«Надо скорее вернуть мирную жизнь»: как отношение к спецоперации на Украине разделяет семьи

Как отношение к спецоперации на Украине разделяет семьи

Отношение к специальной военной операции на Украине разделило многие семьи на два лагеря. Ближайшие родственники или друзья, которых, казалось, ничто не могло рассорить, прекратили общаться, считая друг друга предателями. Собеседниками RT стали три человека, у которых возник конфликт с близкими из-за разных взглядов на ситуацию на Украине.
«Надо скорее вернуть мирную жизнь»: как отношение к спецоперации на Украине разделяет семьи
  • РИА Новости

Ирина Буторина:

«Я профессор Санкт-Петербургского политехнического университета, специалист в области экологии металлургического производства. До переезда в Россию я 45 лет жила и преподавала в Мариуполе. На почве событий на Украине у меня разладились отношения со старыми друзьями, с некоторыми петербургскими коллегами, кроме того, я осторожно стала общаться с малознакомыми людьми, боясь столкнуться с непониманием.

Из всей массы украинских друзей и приятелей остался только один, с которым мы друг друга понимаем. Остальные, чаще по своей инициативе, выкинули меня из своей жизни ещё в 2014 году — «как представителя страны-агрессора» (так сформулировала претензию одна из не самых деликатных подруг). С удовольствием общалась с мариупольскими земляками, разъехавшимися по всему миру: в США, Канаду, Израиль, Германию, но с началом СВО, которая прокатилась жёстким катком по нашему городу детства, отношения с ними откровенно испортились. В большинстве перестали звонить сами, с некоторыми прекратила общение я, так как, несмотря на просьбы не затрагивать больную тему, они продолжали выливать на меня горечь и раздражение от разрушения Мариуполя. Очень печально это всё...

Однако самая непереносимая ситуация сложилась с моими двумя ближайшими подругами, землячками, практически сёстрами. Они отказались от меня первыми. Представьте: школа, институт, замуж друг друга выдавали, каждый праздник — вместе за столом, все беды и радости пополам, часто вместе отдыхали на нашей даче у моря — и вдруг не нужна!

Одна так и сказала, что не хочет больше слышать об этой Буториной. Другая с началом обстрелов пропала, дошли слухи, что сидит в подвале. Как я только её не разыскивала: через журналистов, друзей, волонтёров. Потом она высветилась в сети, я написала: мол, дай знать, как ты. Но она не ответила. И это люди, ближе которых не было. Я узнаю о том, что с ними происходит, через одну нашу общую знакомую, которая с ними переписывается. Возможно, она не столь откровенно стоит за Россию.

К счастью, мои близкие — дочка, зять, внук — едины во взглядах. Я уверена, что огромное влияние на патриотическое воспитание оказывает семья. Меня и сестру воспитали родители — коммунисты и большие патриоты, и мы, их дети, а потом и наши дети не могли вырасти другими. Радует, что всей душой за Россию мой внук, ему 19 лет. Знаю несколько семей, где нет единодушия у старшего и младшего поколений. Видимо, где-то родители дали слабину и не заметили, как дети ушли в русофобский либеральный мир.

Также по теме
Российское консульство в Рейкьявике «Идёт настоящая травля»: русские эмигранты — об агрессии иностранцев из-за спецоперации на Украине
Проживающих за рубежом россиян массово притесняют и оскорбляют иностранцы из-за проводимой РФ специальной военной операции на Украине....

Как можно всё это пережить и наладить отношения между когда-то близкими людьми и нашими народами, стоящими по разную сторону от линии фронта? Как в дальнейшем тушить последствия конфликта? Я думаю, что помогут только годы мирной, благополучной жизни. А для этого надо отстроить разрушенное, обеспечить людей работой, учёбой, бесплатной медициной. Надо нам всем напрячься и сделать всё от себя зависящее, чтобы скорее вернуть мирную жизнь. Мне немало лет, но я надеюсь дожить до этого светлого часа».

Татьяна Ткаченко:

«Я родилась в большой семье в селе в глубинке Украины. У нашего деда шестеро детей, 12 внуков, большинство из которых разъехались по миру. Мы с семьёй уехали в Россию, когда рванул Чернобыль, я была тогда совсем маленькой. Часть родственников, меньше половины, наверное, остались на Украине. Поддерживали связь, приезжали друг к другу в гости.

И после 2014 года, и после 24 февраля 2022-го отношения были, в принципе, нормальные, мы установили правило — не обсуждать политику. Даже если она нас затрагивает напрямую, мы должны найти возможность остаться семьёй и не разругаться. Но ближе к 9 мая напряжение возросло.

