и наказать этого Володю, когда выросла?

— Мне было 15 лет, когда он умер. Честно сказать, я тогда испытала облегчение. Сейчас у меня нет какого-то желания мстить за детские обиды. Мама, хоть и не сразу, но поверила мне. С папой я последние годы не общаюсь, могу лишь надеяться, что он принял мои слова всерьёз.

— У тебя двое детей. Ты их как-то готовишь к возможной встрече с педофилом? Ты лучше других знаешь, что от этого никто не застрахован.

— Старшей дочери сейчас девять, она уже в пять знала, что никто не имеет права прикасаться к ней без её согласия. Секспросвет — одна из главных наук в нашей семье. Дочь знает, как называются половые органы, откуда берутся дети, почему взрослым дядям нельзя лезть под юбку к девочкам. В доме много книг для детей про половое созревание. Я уверена, что когда дочь подрастёт и начнёт общаться с мальчиками, она не наделает глупостей.

— Тебя же так не воспитывали? Ты сейчас даёшь детям знания, которых сама была лишена?

— Правильно. В моём детстве на тему секса было наложено табу. Господи, мне мама даже про месячные ничего не говорила. Когда у меня начались первые критические дни, мне всё объясняла старшая сестра.

Младшему сыну Анны сейчас три года. Родители планируют года через два и ему всё объяснить про отношения мужчин и женщин.

Как защитить ребенка от педофила?

«Самое главное — между родителями и их чадом должно быть доверие. Если ребёнок просто боится откровенничать с папой и мамой, то и про педофила он может умолчать. Ведь ребёнку непонятно: будут его ругать или нет, — пояснила RT детский психолог Ольга Осипова. — Растлитель может запугать жертву, запретить говорить со взрослыми о домогательствах. Родители должны объяснить ребёнку, что его никогда не будут ругать за рассказ о возможных приставаниях. Детям с раннего возраста надо объяснять, что тело принадлежит только им. Взрослые, кроме мамы и папы, не имеют права трогать интимные места. Остальные должны спрашивать разрешения. Без минимального сексуального просвещения тут не обойтись — придётся рассказать про половые органы, интимные места и то, почему касаться их без позволения нельзя. К сожалению, универсального совета на все случаи жизни нет. Понятно, что ребёнка трогать всё равно будут: воспитатели в саду, учитель музыки — поправить осанку, положение рук... Ребёнку стоит рассказывать о каждом таком случае, а родителям — отдельно их разбирать, хваля чадо за откровение».

Что делать, если у вас есть подозрения, что вы встретили педофила?

«Нет никаких конкретных доказательств — всё равно пишите заявление в Следственный комитет. Обязанность доказывать лежит на правоохранительных органах. Следователь должен будет провести проверку и ответить вам. В конце концов, лучше перестраховаться, чем упустить преступника. Не хотите сразу идти к властям — можно сообщить общественникам. К примеру, наша горячая линия (8 800 250 98 96) работает круглосуточно», — рассказала RT директор мониторингового центра по выявлению опасного и запрещённого законодательством контента, лидер движения «Cдай педофила» Анна Левченко.