По пути с «Одним путём»

Визит президента России Владимира Путина в Китай, в ходе которого он был главным гостем III Международного форума «Один пояс — один путь» и провёл трёхчасовые переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином, по многим причинам стал его самым главным посещением КНР в XXI веке.

Также по теме

«$200 млрд уже есть»: товарооборот России и Китая достиг рекордного значения за год

За минувший год объём российско-китайской торговли составил $200 млрд, сообщил Владимир Путин. Москва наращивает поставки...

Все, кто следил за новостями из китайской столицы, куда съехались главы государств и правительств, а также представители политической и деловой элиты незападного мира, впервые в полной мере увидели наглядную иллюстрацию той самой «справедливой многополярности». Именно об этом пробивающем себе дорогу сквозь железобетон «западных правил» новом системообразующем принципе международных отношений в преддверии марафона встреч и переговоров в Пекине говорили в Сочи на юбилейном, 20-м заседании Валдайского клуба.

Как и недавний Валдайский форум, прошедший форум в Пекине тоже можно считать юбилейным. Свою интеграционную инициативу «Одного пояса — одного пути» председатель КНР Си Цзиньпин озвучил десять лет назад, на заре эпохи своего правления, находясь с визитом в одной из постсоветских лабораторий евразийской интеграции — Казахстане.

С тех пор много воды утекло, расцвело 100 цветов, а может, и целая тысяча. И не одних китайских цветов, о которых когда-то рассуждал архитектор китайских экономических реформ Дэн Сяопин, который за руку ввёл Поднебесную в XXI век.

В то время как в последнее десятилетие ставший «мировой фабрикой» Пекин год за годом стал развивать свой проект «Один пояс — один путь», Россия, как центр постсоветской интеграции, предложила бывшим советским республикам свой интеграционный проект Большого евразийского партнёрства (БЕП).

Шли эти интеграционные процессы — китайский и российский — одновременно. Это было своего рода синхронное плавание двух ближайших стратегических партнёров, понимавших, что в современном мире побеждает тот, кто делает ставку на интеграцию и объединение, а не на обособленность и замкнутость.

Всего через два года после провозглашения китайской инициативы «Один пояс — один путь», в 2015 году, был создан Евразийский экономический союз (ЕАЭС) — объединение России, Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии.

В своём выступлении на I Евразийском экономическом форуме Владимир Путин предложил членам нового союза развивать общие для региона институты по ключевым точкам роста, развивать сотрудничество с зарубежными партнёрами, поддерживать свободу деловой инициативы и всемерно стимулировать активность бизнеса и инвесторов.

Однако при этом нельзя не признать, что вплоть до последнего визита Владимира Путина в Китай, который стал для него уже 18-м по счёту, вокруг этих двух проектов — «Один пояс — один путь» и Большое евразийское партнёрство — всё же существовала определённая недосказанность.

Оставалось не вполне ясным, как они соотносятся между собой, по этому поводу были вопросы и спекуляции.

В западных СМИ и экспертном сообществе раз за разом звучали заявления и всплывала некая «аналитика» на тему якобы имевшей место скрытой конкуренции российской и китайской инициатив и не афишируемой борьбы Москвы и Пекина за сферы влияния на постсоветском пространстве. Сторонники этой версии рассуждали примерно так: Путин и Си демонстрируют миру прочность тандема Москвы и Пекина, но мы-то знаем, что не нужно слушать российский и китайский официоз, а нужно видеть реальное положение дел. Оно состоит в том, что Китай мягко стелет, но при этом тихой сапой колонизирует восточные регионы России, высасывая их ресурсы, а заодно осуществляет ползучую колонизацию пространства Евразийского экономического союза.

Расставить точки над «и» по этому вопросу предстояло в ходе III Международного форума «Один пояс — один путь». Сегодня, когда форум завершился, можно сказать, что недосказанность устранена, точки над «и» расставлены.