В День Победы я нашла фотографию, где один из моих дядек, отец двоюродного брата (он живёт под Киевом), сидит с дедушкой. Дедушка служил в Красной армии, прошёл всю Великую Отечественную, вся грудь в орденах была. Мы в детстве играли его медалями — представляете, сколько их было, если 12 внукам хватило? В общем, я отправила эту фотографию в семейные чаты с припиской «Спасибо деду за Победу». На что мне брат ответил, что они этот праздник не отмечают. А я возразила: «Очень плохо, ты должен помнить нашего деда. Дай бог, будет мирное небо, мы ещё поговорим». Вторые родственники, которые живут в Италии, и вовсе промолчали. А ведь дедушка был главой нашей семьи!

Наш мудрый дедушка был точкой сборки. Когда мы были маленькими, у него был очень простой рецепт лечения всех споров и недомолвок: отправлял всех в огород. Мне кажется, и сейчас он бы кому в руки грабли дал, кому лопату, кому краску и кисть и отправил бы на трудотерапию. Нам повезло, что у нас, несмотря ни на что, остаётся такая общая связующая ниточка — без неё нередко родные люди ссорятся навсегда.

У нас хватает ума не доводить дело до открытого конфликта. Некоторые семьи ругаются в пух и прах, начинают искренне друг друга ненавидеть. Может, потому что у нас в семье нет или пока ещё нет поколения, которому с пяти-шести лет в головы закладывалось, что Россия — это зло.

Но всё равно всё происходящее очень тяжело, потому что мы не видим родных людей и не можем к ним поехать. В итоге каждый варится в своём котле, из-за этого им легче промыть мозги.

Также по теме
«Мы оказались на земле, дальше нас пинали ногами»: россиянки рассказали о нападениях украинцев в Европе
От россиян, проживающих за рубежом, всё чаще поступают сообщения об агрессии и даже нападениях из-за спецоперации на Украине. В ход...

Никогда бы не подумала, что в моей семье возникнет недопонимание из-за политики. Раньше я всегда там, где требовалось указать национальность, писала «украинка». Теперь это стало какой-то модой в Европе, и это ужасно.

Тем, кто рассорился с родственниками, могу посоветовать вспомнить свою историю и корни. Так или иначе, у нас у всех предки либо воевали на фронте, либо трудились в тылу. Надо помнить об этом и о том, что второй Гражданской войны допустить нельзя. Это самое страшное».

Вячеслав Иванов:

«Моя мама из России, в молодости переехала в Харьковскую область, где родился я. Она умерла незадолго до 24 февраля. Я к тому моменту жил в другой деревне в той же области, переехал к тёще. У нас с женой четверо детей, и, когда начали заканчиваться продукты, встал вопрос: оставаться на месте и ждать неизвестности или смотреть в будущее и уезжать. Сели, всё взвесили и решили, что лучше дать спокойствие себе и детям, начать новую жизнь, и делать это надо там, где нас хотя бы будут воспринимать как людей. Поэтому поехали не на Западную Украину, куда звала двоюродная сестра тёщи, а в Россию.

Уезжали таким составом: мы с женой, наши дети, родители жены, моя сестра и сестра жены со своим парнем. До границы шли пешком примерно час, потом нас встретили пограничники, отвезли на автобусе в пункт временного размещения, оформили, заселили.

Сейчас мы потихоньку оформляем документы, собираемся выходить на работу. Мне повезло, что почти все близкие родственники, не считая брата, сестры и двух тёток, со мной, я не один. Супруга меня очень поддерживает, помогает, делает всё, чтобы я не нервничал лишний раз. Сама переживает, конечно, всё-таки мы остались без дома, всё своё пришлось оставить.

Когда мы уходили, в деревне не было ни связи, ни электричества, поэтому как-то предупредить, сообщить остающимся о нашем отъезде было нельзя, они узнали об этом, только когда уже всё произошло.

Оставшиеся родственники восприняли наше решение очень плохо, заявили, что мы предали родной дом и ушли. Но какое предательство, если мы ушли туда, откуда мама родом? Возможно, такая агрессивная реакция была из-за того, что уехали мы именно в Россию, я не знаю.

В общем, с теми, кто не принял наш выбор, я сейчас не общаюсь. Это не только родственники, но и друзья, соседи. Первую неделю или две было сложно: пытался как-то наладить контакт, позвонить. Но потом решил, что это ни к чему не приведёт. Надежды на восстановление отношений у меня нет. Да и желания идти навстречу, если честно, тоже — после всего того негатива, который на нас вылился».

Ошибка в тексте? Выделите её и нажмите «Ctrl + Enter»
Подписывайтесь на наш канал в Дзен
Сегодня в СМИ
  • Лента новостей
  • Картина дня

Данный сайт использует файлы cookies

Подтвердить