«Решать проблему надо системно»: что известно о законопроекте об ограничении изъятия детей
Что известно о законопроекте об ограничении изъятия детей
- Gettyimages.ru
- © Michał Chodyra
Внесённый сопредседателями рабочей группы по подготовке поправок в Конституцию — депутатом Павлом Крашенинниковым и сенатором Андреем Клишасом — ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» поддержала правительственная комиссия по законопроектной деятельности. По словам авторов, поправки должны остановить произвол опеки и помешать необоснованному изъятию детей из семьи, например, из-за беспорядка в квартире.
Новые нормы должны ограничить внесудебный порядок изъятия детей, судьбу ребёнка будет решать суд, проходящий в закрытом режиме. Как заявлял Крашенинников, закон может быть принят уже в осеннюю сессию.
Только по суду
Как следует из предложенного авторами законопроекта, чтобы забрать ребёнка из семьи, органы опеки и попечительства должны подать заявление в суд. При этом суд должен рассмотреть такое заявление в течение 24 часов на закрытом заседании с обязательным участием представителя органа опеки и попечительства, прокурора, а также родителей или опекунов. В случае необходимости возможно участие заинтересованных лиц и самого ребёнка.
Единственное исключение, при котором возможно внесудебное изъятие, — случаи, когда есть риск смерти ребёнка в течение нескольких часов из-за действий родителей или опекунов.
Тогда сотрудники опеки совместно с прокурором и представителями органа внутренних дел могут забрать ребёнка без решения суда, указав в акте все обстоятельства. Такие действия могут потом оспорить родители или опекуны.
Поскольку принимать решение об изъятии детей будут суды, поправки вводят в Гражданский процессуальный кодекс новую категорию дел особого производства — об отобрании ребёнка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится, при непосредственной угрозе жизни ребёнка или его здоровью. Это будет отражено в главе 38.1 ГПК РФ.
Также вносятся изменения в ФЗ «О полиции» — регламентируются полномочия органов внутренних дел по обращению в суд с заявлением об отобрании ребёнка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью.
Поправки в Семейный кодекс
Параллельно рассматриваются поправки в Семейный кодекс, подготовленные руководителем временной комиссии Совета Федерации по подготовке предложений по совершенствованию Семейного кодекса РФ Еленой Мизулиной, а также сенаторами Еленой Афанасьевой, Александром Башкиным, Риммой Галушиной, Максимом Кавджарадзе, Людмилой Нарусовой.
«Я не знала, что делать»: в Екатеринбурге у матери забрали детей из-за беспорядка и ограничили в родительских правах
Это ФЗ «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в целях укрепления института семьи».
Поправки Мизулиной сразу регламентируют широкий круг проблем и вносят более ста изменений в десятки статей Семейного кодека.
Например, запрещают органам опеки отказывать родственникам, желающим забрать ребёнка из приюта, из-за низкого дохода, а хозяевам дают право не пускать в дом сотрудников опеки.
Изъятие детей там также признано возможным только по решению суда и с чётко ограниченным кругом поводов. Однако в этих поправках речь об «экспресс-судах» не идёт.
Забрать ребёнка можно будет только при виновном поведении родителей на основании вступившего в законную силу решения суда о лишении родительских прав либо об их ограничении.
В законопроекте приводится перечень из 11 оснований, по которым можно ребёнка признать оставшимся без попечения родителей, и документов, которые это подтверждают.
Все работают в одном направлении
Как считает политолог Павел Склянчук, поскольку законопроекты содержат схожие нормы, их должны признать альтернативными. По его словам, профильный комитет Госдумы, по всей вероятности, должен будет рассматривать их одновременно и сделать выбор, какие именно поправки стоит принять.
В июле, когда в Госдуму внеcли поправки Мизулиной, сам Клишас оценил их довольно благожелательно.
«Я удовлетворен тем, что наконец после трёх лет работы этот пакет внесён. Там есть рациональное зерно по ряду позиций», — заявил он тогда РИА Новости.
Позднее СМИ сообщили, что детский омбудсмен Анна Кузнецова написала на них отрицательный отзыв. Также против поправок выступила и глава комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Тамара Плетнёва. По её мнению, изменения слишком объёмны и фактически представляют собой не поправки, а новый Семейный кодекс.
Авторы этих конкурирующих между собой законопроектов, а также глава профильного думского комитета, который их будет рассматривать, Тамара Плетнёва не стали комментировать RT сложившуюся ситуацию.
Высказался только сенатор Александр Башкин, который признал, что «в какой-то части оба законопроекта перекликаются». «Они, на мой взгляд, некоторым образом немного дополняют друг друга», — отметил он.
При этом сенатор подчеркнул, что «здесь нет фактора конкурентности».
«Даже сами законопроекты друг с другом не конкурируют, а уж тем более субъекты права законодательной инициативы. Все коллеги, все работают в одном направлении», — отметил сенатор в беседе с RT.
Вопрос к качеству судебной системы
Юрист правовой группы РБОО «Центр лечебной педагогики» Павел Кантор отметил, что эти два проекта поправок действительно исключают друг друга.
«Отказывали на непонятных основаниях»: многодетной матери вернули детей, которых органы опеки изъяли «из-за беспорядка»
При этом, по его мнению, сейчас суды не полностью справляются со своей задачей, если речь идёт о лишении или ограничении родителей в правах.
«Основная проблема связана с тем, что органы опеки давят на родителей, чтобы те подписали отказ от ребёнка, — поясняет он. — Фактически ребёнок, с точки зрения родителей, изымается из семьи, однако формально это оформляется как «добровольное» (то есть по вырванному у родителей обманом или угрозами заявлению) помещение ребёнка в интернатную организацию».
В результате возникают «серые» ситуации, когда родители не лишены и не ограничены в родительских правах, однако ребёнок у них фактически отнят.
По мнению Кантора, при ускоренной системе судопроизводства от этого можно будет уйти.
«Судебное решение подлежит контролю вышестоящих судов, а кроме того, вводит ситуацию в правовое поле и сужает простор для манипуляций со стороны недобросовестных сотрудников органов опеки. Им становится нечем давить на родителей: суд либо принял решение об изъятии, и тогда родители должны добиваться отмены, либо отказал органам опеки, и тогда вопрос закрыт», — говорит он.
При этом Кантор признаёт риск того, что суды могут пойти по пути штампования ходатайств органов опеки, что сведёт на нет идею судебного контроля изъятия детей.
«Но это вопрос к качеству судебной системы. А в целом я считаю, что ситуация в нашей судебной системе не такая уж плохая и потихоньку улучшается», — отметил юрист.
В свою очередь, Элина Жгутова, член Общественной палаты, считает, что идея ускоренных судов ставит под удар в первую очередь семьи. За 24 часа родители не смогут подготовиться к судебному заседанию, отметила она.
«Непонятно, почему указан срок в 24 часа. Если речь идёт об угрозе гибели или ущербе здоровью, то надо спасать в течение нескольких минут. Срок в 24 часа в такой ситуации не спасёт, зато появляется возможность для несправедливого суда по отношению к родителям», — говорит Жгутова.
Она поясняет, что родители часто не знают и не понимают, что надо собирать документы, которые подтверждают их добропорядочность.
«Поэтому они окажутся перед судом безоружными и за 24 часа не смогут защитить своё доброе имя. Практика таких экспресс-судов есть на Западе, и она зарекомендовала себя крайне плохо», — говорит она.
По её мнению, основная проблема — это сложившаяся правоприменительная практика на местах. «Решать проблему надо системно. Поправки — это некоторая временная преграда, системе абсолютно всё равно, как творить беззаконие на местах», — говорит она.