На тему интеграционных проектов Москвы и Пекина Владимир Путин заговорил ещё до отлёта в Китай, отвечая на вопросы журналистов по итогам саммита СНГ в Бишкеке:

«Россия, конечно, заинтересована в том, чтобы мы, развивая нашу инициативу Большого евразийского партнёрства, Евразийского союза, всё это вместе с нашими китайскими друзьями увязывали в одно целое для достижения общих целей развития. У нас это получается. У нас здесь никаких противоречий нет — наоборот, даже есть синергия определённая».

«Вот это будет главным, что мы будем обсуждать, — различные аспекты совместной работы по этим направлениям: «Один пояс — один путь», Евразийский экономический союз и создание Большого евразийского партнёрства», — анонсировал российский президент свои переговоры с китайским лидером.

А когда переговоры в Пекине уже завершились, Владимир Путин снова высказался на эту тему — на сей раз более развёрнуто, чтобы больше не возникало никаких недомолвок, кривотолков и искажений смысла партнёрства с Китаем.

Также по теме

Си Цзиньпин заявил о поддержке России в отстаивании национального суверенитета

Китайское правительство выступает с поддержкой России в вопросе отстаивания национального суверенитета. Такое заявление сделал...

Заданный российскому президенту вопрос звучал так:

«Вы наверняка обсуждали со своим китайским коллегой не только проект «Один пояс — один путь», но и инициативу Большого евразийского партнёрства. Скажите, пожалуйста, как по-вашему, эти инициативы взаимодополняемые или там есть какой-то элемент конкуренции?»

Развёрнутый ответ Владимира Путина, который здесь имеет смысл привести целиком, был таким: «Послушайте, я уже говорил, говорю абсолютно искренне. Вы посмотрите, что такое китайская инициатива «Один пояс — один путь». Это глобальная инициатива, она касается практически всех регионов мира, всех: и Американского континента, и Африки, и Европы, и соседей по Азиатско-Тихоокеанскому региону, и России касается.

А то, что называется евразийским партнёрством, — это вот, локально. Это большое пространство и для нас абсолютно приоритетное, для России, но это всё-таки не имеет такого глобального характера, как китайская инициатива. Поэтому, без всякого сомнения, одно дополняет другое, и в наших заявлениях же есть это. Мы поработали над этим с обеих сторон».

По словам российского лидера, Москва заинтересована в развитии китайской инициативы «Один пояс — один путь», поскольку это позволяет ей более активно развивать свою инфраструктуру. Это и Транссиб, и БАМ, и Северный морской путь, и коридор «Север — Юг», и вся разветвлённая железнодорожная и автомобильная сеть. «Это будет создавать синергетический эффект и для тех усилий, и для тех вложений, которые мы сейчас делаем, развивая российские возможности. Мы в этом заинтересованы, будем работать совместно. Никакой конкуренции здесь нет», — подвёл итог Владимир Путин.

Из слов российского президента, который дважды за последние несколько дней употребил слово «синергия», можно сделать такой главный вывод: Москва всё более активно сотрудничает с Пекином в рамках инициативы «Один пояс — один путь», но при этом сохраняет и развивает собственный интеграционный проект Большого евразийского партнёрства.

Такая интеграционная модель, в частности, позволяет России и её партнёрам выходить за рамки постсоветского пространства, неуклонно расширяя сеть соглашений о зонах свободной торговли между ЕАЭС и странами Азии.

Не имея возможностей и вовсе не собираясь конкурировать с Китаем в отдалённых регионах по масштабам экономического присутствия, Россия при этом сохраняет свои традиционные ниши партнёрства со странами Глобального Юга в сфере безопасности, в качестве поставщика углеводородов, продовольствия, военных и двойных технологий. При этом в зоне её стратегических интересов — в Центральной Азии — Россия, безусловно, была и остаётся более важным экономическим игроком, чем Китай.

В общем, завершившийся в Пекине III Международный форум «Один пояс — один путь» показал: России по-прежнему и всё больше по пути с китайским «Одним путём».

Будем идти дальше, работы много, путь предстоит долгий.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.